Лучшая лекция о феномене Любви!

Любовь это большая тема. Это настолько великая тема, что у меня есть некоторый священный трепет говорить про нее.

Это тема, с которой мы все знакомы, но опыт, который у нас есть, очень разный.

Большинство из нас знают счастье, которое может быть связано с любовью. Но многие из нас знают также и страдания, которые могут быть связаны с любовью. А некоторым может быть знакомо отчаяние, которое может быть связано с любовью. Отчаяние, которое может доходить до такой степени, что не хочется жить.

Тема любви охватывает очень многое. Мы знаем много областей, в которых любовь имеет место – любовь к родителям, детям, партнерам, искусству, природе, животным…

Мы знаем, что любовь это центральная тема в христианстве. Агапы. Любовь к ближнему. А что такое любовь к ближнему? Существует огромное количество способов любви. Мы можем, например, иметь платоническую любовь, сублимировано выдерживая дистанцию. Мы можем переживать любовь телесную. Мы можем любить садистки и мазохистски, гомосексуально и гетеросексуально. Какое многообразие форм заложено в любви.

И, может быть, многие из нас пришли сюда имея тот или иной вопрос, который связан с любовью… С каким вопросом я сегодня пришел сюда? Хочу ли я что-то узнать..

Я набрался мужества говорить о любви, когда я осознал как трудно сегодня что-то действительно узнать о любви. Где мы учимся, чем может быть любовь и как происходит любовь? Откуда у нас знание о любви?

Традиционно введение в тему любви давала религия. А сегодня кажется, что такое введение дает телевизор. И вот эта ситуация она как бы человека отбрасывает на самого себя. Что он должен как то сам для себя открыть и найти что такое любови. И о чем там собственно речь, что важное в любви.

В этом есть и большое преимущество, т.к. благодаря тому, что человек находит что-то сам, он обостряет свое собственное индивидуальное восприятие и свой собственный индивидуальный опыт. Но, может быть, мы сегодня платим слишком высокую цену за это преимущество?

И так как психотерапевтическая школа, к которой я отношусь (это традиция экзистенциальной терапии по школе Виктора Франкла) имеет некоторый акцент в анторопологии, на который она опирается, в той картине мира, на которую она опирается, я принял решение сказать несколько мыслей об этой антропологии.

(Обобщу еще раз эту фразу (перев.): И так как психотерапевтическая школа, к которой я отношусь опирается на некоторую антропологию разработанную Франклом, я позволю себе сказать несколько слов об этой антропологии, чтобы основываясь на ней рассматривать нашу тему. )

Может быть, эти мысли помогут нам более глубоко взглянуть на этот феномен любви, и на то, какое значение он имеет в человеческой жизни.

Я хочу начать с тех рамок, с той постели, на которой лежит любовь

Любовь это отношения.

Я думаю, что это всем понятно. Но это не вообще отношения, а особая форма отношений. Это гораздо больше, чем просто отношения. Любовь это встреча. Поэтому я хочу начать с нескольких описаний, что есть отношения и что есть встреча.

Отношения есть некоторая связь. Отношения возникают  в тот момент, когда я вижу другого человека. В этот момент я веду себя по-другому. Я как бы принимаю во внимание другого человека. На совершенно базовом уровне у меня возникает некоторое отношение, из которого я не могу себя просто вынуть, извлечь. Я соотношу свое поведение, свою жизнь с другим. Если, например, человек сидит на стуле, я не могу просто взять и сесть на стул, потому что он там уже сидит. Если человек стоит в дверях, я не пойду просто сквозь дверь, как будто его там нет.

Все это основные формы отношений. Если бы не было человека в дверях, я бы прошел через дверь по другому, чем если он там есть.

Здесь содержится некоторый закон, который мы не сознаем — Я не могу не соотноситься. Если я вижу человека, я не могу не иметь к нему отношения. Или какой-то предмет, не человек.

