8 марта – чуть ли не модно стало, особенно среди эмансипированных женщин, задаваться вопросом: что празднуем, зачем? А ответ-то очевиден: в те времена, когда праздник лишь зарождался, у этих самых женщин, теперь чуть ли не брезгливо отворачивающихся от слишком «революционного» праздника, попросту не было элементарных гражданских прав – тех самых, которые сейчас представляются совершенно естественными и неотъемлемыми. Но то, что сегодня привычно и естественно, завтра вновь может оказаться под угрозой. Пример тому – следующий же праздник.
1 мая – аналогично: суть вопроса почти забылась и выхолощена, только теперь уже не по половому признаку, а по признаку социального положения в обществе. Хотя эта суть – вновь чрезвычайно актуальна. Добиться и получить столь много, как это случилось в XX веке в России, а затем столь бездарно растерять? При том, что весь развитый мир, пусть политически и экономически иначе, но в социальном смысле пошел той же дорогой – путем максимальной социализации своей экономической системы. И добился на этом пути немалого. На том же западном примере, далеко не во всем для нас образцовом, тем не менее, мы видим: люди организуются, сражаются за свои права и добиваются успеха – существенно отличающегося от нынешнего печального положения большинства граждан России. И ничто, включая то, что для нас было бы чуть ли не святым (пример – нынешний чемпионат по футболу во Франции) – вовсе не препятствие для массовых забастовок, то есть для использования весьма болезненных для верхов и потому эффективных инструментов отстаивания своих прав.
Достаточно напомнить, что на хронологически близком «историческом» (предварительно тщательно распиаренном) экономическом совещании при президенте по выбору дальнейшего пути развития (подробно я писал об этом в «СП» в статье «Российская государственность в зеркале экономического совещания при Президенте») основными докладчиками выступили Улюкаев, Кудрин и – в качестве вроде как единственной (!) как будто более или менее национально ориентированной альтернативы – представитель некоего «Столыпинского клуба» Титов – он же уполномоченный по правам предпринимателей при президенте.
Важно дополнить к тому, что я писал ранее: Сергей Глазьев, со всей, без преувеличения, стоящей в этом вопросе за ним Российской академией наук, в отличие от возникшего у многих ошибочного представления, права быть докладчиком на этом высочайшем совещании вообще удостоен не был – выступал лишь инициативно в обсуждении.
С учетом хронологической близости событий возникает ощущение буквально шизофрении: Красное Знамя Победы и … Столыпин – как будто бы единственная альтернатива нынешней компрадорско-олигархической социально-экономической политике…
Подмена созидательного деструктивным
12 июня – день, считающийся официальным праздником,
но на деле, с моей точки зрения,
день великой исторической ошибки,
давший старт легализации деструктивного процесса «суверенизации» частей единой страны.
Кстати, и здесь сегодня, спустя более четверти века, налицо пара массовых заблуждений в оценке той ситуации, на которых стоит остановиться.
Первое. Представление о том, что картина мира в глазах большинства населения тогда была такой же, как сегодня, и лишь какие-то злобные антироссийские силы, вопреки обществу, поддерживали тех, кто оказался затем разрушителями страны.
На самом деле нужно просто вспомнить, сколь массовым было негативное отношение людей к центральной кремлевской власти и к ассоциировавшейся с ней «партноменклатуре».
И именно как следствие этого – поддержка оппозиции во главе с Ельциным.
Последний тогда ни к какому олигархическому капитализму не призывал, но, напротив, обещал борьбу с «привилегиями партноменклатуры» и вообще справедливость.
По любым данным и оценкам, это была абсолютно массовая народная поддержка.
Второе. Представление о том, что Декларация о суверенитете России была принята «демократами» – вопреки «партноменклатуре».
Да, надо признать, что сторонники демократизации, да и большинство населения, в рамках политической борьбы между властями российскими («демократическими») и союзными («партноменклатурными») заигрались до того, что дружно восприняли Декларацию о суверенитете России как победу демократии.
