Слуги Троцкого и танки

Отечественная история танкостроения началась вполне обыкновенно для развития многих областей советской промышленности. Инженеры получали уже готовые образцы зарубежных танков и налаживали их производство.

В 1929 году Совет Народных комиссаров СССР, принимает программу перевооружения армии и особый упор делает на оснащение РККА бронетехникой, поскольку танков в стране было очень мало, а основной моделью являлся знакомый каждому из нас МС-1.

Тем не менее враги советской власти были сильно заинтересованы в том, чтобы СССР в конечном счете не имел сильноыъх бронетехнических войск.

Вячеслав Молотов довольно ясно дал это понять 28 февраля 1937 года…

«Тяжелая промышленность, как и железнодорожный транспорт, пользовалась особым вниманием вредителей, шпионов и диверсантов. И это понятно. Это наиболее важные, решающие элементы всего нашего строительства. Это основа нашего социалистического роста и развития. Поэтому на борьбу за дезорганизацию отраслей и предприятий тяжелой промышленности, как и НКПС, враг обращал особенное внимание. Что же установлено в отношении вредительства, диверсий и шпионажа за последнее время?

Надо сказать, что вредительство началось не со вчерашнего дня, а с тех пор, как возникла советская власть. Нам пришлось организовывать Всероссийскую Чрезвычайную Комиссию для борьбы с контрреволюцией, с саботажем и прочим.

И это вредительство никогда не прекращалось на тех или иных участках нашей хозяйственной работы. Мы, конечно, и теперь еще далеко не знаем всех фактов, Углубляясь дальше в это дело, мы получаем новые данные и новые задачи для ликвидации вредительских элементов в нашем государственном аппарате. Однако главные факты мы теперь уже знаем, и о них мы должны теперь говорить.

В Наркомтяжпроме, на который вредители, диверсанты и шпионы из троцкистско-японо-немецких агентов обращали такое большое внимание, они имели немало своих людей и немало сделали попыток для того, чтобы нанести нам серьезный ущерб, значительный ущерб. Достаточно того, что Пятаков сидел в Наркомтяжпроме, а раньше в ВСНХ, в течение больше чем 12-ти лет.

И, конечно, этот насквозь предательский человек делал немало для того, чтобы вредить делу социализма и помогать нашим врагам.»

Вячеслав Молотов дал понять что тяжпром наиболее уязвимая часть советской промышленности

Оно и понятно—это было основным достижением индустриализации, что никак не могло нравится буржуазным странам

Георгий Пятаков был ключевой фигурой деле о вредительстве в тяжпроме

 Он фактически был представителем Троцкого в СССР, он при выездах за границу лично с ним встречался и получал конкретные указания

Осенью 1937 года будет арестован и осужден еще один заместитель наркома тяжпрома И.Павлуновский (на фото)

Павлуновский был никем иным, как личным телохранителем Троцкого, одним из его ближайших людей

Лев Троцкий совсем не был заинтересован в успехах сталинской индустриализации, ведь это означало новые победы правящего в СССР режима

Но Троцкому повезло--многие троцкисты занимали большие посты, в том числе в нароматяжпроме, который отвечал за индустриализацию

Вредительство осуществлялось по трем направлениям:

• Насеждение неверной стратегии развития бронетанковых сил
• Насаждение фантастических и нерентабельных проектов в ущерб перспективным моделям
• Подрыв производственного процесса на предприятиях танкостроения и смежных областей

По первому пункту утверждалось, что следующая война так же будет позиционной. Эту точку зрения разделяли и советские военные вместе с инженерами.

Выступая единым фронтом, они насаждали неверную вредительскую стратегию.

Другим способом стало насаждение ущербных проектов—многобашенных сверхтяжелых танков, которые были малопригодны ля будущей войны.

Третьим и самым малоизучемым обстоятельством—стало вредительство в производстве самих танков

О том что в танкостроении н все чисто было ясно еще в 1935 году.

Вот интересный документ

Докладная записка директора Кировского машиностроительного и металлургического завода К. М. Отса секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину о перспективах производства скоростных танков Т-28 и Т-29 в 1936 г.

