Кухня "Суда времени". Человек, присутствующий на съемках.

Первый блок передач - пять недель - был снят в течение пяти дней в июле. Ритм съемок совершенно безумный: в день снимается неделя (две темы - трехдневная и двухдневная). Продюсеры всячески заинтересованы в том, чтобы не резать материал и просят участников держаться временных рамок. Иначе они не справляются с монтажем, не успевают к эфиру. Конечно, что-то подрезают. Но очень немного. Кургиняна стараются не сокращать, т.к. хорошо понимают, что именно на нем держится действо. К тому же возможный в этом случае конфликт положит конец всему начинанию. Которым они пока дорожат. Я заметила две крупные купюры, обе "технические" - вырезали скандалы. Один - довольно веселый - на "Присоединении Прибалтики". Там был какой-то невзрачный млечинский свидетель - русский журналист из Эстонии, говоривший, что прибалты русских воспринимали хуже, чем немцев, и были в этом правы. Когда Сванидзе предложил Кургиняну задать вопрос свидетелю, тот удивился: "Кому? А, этому...

Нет, я с полицаями не разговариваю". Сванидзе начал возмущаться: "Как можно! Вы должны извиниться, вы оскорбили человека!" Кургинян сказал, что никого не оскорблял, а лишь констатировал факт. Сванидзе попробовал "лишить его слова" и усадить на место. Но Кургинян рассмеялся и ушел из студии. "Суд" завис. Телевизионщики кинулись уговаривать вернуться, не ломать интересную передачу и проект в целом. Сошлись на том, что вырежут, начиная с предложения задать вопрос "полицаю", а тему обсуждать продолжат. Что и сделали. И еще вырезан финал "заключительного слова" на "ГКЧП". В ходе этой передачи Сванидзе вообще весьма моного вклинивался, перебивал и т.д. Когда он сделал это - в очередной раз и подчеркнуто грубо - на словах о том, что сейчас даже уже представить невозможно, насколько те люди бвли аскетичны, Кургинян, дав жесткую характеристику Сванидзе и его поведению, ушел, не договорив. Телевизионщики в очередной раз разрулили конфликт, а из передачи его вырезали. Осталось, что гэкачеписты были "очень хорошие люди". Ну, а ту внутреннюю сложность, которая наличествовала в затее под данной аббревиатурой, раскрыть по большому счету не удалось - было слишком много пререканий. Последнее как раз характеризует водораздел между двумя циклами записи - июльским и августовским. Лихорадочно записанные первые пять недель, шли на одном настроении "той" стороны - на их наивной вере в себя и свою "проходимость" у общества. Эти "бойцы информационного фронта", 20 лет монопольно владея СМИ, на полном серьезе подпали под воздействие собственного мифа. 19 июля миф начал рушится... И к 19 августа, когда стали снимать второй цикл, "герои-любовники" уже знали, что они лузеры, а никакие не герои. И цифры голосований, и бешенство "своих" - все это уже было известно.

Отсюда раздраженность и нервозность, сменившие определенное благодушие Сванидзе первого этапа. Отсюда хамские наскоки, тон и манера ведения, абсолютно уже за рамками, накладываемыми ролью "судьи". Отсюда и вдруг возникшая (и так некоторых впечатлившая) коллизия, когда свидетельство очевидца по имени Кургинян почему-то вдруг перестает быть "свидетельством", а становится "слухом", не заслуживающим внимания. Хотя были уже эпизоды, по которым Кургинян говорил: "Допросите меня, я был в процессе, и я буду сам свидетельствовать". Почему-то прежде это "судью Сванидзе" устраивало, а тут перестало. Но почитайте, что пишут и говорят в демпрессе, и станет понятно, в какой западне оказался многоопытный Николай Карлович. Он пытается выбраться из нее, наплевав на жанровые ограничения и вообще приличия. И это - психологический лейтмотив августовских записей. Работа шла два раза по два дня. Итого записано 4 недели показов. В первый день после отпуска (в ходе которого, повторяю, сознание "властителей дум" обогатилось новым знанием жизни и своего рейтинга у народа) были записаны ГКЧП и Антиалкогольная - их уже показали.
Во второй - Пакт Молотов-Риббентроп и Бен Ладен. Если не станут менять очередность - это начнется с понедельника.