Понятно:
на союзном уровне, где тогда работал я как депутат союзного Съезда, к лету 1990 года все представлялось уже бесперспективным:
ни от Горбачева, ни от большинства союзного Съезда, демонстрировавшего себя абсолютно послушным инструментом в руках Горбачева, люди ничего обнадеживающего уже не ожидали.
Но на самом деле было два совершенно разных параллельных процесса.
Попытка демократизации страны, введения сменяемости и ответственности властей – процесс один, никак не связанный с разрушением страны, сам по себе не создающий для этого предпосылок.
Перетягивание каната между властями различного уровня в условиях возникшей неопределенности – процесс совершенно другой, никак не связанный с какой-либо демократизацией. Хотя сейчас тем, кто хотел бы сохранить навечно несменяемость и безнаказанность власти, выгодно переводить стрелки в общественном сознании и создавать представление, что именно попытка демократизации привела четверть века назад к разрушению страны.
Напротив, именно отсутствие надлежащих четких механизмов подконтрольности, гарантированной сменяемости и наказуемости власти и делало властные полномочия столь неудержимо притягательными, а процесс перетягивания властного каната – столь увлекательным.
Процесс перетягивания каната властных полномочий, особенно в условиях возможности произвола, не связан вообще с какими-либо идейными взглядами – это процесс амбициозно-корыстный.
Так вот: созидательный процесс (введения сменяемости, подконтрольности и наказуемости власти) был подменен процессом другим – меркантильно-своекорыстным и деструктивным.
Соответственно, за декларацию, провозгласившую верховенство республиканских законов над союзными, проголосовали на Российском съезде равно и «демократы», и «партноменклатура».
Урок нам всем на будущее еще и в том, что союзная власть во главе с Горбачевым (включая «агрессивно-послушное большинство» союзного Съезда) допустила тогда такое падение собственного авторитета в глазах большинства населения, при невозможности эту власть реально заменить, переизбрать, что действительно совершенно деструктивный процесс республиканской «суверенизации», начатый 12 июня 1990 года, воспринимался большинством населения совершенно ошибочно – не как пролог к разрушению страны, но как некая победа демократии…
Кажется, четверть века – период достаточный для того, чтобы осмыслить роковую ошибку и спровоцированное ею затем (через полтора года) уже преступление – разрушение единой страны?
Осознать и осудить ошибку, предшествовавшую затем преступлению, понять ее суть – что отнюдь не в демократизации было дело, но в своекорыстной жажде бесконтрольной власти и разграбления общенародной собственности – шаг на пути морального выздоровления, а значит, и становления в будущем нормального государственного механизма.
Память предков обязывает
И, наконец, приближающаяся памятная дата – 22 июня. Историки и специалисты сейчас к этой трагической годовщине описывают всё, что связано с событиями 75-летней давности, чрезвычайно подробно и скрупулезно. С позиции же сегодняшнего дня, отдавая дань памяти героически погибшим, после всего, что сказано выше в отношении иных весенне-летних дат, напомню одно.
Есть мелкие политические разногласия, а есть главный сакраментальный вопрос:
«Ты за свою страну или за чужую?»
Так вот, в преддверии трагической годовщины нелишне напомнить, что сегодня этот сакраментальный вопрос лежит в сфере прежде всего социально-экономической политики.
Той самой, что, в отличие от предвоенных лет, сегодня с каждым днем усугубляет наше научно-технологическое отставание от стратегических конкурентов-противников.
Так если мы не на словах, а на деле верны памяти героически погибших предков, то сегодня мало просто выйти с портретом деда на 9 Мая или склонить голову 22 июня. Нужно еще и найти моральные, физические и организационные силы для того, чтобы наконец «разрушить Карфаген» – нынешнюю чрезвычайно пагубную, по-прежнему подчиненную внешним интересам социально-экономическую политику – радикально изменить.
Юрий БОЛДЫРЕВ
Комментарии