6 ноября 1935 г.

Секретно.

Рапортом от 6 октября 1935 г. я доложил, что произведенные в 1935 г. конструктивные улучшения танка Т‑28 повысили его скорость на 50%, в среднем на 16‑20 км/ч, против изготовляемых ныне машин. Достигнутая скорость дает новую военно-тактическую оценку Т‑28, как основной боевой единицы среднего класса, и открывает широкие перспективы дальнейшего конструктивного улучшения.

Между тем АБТУ РККА ставит вопрос о прекращении в 1936 г. производства этих машин на нашем заводе в связи с переходом на производство колесно-гусеничной машины Т‑29.

 При этом упускается из вида, что освоение производства новой машины при самых боевых темпах и величайшем напряжении займет от 4‑6 месяцев, в течение коих выпуск машин Т‑28 должен быть прекращен, а новые машины еще выходить не будут.

Такой переход не только ослабляет мобилизационную готовность, но и снова вводит Кировский завод в длительный период освоения новой машины, недостаточно проверенной в конструктивном отношении и требующей для ее усовершенствования 1‑2 года цеховой работы.

Как показывает пример мировых автомобильных и тракторных заводов, технический прогресс заводов транспортного машиностроения идет по линии органического конструктивного и производственного улучшения машин, находящихся на производстве данного завода. Скоростная машина Т‑28А, обладая максимальной скоростью в 65 км и средней — 46, превышает среднюю скорость Т‑29, достигнутую на войсковых испытаниях: на гусенице — 42 км, на колесах — 39 км.

Отсюда видно, что танк Т‑29 по своим тактическим качествам пока еще ниже Т‑28А и нуждается в дальнейших продолжительных конструктивных улучшениях и ни в коем случае не может рассматриваться, как машина, заменяющая последнюю.

До сих пор специалисты-танкисты считали, что гусеничные тяжелые машины не могут выдержать продолжительных скоростных пробегов вследствие износа гусениц и разрыва отдельных звеньев. На машине Т‑28А мы испытали усиленную экспериментальным путем гусеницу и достигли хороших результатов с литыми звеньями.

При переходе же на штампованные звенья мы можем гарантировать длительные скоростные пробеги не более 1 тыс. км машины Т‑28А без повреждения гусеницы.

Докладывая вышеизложенное, выражаю твердую уверенность в том, что ставить в 1936 г. на серийное производство Т‑29 в таком конструктивном оформлении, как в настоящее время, совершенно нецелесообразно, поэтому прошу Вашей директивы о сохранении на производстве Кировского завода машины Т‑28 с теми конструктивными изменениями и улучшениями, которые уже осуществлены и намечаются в дальнейшем.

Директор завода К. Отс

Помета:

 «Тов. Орджоникидзе. В чем тут дело?

И. Сталин»

Танк  Т-29 оказался заведомо ущербным проектом и не был введен в вооружение, на него зря было потрачено много ресурсов и времени

Танк Т-28 поначалу считался рентабельным проектом, но вскоре стало ясно что машина переоценена.

Сталин , Орджоникидзе и Микоян

Сталин еще в середине 1930-х годов обращал внимание наркома тяжпрома на то что в его ведомстве не все чисто

Танк Т-28 был весьма сложной машиной и имел существенные недостатки, особенно в системах двигателя и трансмиссии. Ходовая часть также быстро изнашивалась: лопались рессоры, выходили из строя детали подвески, ломались шестерни бортовых передач. Танки с трудом проходили приёмо-сдаточный пробег, а затем на завод начинал поступать поток рекламаций из войск.

Когда в начале 1937 года начнутся серьезные проверки состояния ооборонной отрасли, выяснится, что на кировском заводе длительное время работала группа вредителей, которая по заданию «право-троцкистского» центра сознательно разрушала производственный процесс.

Были арестованы главный инженер, ставший директором  М.Л. Тер-Астуров, старший инженер М.П. Зигель, начальник СКБ-2 О.М. Иванов, был арестован ведущий конструктор Н.В. Цейс. 