Я принимаю во внимание вот этот объект в моем поведении. Это есть некоторая основная форма отношений, в  которой мы находится просто по своей природе. И я не свободен здесь.  Вот то, как я это отношения строю, как я с этим живу – вот здесь есть свобода. Но то, что другой человек есть, и он существует -это дано. И когда один человек видит другого человека, то он как бы  должен вступить в отношения.

Но отношения имеют еще одну характеристику. Не только их неизбежность,  но, выходя за пределы этого, у них есть длительность, которая никогда не прекращается. Если я с каким-то человеком встречаюсь, у меня есть какая-то история отношений.  Всегда, когда я его встречаю вновь, получается, что я уже однажды  с ним встречался. И история наших отношений накладывает отпечаток на наши будущие отношения, на форму отношений. Если, например, я с кем-то ходил в школу, это наложит отпечаток на все наши отношения. И даже если мы потом поженимся, все равно история этих отношений будет в этом браке присутствовать.

Вот эта субтильность отношений мы осознаем в особенности, если мы работаем, например, с пациентом и затем у нас начинают складываться какие то частные отношения. Это очень сложные и трудные отношения. И мы как психологи должны строго следить, чтобы оставаться этически корректными. Потому что здесь очень быстро могут произойти какие-то раны, и другие тяжелые последствия. Потому что эти отношения терапевта и клиента, они остаются, даже когда мы вступаем в другие отношения.

Отношения имеют такую характеристику, что история отношений становится неотъемлемой частью отношений, она сохраняется внутри них. Все, что между нами происходило, оно сохраняется. Каждая обида, каждая радость, каждое разочарование, каждая сексуальность, все сохраняется в истории отношений. И накладывает отпечаток на наше совместное бытие.  Поэтому очень важно подходить к отношениям ответственно. Потому что мы не может сделать что-то не произошедшим. Что однажды произошло —  останется.
Отношения питаются через время, которое люди друг с другом проводят,  и через близость. 

Эти вещи — время и близость – представляют собой некоторое питание для отношений.

Первый пункт, о котором я сказал, — люди вступают в отношения просто по факту своего присутствия в пространстве.Кое что еще по поводу этого пункта.  Наряду с тем, что происходит автоматически,  есть еще некое свободное пространство. Я могу либо войти в эти отношения, либо воздержаться от них.

Я могу войти в эти отношения, если я хочу этих отношений. Тогда я заговариваю с этим человеком, рассказываю что-то о себе и т.д. Но если я не хочу иметь отношения, тогда я пытаюсь не вступать в них. И закрываюсь. Тем не менее, в базовой плоскости отношения есть. Но это отношения, которые мы не питаем, не выращиваем.

Чтобы питать отношения, нам нужно время, время друг для друга. Вот это время дает возможность отношениям вырастать. Взрастить отношения нужно все это — время и близость.  Когда мы влюблены, мы хотим тратить друг на друга время. Когда у нас нет времени, любовь отмирает.

Время для любви — то же, что солнце и водя для растений. То же самое с близостью. Близость так же питает отношения. Кто хочет выстраивать отношения, тот ищет близости с другим.

Меня часто спрашивают.. Что делать с разлукой — она способствует любви или мешает ей? И лучший ответ я нашел в пословице «Разлука и разрыв действуют на любовь как ветер». Как ветер на огонь. Если огонь маленький, то ветер его задует. Если большое, то ветер его задует.  Не правда ли красивая аналогия? Моему опыту соответствует.
Итак, отношения это некоторый базис.

Встреча  — это некоторое событие, которое можно обозначить как точечное событие на линии времени. Потому что встречи происходят всегда внутри отношений. Только там где у меня есть контакт. Но встреча имеет другой характер, чем отношения. Встреча точечна. Она связана с мгновением. Если я встречаю тебя, во встрече я вижу тебя как личность, персону.