Еще две предстоящие недели это: Холодная война, Петр Первый, Брежневский период, Александр Невский . Весь этот цикл Сванидзе наращивал меру своего участия, фактически подменяя Млечина . К Невскому дело зашло сугубо далеко. Следующий цикл намечен на середину сентября. Если не возникнет неразрешимых противоречий, которые побудят Кургиняна уйти. Это всегда не исключено. Думается, чем больше народа будет смотреть передачу, пока она не накрылась, тем лучше. Ведь очень актуальные все темы. И чем больше людей станет высказываться по ходу (хоть бы и голосованием), тем больше шанс воздействовать на то, что - назовем вещи своими именами - является первым за 20 лет прецедентом идеологической борьбы. И второе На съемках темы Суда Времени «Эпоха Брежнева - агония режима или упущенные возможности?» Запись простая – звонишь по телефону, называешь фамилию и возраст. Все, ты записан. Причем народу в зале не хватало, нас пересаживали так, чтобы заполнить пространство перед телекамерами. Сидеть там надо часов 8. Сначала одна тема – 3 части с перерывами по 5 минут, потом перерыв полчаса до съемок 2-х частей второй темы. Скамьи плоские деревянные, сидеть требуют прямо и не вертеться, а также не засыпать. В зале было довольно много людей 50-60 лет. До начала съемки первым пришел Млечин и, адресуясь к кому-то в первом ряду, сказал со своей незабвенной улыбочкой: - Решали более трудные задачи, решим и эту! Правильно я сел у него за спиной – чтобы рожу его не видеть. Начали Суд. По ходу дела кто-то из команды Кургиняна сказал про 45.000 закрытых ныне пионерлагерей. - Пионерских лагерей, - заметил Кургинян, - а не концентрационных! На это зал, включая молодежь, взорвался аплодисментами. Нынче и ежу понятно, что летом лучше в недорогом пионерлагере, чем в городе. Потом млечинцы погнали какую-то пургу об ужасах развитого и завитого брежневизма. Зрители, послушав, взорвались и устроили скандал, утопив в криках участников Суда. - Чего вы кричите, - загремел через динамик режиссер, - у вас же нет микрофонов, все равно это не пишется и не слышно! Аплодисментами отношение свое выражайте! На самом деле, если орать громко – все отлично слышно и пишется.

Съемки пришлось прервать. Две женщины сказали, что видеть и слышать этих сволочей млечинских больше не могут, плевали они на 350 рублей за массовку, и ушли. Когда страсти утихли, съемки продолжили. Очередной млечинист сообщил, что при Советской власти в магазинах были только говяжий жир и уксус. - Как же вы выжили на одном говяжьем жире и уксусе? – поинтересовался Кургинян. - А у меня папа был директор сахарного завода! Зал заржал. Хорошо, что не директором гуталиновой фабрики! Следом Надеждин из команды Млечина начал в ответ на прямой вопрос разводить какие-то турусы на колесах, не относящиеся к делу. Долго он их разводил, пока сидевший напротив него толстяк с южным акцентом не сказал: - Вы говорите много слов. Я не понимать. Зал снова покатился с хохоту. Надеждин заткнулся. Памятуя о совете режиссера, зал регулярно топил в аплодисментах млечинскую пургу и поддерживал ими сторону Кургиняна. Один раз дело едва не дошло до овации. На съемки про Александра Невского я не остался – не было времени. А жаль. Там хоть все темы подряд сиди, и не надоест – до того интересно смотреть на поединок и реакцию зала. Кстати, о «решении и этой задачи» Млечиным – в зале он проиграл 40:60.