Михаил ЛьвовичТер-Асатуров с июня 1936 г. был директором Кировского завода, в августе 1937 г. он был уличен в срыве оборонной программы

Дальнейшее следствие покажет что срывал он производственный процесс по заданию центра Троцкого и "правых"

 Уже к тому времени бывший главный  директор завода К.М. Отс поняв что его группа разоблачена застрелился.

Был арестован и осужден бывший глава АБТУ Халепский. Вот сводки по его делу

«ХАЛЕПСКИЙ - бывший Наркомсвязи СССР. Допрашивал: Ушаков.

Показывает о своих функциях в военно-фашистском заговоре:

1)  вредительство по формированию мотомехвойск;

2)  вредительство в подготовке кадров комсостава в академии мотомехвойск и в школах;

3)  вредительство в боевой подготовке;

4)  вредительство в оборонной промышленности;

5)  вредительство в материальном обеспечении мотомехвойск;

6)  диверсионная работа и шпионаж;

7)  связь с правыми.

Во вредительской работе ХАЛЕПСКОГО по формированию мотомеханизированных войск принимал участие ЛЕВИЧЕВ, который давал преувеличенные требования количества соединений. Благодаря этому, *из пятитанкового взвода сделали трехтанковый*⁸, увеличив за этот счет количество соединений. Первые были обескровлены, а вторые - некомплектны.

В академиях и школах не учили на живой технике, задерживалось обеспечение ВУЗов новыми образцами оружия, вследствие чего кончавшие ВУЗы молодые командиры не умели в армии справляться со своими задачами.

В области боевой подготовки части, как правило, не отрабатывали низшего соединения взвод-рота, не сколачивали батальона, вследствие чего бригады ходили не боевыми порядками, а табунами.

Наставления по оперативному использованию мехвойск были рассчитаны на выматывание людей и материальной части. Наставления по огневой подготовке были надуманные и отвечали больше требованиям стрельбы на полигоне, а не в боевой обстановке. Подготовка войск велась без учета особенностей вероятных театров.

ТУХАЧЕВСКИЙ, СЕДЯКИН, ОЛЬШАНСКИЙ, СТЕПНОЙ-СПИЖАРНЫЙ и ХАЛЕПСКИЙ вредительски преподали «теорию» глубокого прорыва укрепленной полосы танками без достаточной артиллерии и два года ломали матчасть, иногда калечили людей. Все учения и маневры до 1936 года проводились с нереальными тылами обеспечения.

Вредительство в материально-техническом обеспечении заключалось в том, чтобы вести хищнический ремонт, неправильно планировать производство запасных частей, создавать дефицитность тары для горючих и смазочных веществ; из года в год ухудшалась конструкция машин, создавалась многотипность танков и т.д. Гаражи для танков строились по системе Каменева, таким образом, чтобы было легко поджигать их.

Связь с правыми ХАЛЕПСКИЙ поддерживал через ЖУКОВА, ЛОБОВА и КАДАЦКОГО. ХАЛЕПСКИЙ информировал их о положении в армии, подрывной работе, пораженческих планах и т.п.»

Инокентий Халепский, пятое лицо в РККА, он  руководил автобронетанковым управлением РККА, Его арест означал разгром вредительской группы в руководстве РККА

« ХАЛЕПСКИЙ, бывший нарком связи СССР.

Допрашивал: УШАКОВ.

Дополнительно показал о том, что в связи с маневрами УВО в 1934 году ГЕККЕР (быв. нач. отдела внешних сношений) добивался получить через ХАЛЕПСКОГО и ДУБОВОГО полные данные о механизированном корпусе.

От ТУХАЧЕВСКОГО ХАЛЕПСКОМУ стало известно, что ГЕККЕР являлся шпионом и что он согласился пойти на должность начальника отдела внешних сношений НКО потому, что это давало ему возможность выполнять особые поручения ТУХАЧЕВСКОГО по шпионажу.

Во время белорусских маневров, на которых присутствовали англичане и французы, ГЕККЕР по поручению ТУХАЧЕВСКОГО организовал ему отдельные две встречи с английским полковником МАРТЕЛЬ и с французским генералом, являющимся правой рукой Пьер КОТА.