Меня интересно что тебе важно, что тебя волнует я говорю что меня волнует. тогда мы в диалоге. Происходит некоторый обмен тем, что лично, важно. Это встреча.Затем мы прощаемся, и эта встреча завершается. На встрече лежит печать открытости и диалога. Отношения сохраняются. Но отношения благодаря каждой встрече изменяются. Встречи влияют на характер отношений.

Хорошие отношения вырастают из встреч. Если мы встретим друг друга на плоскости Я и Ты, если мы посмотрим в глаза — это все питает отношения. Если в отношениях мало или совсем нет встреч, то отношения ослабляются. Если это сильные отношения, то даже при малом количестве встреч, отношения сохраняются.

Люди могут быть разлучены в течение нескольких лет (война или какие-то другие события) и вдруг они встречаются снова. Они тотчас узнают в другом то, что они значат для другого человека. Может быть у вас был такой опыт, что вы встречаете через много лет друга.. И может быть вы его не сразу узнаете.. но как только вы начинаете говорить, вы тотчас же узнаете.. и говорите « слушай, ты такой же как раньше».

Отношения могут сохраняться. Но они не актуализируются без момента встречи.

Ну вот я рассказал что-то о некоторых основаниях любви, которая состоит в отношениях. И через возобновление и через углубление отношений через встречу.

Теперь я хочу сказать несколько слов о том, что мы понимаем под персональной любовью. Но я хочу строить это на почве нашего переживания.

Что характерно для любви, которая выходит за рамки просто отношения и встречи? Что мы переживаем, когда мы любим?

Первый пункт совершенно ясен — мы переживаем ценность. Мы переживаем, что нам нравится этот человек. Мы чувствуем, что этот человек значит что-то для нас, что наше сердце привязано к этому человеку. Что наше сердце привязано к этому человеку. Мы чувствуем связанность с этим человеком, что мы как бы принадлежим друг к другу.

Это относится не только к любви к другому человеку, но вообще к любви —  и к любви к музыке, искусству, психологииJ…. Мы чувствуем, что нам нравится, нам интересно,  нас притягивает это.

Таким образом, некоторая специфичность любви – это некоторая позитивная эмоция. Или выраженная в форме некоторой активности это чувствование.

Что означает чувствование? Что я делаю когда чувствую что-то . И что происходит со мной когда я чувствую. Например, когда я слушаю музыку, и я понимаю, что эта музыка хочет мне сказать, что она значит для меня. В чувствовании я открыт и даю чему-то действовать на меня. Я даю этому нечто что-то делать со мной. Я позволяю музыке вступить в меня. И ка бы запечатлеть свою гармонию, свою красоту во мне.  И я перенимаю этот звук из музыкальной гармонии в мое сердце.

Чувствовать значит, что я свою внутреннюю жизнь отдаю в распоряжение. Что я даю чему-то подойти к своему сердцу. Таким образом, в чувстве моя жизнь начинает двигаться, что-то движется во мне. Чувства приводят меня внутри в движение. Чувства пробуждают во мне мою жизнь.

Любовь должна быть чувством. Любовь должна проходить на этом уровне, иначе это не любовь. Только если что-то прикоснулось к моей жизненной основе, к моей жизненности, если я могу переживать, что это нечто пробуждает во мне жизнь, что я пробуждаюсь к жизни, тогда это любовь.

В любви я переживаю, как другой человек касается меня, как будто он дотрагивается до моего сердца и поглаживает его. Это совсем не сентиментальность. Это глубокое принятие отношения к своей собственной жизни.  Моя жизнь, которая благодаря этой музыке, этой картине, благодаря этому животному, и, естественно, в первую очередь благодаря другому человеку, это все так касается меня, что мое сердце начинает прыгать.

Любовь, таким образом, это переживание ценности.  Это другое, это музыка, переживается мной как нечто ценное. Переживание ценности связано с этой эмоциональности. Только та ценность, которую можно почувствовать, экзистенциально релевантна.