ГЕККЕР также помогал ТУХАЧЕВСКОМУ устраивать конспиративные встречи с немецким разведчиком ГАРТМАНОМ.

Лично ХАЛЕПСКОГО ГЕККЕР сводил один раз по «экстренному случаю» с ГАРТМАНОМ и один раз с упомянутым полковником МАРТЕЛЕМ.

Об особой роли ТАИРОВА в заговоре ТУХАЧЕВСКИЙ рассказал ХАЛЕПСКОМУ следующее: через ТАИРОВА, пока он был в ОКДВА, шла связь заговора с японским штабом. Первоначальное опасение ТУХАЧЕВСКОГО о том, что ТАИРОВУ будет трудно осуществлять эту связь из МНР, в скором времени рассеялось.

Все пораженческие планы центра военного заговора в дальнейшем шли через ТАИРОВА. ТАИРОВ получал от ГРЯЗНОВА данные для японцев о дислокации Даурской группы и в то же время настаивал, чтобы ГРЯЗНОВ принял меры перед Москвой о прекращении посылки в МНР советских частей.

В 1934 году ХАЛЕПСКОМУ стало известно от КАМЕНЕВА, что ЛИСОВСКИЙ (зам. ком. Войск Заб. Группы) участвует в заговоре и лично им завербован. В ноябре этого года ХАЛЕПСКИЙ при встречи[13] с ЛИСОВСКИМ завел с ним разговор об аресте ГРЯЗНОВА. ЛИСОВСКИЙ выразил опасения, что его могут арестовать»

Вот еще документ по некому Копосову

« КОПОСОВ В.П., бывший врид. пом начальника АБТУ. Допрашивал: БУДАРЕВ.

Дополнительно показал, что в 1935—36 г.г. по указаниям ХАЛЕПСКОГО и БОКИСА установил связь с участниками антисоветского военного заговора ФЕДОТОВЫМ (пом. нач. Академии моторизации РККА) (не арестован), с районными инженерами АБТУ ХРАМЦЕВЫМ (арестован), САПРЫГИНЫМ (арестован), ЛУЖИКО (арестован), военпредами АБТУ — РУМЯНЦЕВЫМ (при заводе им. Ворошилова, не арестован), ПЕТРОВЫМ (при заводе № 183, не арестован), ПОКЛОНОВОЙ — завод № 37 и МИНАЕВЫМ, нач. 4 отдела АБТУ.

Эти лица по заданиям КОЛОСОВА проводили активную подрывную работу в области танкостроения по танкам Т-26, БТ, Т-16, Т-29, а также принимали от промышленности некондиционные танки для РККА.»

…….

Для выводов о вредительстве было немало оснований. Вот один документ

Докладная записка военной группы Комиссии партийного контроля секретарю ЦК ВКП(б) о положении в танковой промышленности¹*

17 июля 1937 г.

Совершенно секретно.

В результате проведенного вредительства в танковой промышленности и в 8‑м главке НКОП, руководство главка и танковых заводов находится в положении растерянности и неспособности ликвидировать в наикратчайший срок последствий вредительства.

Отсутствие конкретного и оперативного руководства в деле танкостроения привело к срыву танковой программы I‑II кварталов с. г. и паническим настроениям на заводах, руководители которых заявляют: «если ближайшие дни не дадут существенного сдвига в производстве и выпуске, то мы очутимся в тупике».

Совершенно недопустимое положение, создавшееся в танковой промышленности можно характеризовать на примере ленинградских заводов.

Проверкой установлено, что завод им. Ворошилова за 5 месяцев 1937 г. сдал лишь 17 танков Т‑26 вместо 400‑500 по плану; к освоению новой машины Т‑46 завод не подготовился; до сих пор не устранены крупнейшие дефекты опытного и эталонного образца Т‑46. В результате выполнение программы 1937 г. по выпуску 600 танков Т‑26 и 100 танков Т‑46 находится под угрозой срыва.

Основной причиной срыва выпуска танков Т‑26 является вредительство, проведенное в моторе. При постановке на производство танка Т-26 он копировался с оригинала — танка «Виккерс».

При снятии чертежей с мотора и в последующем, уже в процессе производства, был сделан ряд отступлений от оригинала, ухудшающих качество мотора. Это привело к систематическому обрыву клапанов и проседанию седел в цилиндрах, что выводило мотор из строя.

Несмотря на это, НКО производил приемку этих танков и только в конце 1936 г. предъявил заводу требования дать гарантию работы мотора 100 час. на стенде и 200 час. в танке.

Однако ни один двигатель, подвергнутый в январе-феврале месяцах 1937 г. длительным испытаниям, не дал гарантийного срока работы и приемка машин военведом была прекращена. Таким образом, вместо освоения новой машины Т‑46 завод занимается «освоением» мотора Т‑26, находящегося в течение ряда лет на серийном производстве, а в результате ни по Т‑26, ни по Т‑46 программа 1937 г. не выполняется.

Постановка на серийное производство танка Т‑46 затянулась. РККА ждет эти машины с 1934 г., но руководство завода и до сих пор не может дать четкого ответа, когда начнется выпуск Т‑46.

Одно только ясно, что завод не гарантирует выпуска в 1937 г. боевой машины, что танки Т‑46 будут выпущены лишь как опытные для учебных целей, т. е. РККА и в 1937 г. не получит этой машины. Необходимо отметить, что завод им. Ворошилова вел подготовку серийного производства Т‑46 по чертежам опытного образца (не дожидаясь эталона), в результате изготовленные в 1936 г. 4 машины выбыли уже из строя, а инструмент и приспособления оказались негодными.

По предварительным данным убыток от этого составляет 20‑25 млн. руб. Основной причиной срыва выпуска Т‑46 является недоработанность этой машины в опытном образце, а также вредительские акты, проведенные в этой машине на Опытном заводе.

Опытный завод № 185 им. С. М. Кирова, являясь единственной в Союзе базой опытного танкостроения, находился в руках контрреволюционеров, троцкистов и вредителей — агентов иностранных разведок, свивших гнездо под покровительством директора завода Барыкова, бывшего троцкиста, исключавшегося в 1924 г. из партии и не порывавшего связь с активными троцкистами до 1935 г.

В 1931 г. Барыков пригласил на завод в качестве своего заместителя вернувшегося из ссылки троцкиста Симонова, бывшего секретаря Троцкого. Зная Симонова, как заклятого врага партии, Барыков, однако, рекомендует его в 1931 г. в партию.

Восстановившись в правах члена партии, Симонов до конца 1934 г. являлся фактическим хозяином завода.

Во время вторичного ареста и высылки Симонова в связи с убийством т. Кирова Барыков ходатайствует перед Ленинградским обкомом ВКП(б) об оставлении Симонова в Ленинграде. Но и после высылки Симонова Барыков не порывает с ним связь. Кроме Симонова на заводе работали ряд троцкистов (Мусатова, Стеденкан и др.), ныне высланных НКВД, которых Барыков знал как врагов народа, но прикрывал своим авторитетом. Наряду с троцкистами с завода изъято органами НКВД 10 чел. конструкторов-вредителей.

В конце 1936 г. арестованы Зигель и Сячинтов, которым было передоверено руководство проектированием всех опытных образцов. Отношение Барыкова к работе вредителей можно проследить на примере с Зигелем.

Вредитель Зигель руководит разработкой проекта колесно-гусенично-плавающей машины Т‑43‑1. Однако опытный образец этой машины и не плавает и на колесах не ходит.

Несмотря на это, Зигель назначается ответственным за разработку эталонной машины Т‑29, которую не доводит до конца и перебрасывается на руководство проектированием танка Т‑46‑1.

Работу по Т‑46‑1 Зигель также не доводит до конца и, ничего не давши РККА, он за «плодотворную работу» представляется и награждается орденом Красной Звезды. В ответ на награждение орденами руководство завода взяло на себя обязательство создать сверхскоростную колесно-гусеничную стахановскую машину Т‑44.

Руководство этой машиной поручается опять Зигелю, который эту работу проваливает, и все проекты Т‑44 сдаются в архив. Несмотря на такую «плодотворность» работы Зигеля, ему поручается руководство проектированием машины Т‑46‑5.