Второй пункт, который описывает наши переживания — этот момент прикосновения ценности другого ко мне,  это переживание резонанса.Чувство глубокой обращенности ко мне.  Это чувство не возникает из некоторого давления, которое оказывают на меня мои потребности, но оно возникает из резонанса, такого трепетания.

Это существо самое глубинное во мне,  самое внутреннее, оно начинает вибрировать, благодаря тому, что оно соответствует вибрации другого. Потому что к Я обращается некое Ты. Ты касаешься меня. Ты интересен для меня. Вот это некоторое родство между моим Я и твоим Я, оно вступает в резонанс.

Потому что где то в глубинных основах мы родственны. Мы не знаем как, но мы начинаем любить. Может быть, иногда можно слышать, или мы сами так говорили,  если мы с кем-то знакомимся или кого-то любим, то ощущение такое, как будто я этого человека всегда знал. Потому что в сущности, человек гораздо ближе к тому человеку где-то в глубинах, и чувствует себя родственному тому человеку.

Это переживание резонанса с другим человком это глубокое феноменологическое видение сущности другого человека. Через мое существо я вижу существо твое. Карл Яспер сказал однажды:

«С годами женщина становится все прекраснее, но только любящий видит это».

Шеллер видел в любви высочайшую форму феноменологической возможности человека. Он говорил, что мы видим в другом его максимально возможную ценность. Не только то, что он есть, но то, что он может быть, что в нем еще дремлет. Эту спящую красавицу, которая спит. Мы видим то, что из него может стать.

В любви мы видим человека в его потенциальности. У Гете было подобное же видение.

Он говорит, что любовь делает нас зрячими по отношению к другому, но не только в том, что он есть, но и в том, чем он мог бы быть.

Поэтому очень важно, чтобы мы любили наших детей, это дает им возможность  расти к своему потенциалу. Мы видим, что этот ребенок, может быть, мог бы играть на инструменте, а другой радуется, когда решает математическую задачу. Мы видим что дремлет в детях. И если мы их любим, то мы хотим способствовать развитию этих потенциалов и пробуждать их.

Любящий, у него есть чувство, что через это переживание резонанса мы принадлежим друг другу, и если я с тобой, то я думаю, что тебе хорошо, что я причиняю тебе благо. Что моя близость к тебе благотворна для твоего потенциала. И переживает обратное — твоя близость ко мне, твое присутствие делает мне хорошо и благотворно влияет на мой потенциал. Я могу быть в большей степени самим собой, и ты тоже самим собой.

Самое прекрасное обобщение этого пункта сделал Достоевский: “Любить —  значит видеть человека таким, каким его задумал Бог”. Это значит, феноменологически, каким он потенциально мог бы быть, со всеми потенциалами, которые в нем дремлят.

Что мы еще переживаем?

Итак, мы переживаем ценность и резонанс. А еще мы переживаем третий пункт. Это некоторую позицию.

Две позиции, два особых способа отношений есть в любви. На основе переживания ценности и резонанса, во мне возникает позиция, решение, что «хорошо, что ты есть».

Любящий переживают глубокую радость от того, что ты есть. Что такой вот как есть. Может быть не все идеально, но любящий принимает его всего со своими недостатками. И из этой позиции «хорошо, что ты есть», любящий хочет поддержать другого человека в его жизни, в его бытие.

Мы хотим сделать все, чтобы другому было хорошо в его жизни, в его бытие.

И на этой основе возникает еще одна позиция, еще одна форма отношений — любящий активен в этой поддержке другого. Любящий хочет другому добра. Он стремится к тому, чтобы защитить другого от страданий. Он не хочет, чтобы что-то злое совершалось в другим. Но хочет, чтобы тот развивался, и чтобы качество его жизни повышалось. И он хочет внести в это свой активный вклад.