Чувствуя поддержку со стороны Барыкова, Зигель наглеет еще больше и в Т‑46‑5 приводит прямое вредительство. На этом его карьеру пресекают органы НКВД. Примерно так же протекала работа вредителя Сячинтова, руководившего проектированием самоходных установок и награжденного в 1936 г. орденом Ленина.

В результате из всей массы образцов, над которыми работал завод, находятся на серийном производстве только два танка — Т‑28 и Т‑35 и две самоходных установки СУ‑5 и СУ‑14, а начатая в 1933 г. разработка танков Т‑46 и Т‑29 до сих пор не закончена, серийное производство их в 1936 г. сорвано и производство в 1937 г. не налажено, хотя опытные образцы изготовлены в 1934 г.

Не лучше дело обстоит и на других заводах. Кировский завод аналогично Ворошиловскому заводу занимается «освоением» давно поставленной на производство машины Т‑28 вместо освоения новой машины Т‑29, ХПЗ топчется на месте с производством Т‑35 и БТ‑7, а завод № 37 до сих пор не дал боеспособной разведывательной машины на смену танку Т‑37.

Только политической беспечностью и отсутствием большевистского контроля со стороны начальника 8‑го главка НКОП Неймана можно объяснить совершенно нетерпимое положение, в котором оказалось танкостроение. Только передоверие руководства опытными работами в главке вредителю Гуревичу могло привести к отсутствию до сих пор прочной базы опытного танкостроения.

Считал бы необходимым заслушать на КО доклады НКОП и НКО о состоянии танкостроения.

Врид руководителя военной группы КПК при ЦК ВКП(б) Вишневский

На Харьковском заводе № 183  были арестованы и расстреляны наладившие выпуск быстроходных танков в невиданных в мире масштабах директор завода И.П. Бондаренко, главный инженер Ф.И. Лящ, главный металлург A.M. Метанцев, наконец, начальник танкового КБ А.О. Фирсов

Их обвиняли в -- — шпионаже, подрыв экономики, членстве в антисоветской организации

Руководитель КБ Т2К ХПЗ в интересах Троцкого, "правых" и зарубежных держав разрушал производство танкостроения, отдавая предпочтение таким ущербным моделям как БТ-7

. Злодеям удалось сорвать выпуск получивших высочайшее одобрение машин БИ-ИС энтузиаста-самоучки Н.Ф. Цыганова. Отчаявшийся изобретатель сигнализировал Центральному Комитету партии о том, что

«задание на производство танков БТ-ИС было загублено вследствие козней « .вредителя Фирсова, бывшего начальника КБ на заводе ХПЗ, куда оно было передано вредителем Нейманом, бывшим начальником Спецмаштреста; на заводе № 48 (Харьков), где тех. директором был вредитель-фашист Симский, который перетащил на завод № 48 фашиста Гаккеля и поставил его во главе производства БТ-ИС»

Предатели были арестованы и осуждены.

На заводе № 174 провалом  закончилась попытка оснастить в 1937 году танк Т-26 более мощным двигателем. Работы по созданию дизеля ДТ-26 были прекращены, а форсирование уже существующего бензомотора до мощности 105 л.с. привело к массовому выходу машин из строя по причине обрыва клапанов при движении под нагрузкой.

Дело дошло до того, что на месяц выпуск танков Т-26 был прекращен. Последовали отстранение от работы и аресты десятков предателей.

В 1937 году произошел массовый выход из строя и срыв производства танков Т-26.

Советская власть отреагировала на этот акт саботажа очень жестко--коллектив завода подвергся основательной чистке

С каждым днем плачевность положения донесенногго многолетним вредительством становилась все сильней.

21 декабря 1937 года комиссия АБТУ по перспективным работам пришла к выводу, что

«в настоящее время РККА не имеет ни одного образца современного танкового двигателя . Количество разработок велико, но в серийное производство в период 1933—1937 гг. не принят ни один».

Доводка танкового дизеля растянулась еще на два года, и лишь 5 сентября 1939 года двигатель, получивший индекс В-2, был рекомендован для серийного производства.