Августин описал любовь так: «Я люблю и поэтому хочу, чтобы ты мог быть».  Я эту мысль назвал центральной мыслью о любви вообще. Это делает любовь порождающей, продуктивной. Любовь становится основой для общего будущего.

Итак, что мы переживаем в любви: мы переживаем ценность другого человека, мы переживаем резонанс, мы переживаем импульс, чтобы другому было хорошо, и любящий, выражаясь просто, хочет сделать, чтобы другому было хорошо.

Поэтому в любви содержится момент решения. Это также и решение. Мы вместе можем больше, чем если мы поодиночке.

Следующий пункт состоит в том, что любовь хочет реальности. Она хочет воплотиться в почве, в  реальности. Любовь влечет нас жить ею, осуществить ее.

Что мы делаем, когда мы любим? Мы, например,  дарим цветы, подарки, может быть, готовим друг другу что-то. Т.о. все это формы, в которых любовь материализуется. Человек хочет жить для другого человека. По крайней мере, в какой-то своей части.

И в партнерской любви любовь желает сексуальности. (кроме любви к детям, естественно).

Любовь не хочет оставаться только в мечтах, фантазиях. По крайней мере, если сексуальность невозможна, то хотя бы стихотворение написать:)

Любовь хочет истины. Она хочет стать истинной. Любовь не выносит лжи, не-истины. Когда мы любим, мы легче верим другому человеку.

Последний пункт — любовь хочет будущего. Длительности, сохранения.

Она не хочет, чтобы завтра закончилось то, что мы сегодня переживали.  Потому что мне  хорошо с тобой, я хочу, чтобы это дальше продолжалось

Любовь хочет стать продуктивной, принести плоды. Что мы вместе что-то делаем,  даем чему-то возникать. И, естественно, что любовь хочет иметь детей. Которых мы имеем вместе, и получаем как некоторый знак любви.

Швейцарский психиатр.. привел любовь в связи с заботой.

Любовь, т.о,. связана с тем, что мы можем сделать что то для другого, позаботиться о нем, что-то взять в будущее.

Теперь я хочу задать вопрос о психологическом фоне любви. Почему мы любим?

Любим ли мы, потому что находим в другом что-то подобное нам? В соответствии «подобное тянется к подобному», или мы любим, наоборот, потому что мы различны, в соответствии с тезисом «противоположности притягиваются»?

Насколько я знаю, психология эту дилемму до сих пор не разрешила. Ибо оба этих случая имеют ценность. Подобное нам знакомо, мы можем как-то опереться на это. Мне помогает это принять и себя лучше. Это усиливает, укрепляет меня в моем внутреннем. Здесь есть такое автоэротичное составляющая или некоторое нарциссическое составляющее в любви.

А в любви к противоположному, к отличному, мы переживаем некоторое восполнение. Импульс, от того что он другой, некоторый рост.

В христианстве есть интересная формулировка по этому поводу. Заповедь любви к ближнему, которая нам известна всем как заповедь «возлюби  ближнего как самого себя». Если мы в оригинале возьмем эту фразу, то она означает: «Возлюби ближнего, ибо он такой же, как ты».

Другой, таким образом, он с одной стороны другой, а с другой стороны – он такой же, подобный.

То, что нам кажется другим, в основе своей, в глубине своей, он такой же, как я. Поэтому любовь к ближнему — это открытость. Она требует открытости по отношению к себе самому. К тому, что я не принял. Если я принял самого себя —  я могу принять так же  и тебя, другого. Гораздо меньше различий между мужчиной и женщиной,  чем нам кажется с первого взгляда.

В психотерапии часто говорят, что нужно сначала любить самих себя, прежде чем ты научишься любить других.

Это так? И да и нет. Так же и здесь опять и то, и другое. Да в том смысле, что мне необходимо отношение к самому себе, и благодаря этому доступу к себе, это открывает мне доступ и к другому. Как я к себе отношусь, так в перспективе и к другим.

Но здесь есть и нет. Потому что моя любовь к самому себе начинается с любви других ко мне. Другие люди, например, родители, которые меня любят, возжигают во мне любовь к себе самому.

Любовь начинается с таро(?)… и наша любовь к самим себе раскрывается только тогда когда другие нас любили. Благодаря любви других я могу найти путь к любви к самому себе. Если мои родители любят меня, то я узнаю, что я такое существо, которое достойно любви, меня можно любить. И тогда возникает вопрос – могу ли я сам любить себя? И со временем я учусь.

И так как родители меня любят несмотря ни на что, даже если иногда я плохо себя веду, я не всегда идеален, но это дает мне осознание, что во мне есть что-то такое ценное, что достойно любви. И это меня вводит в любовь к самому себе.

И на почве этой любви к себе, через это чувство, что во мне, в моих глубинах содержится что-то, что достойно любви, я получаю некоторую чувствительность по отношению к другому. Это открывает во мне глаза, что я могу видеть что мы можем любить в другом.

Счастье в любви означает, что я узнаю, что кто-то разделяет меня со мной. Это значит, что кто-ото приглашает меня быть с ним. Переживать другого полно.

А другой имеет желание пережить меня целиком. Если я готов принять это приглашение, и я как бы соглашаюсь на это, тогда я действительно люблю. И тогда любовь действительно становится страстью.

И она делает меня готовым на страдания. Хасидская мудрость говорит -любящий чувствует что другому причиняет боль. Так как мы любим, мы чувствуем что другому причиняет боль.

Таким образом, любовь делает человека готовым принять на себя страдание. Например, ради детей, ради любимого человека. Т.к., потому что я люблю, я не могу тебя просто отставить в беде, я хочу причинить тебе добро, даже если мне это будет дорого стоить.

Любовь порождает страдания, очень многообразные страдания. Она вызывает тоску, которая может сжечь наше сердце. Из неисполненности, из ограниченности мы можем причинять друг другу боль. Даже не желая этого.

Если я страдаю, любящий страдает со мной. Страдание в любви всегда разделенное страдание. Мне не может быть хорошо, если плохо моему любимому.

Иногда мы можем страдать от огня любви, от этого жжения, томления единства, томления в желании слиться, которое никогда не может быть исполнено полностью.

Мы переживаем, что в конечном счете мы разделены несмотря на то, что мы вместе.

Мы страдаем от того, что есть некоторое неравенство между нами. При всем резонансе, симпатии, другой все-таки не я, не идентичен со мной. Он никогда не может соответствовать мне во всем и полностью, он не я.

Он переживает, думает и чувствует все-таки часто по другому. И даже в самой тесной любви я немного остаюсь в одиночестве.

И это может иногда вызвать такую сдержанность в отношениях. Что человек не может как бы отдаться полностью в отношениях. Потмоу что другой не совсем идеален. .Человек ждет, может быть он что то еще и лучше встретит. Ну если не встретит, тогда останемся вместе. Но тайком ждут, потому что все еще чувство есть там такое — ну не совсем мы идеально подходим друг другу.

Есть очень мало людей в мире, который идеально подходят друг другу. Идеалов в жизни вообще не бывает, только в фазе влюбленности.
Несколько слов о влюбленности.

Влюбленность это остаток рая на земле. В фазе влюбленности проблем нет. Человек на небесах и в его руках все силы мира. Ни сон, ни еда ему не нужны.

Любовь, говорили мы до этого, это видящая, она видит существо другого. А влюбленность, говорят, ослепляет. Почему?

Во влюбленности я вижу человека таким, как я желаю видеть. Я еще так мало знаю другого, и  все те пробелы  в знании другого, какие у меня есть,  я заполняю своими желаниями.

Т.о. я, собственно говоря, влюблен в свое собственное представление. И именно это делает любовь таким райским переживанием. Потому что в представлении моем нет никаких теневых сторон.

Таким образом, во влюбленности речь идет, в первую очередь,  обо нме,  о мои фантазиях и моих идеализациях Мы видим в других его шарм, притягательность, эротичность. И все это такие некоторые винтики, на которые я могу повесить свои представления. Это околдовывает меня в другом. И даже те предметы,  к которым он прикасается, и те меня очаровывают, что может привести даже к фетишизму.

В завершении хочу сказать о сексуальность любви, об отношении этих двух понятий.

Гомосексуальность может быть точно так же персональной, как и гетеросексуальность.

Любовь и сексуальность не только направлена на продолжение рода, но они являются некоторым выражением общности и общения, которое принципиально открыто для появления третьего. Но это третее не обязательно должно быть ребенком. Это может быть какая-то задача, искусство, общий праздник жизни.

Сексуальность означает, что телесное сочетается с психическим. В сексуальности мы имеем радость переживания жизненной силы через телесную чувственную плоскость. Благодаря этому то, что мы переживаем от другого, становится целостным.

Но у сексуальности есть и другое лицо. Как описывает Мерло Панти.  А именно то лицо, что в сексуальности я могу быть (стать) объектом для другого.

Это значит, что сексуальность возможна и без того, чтобы люди любили друг друга. Чтобы эту радость жизни получить от другого или вместе с другим, и это тоже может означать момент счастья.  Но это, конечно, не самая высшая форма счастья, если отсутствует уровень персонального отношения.

Почему неверность причиняет боль?

В неверности мы переживаем, что мы заменяемы. Например, заменяемы на уровне сексуальности. Значит, другому важен не я, но только моя функция. Это делает из меня объект. И то, что я хочу, к чему стремлюсь, чего желаю, что я хочу быть  «я с тобой», и становиться больше Я, больше самим собой благодаря тебе, это рассыпается.

Поэтому измена нуждается во времени, чтобы снова могло возникнуть доверие.
Что важно в любви? Что я могу взять с собой?

Любовь она требует от нас целостности. Что мы видим друг друга такими, какие мы есть, и в партнерской любви можем принести это на почву сексуальности. Что я могу пережить другого каков он есть всеми чувствами. Это самая интенсивная близость какая возможна.

Любовь это отношение, встреча, опыт ценности другого, который обращается ко мне в моем существе, который приводит меня в резонанс со мной.  Любовь поэтому интимна, принадлежит только нам двоим, она не публична, ее место под покровом стыда.

И тем не менее, мы хотим чтобы она могла осуществляться в этом мире. И что она должна как-то проявляться в общественности, проживаться в совместности.

Поэтому так важно, чтобы у нас было чувство этой тонкости и ценности, которая связана с любовью.

Все в отношениях сохраняется. Даже когда мы порываем отношения, все, что мы вместе пережили, все в отношениях остается. Поэтому отношения нельзя просто прекратить. И если тот, кого оставляют, продолжает любить, он может на этой плоскости и дальше сохранять эту любовь. В той позиции, что у меня есть чувство, что я делаю своей любовью тебе хорошо. Но у тебя, по всей вероятности, есть чувство, что тебе моя любовь не делает хорошо. Не известно кто из нас прав. Может быть, я заблуждаюсь, может быть, ты заблуждаешься.

Но если ты считаешь, что ты более счастлив с другим или с другой, (и здесь есть возможность, которая может быть не для каждого доступна), то я хочу в известном смысле в последнем акте любви дать тебе свободу. как выражение моей любви к тебе, оставить тебя в твоих новых отношениях, чтобы ты мог попробовать, испытать что для тебя благо. Может быть, тебе повезет, может быть нет, но это то последнее, что я могу для тебя сделать.

И в чем я могу жить, в чем может моя любовь жить,  хотя ты уже ушел от тебя — что я оставляю тебя потому, что я тебя люблю, и это значит, что я хочу тебе добра от всего сердца, даже тогда, когда это причиняет мне боль.