Бюрократ — друг патриота

Дмитрий Дробницкий

   В первую очередь своевременность дискуссии об экономике обусловлена тем, что в России «явно что-то готовится» Иначе как объяснить постоянные информационные вбросы со стороны экономического блока правительства РФ, глав госкорпораций и экономических экспертов разной степени элитной включенности?

   Основным лейтмотивом таких вбросов является недостаток средств в бюджете страны и вытекающая из него необходимость затянуть пояса. Затягивание предлагается производить самыми разными способами: повышением пенсионного возраста, «сдерживанием роста зарплат» (интересно, где они безудержно растут?), сокращением социальных расходов, повышением тарифов для населения и т.п. Звучат также предложения о повышении налогов как на юридические, так и на физические лица.

   Вообще говоря, потерпеть для пользы пусть даже не нынешнего поколения, а поколения наших детей, большинство граждан страны, я думаю, готово. Неприятно, надоело, не хочется, но раз надо, то — Бог с вами! Вся проблема состоит в том, что указанная польза никак не обрисована. Ничего, кроме «делать нечего, всё плохо», мы не слышим.

   То, что всё нездорово в экономике, понимает практически каждый. Но что нас ждет в будущем? Если все предлагаемые меры сводятся к тому, чтобы сократить расходы в связи с падением доходов, то никакого будущего нам вовсе не светит. Экономика продолжит сжиматься, при этом ее зависимость от переменчивой внешней конъюнктуры будет только расти. И это очень опасная дорожка, потому что от надежности экономического фундамента не в последнюю очередь зависит суверенитет и независимость любой страны. Наша — не исключение.

Министров социально-экономического блока правительства часто обвиняют в либерализме. Я открою вам страшную тайну. Они не либералы. И не неолибералы. Не монетаристы. Не «неоклассики» и т.п. Они чиновники. А чиновники экономического ведомства любой страны мира (за редкими историческими исключениями) относятся к своей работе как бухгалтеры. В лучшем случае — как финансовые менеджеры

   Бессмысленно критиковать экономические теории, которые чиновники считают правильными. Действовать чиновники в соответствии с ними все равно не будут, потому что в своей ежедневной работе они выполняют поручения и составляют отчеты об их исполнении, а не следуют духу и букве той или иной теории. На форуме международном порассуждать — это да, это можно, но в кабинетах — только работа по программе, спущенной начальством.

   Плохо или хорошо работают российские чиновники — другой вопрос, который я в данной статье не рассматриваю. Меня интересует, спущена ли им программа (а если да, то какая). Потому что если ее разработка отдана на откуп самому правительству безо всяких предварительных политических дискуссий, то никакой программы не будет вовсе.

   Какая экономическая программа может быть у бухгалтера? Дебет должен с кредитом сойтись — вот и вся программа. Не бывает неолиберального или неокейнсианского бухгалтерского учета. И финансовый менеджмент не может осуществляться в соответствии с учением Австрийской или Чикагских школ экономики. Это нонсенс. Бухучет и финансовый менеджмент осуществляются в соответствии с жесткими (абсолютно лишенными политики) правилами и законами математики.

   Ну и каждый чиновник, как человек подневольный, будет максимально экономить свои драгоценные силы и здоровье. Чем проще работа — тем лучше. Финансовому менеджеру (если он предоставлен сам себе) абсолютно наплевать, построен ли, скажем, завод. Если план по cash flow выполнен, а отчет в соответствии с требованиями МСФО составлен, то — всё, работа сделана. Бухгалтеру — тому и вовсе лучше всего, когда фирма ничего не производит и не продает. Проводок меньше, отчет проще и домой пораньше.

   Примерно в году 2006-2007-м у меня состоялся очень интересный разговор с одним из успешных московских бизнесменов. Бизнесмен был не только успешным, но и «упертым» — занимался производством. В какой-то момент зашла речь о налогах, импорте, экспорте и «нефтяной игле». И он мне сказал потрясшую вещь: «Мы тут — мелочь. И для правительства мы мелочь вредная и надоедливая. Сегодня произвели с прибылью, завтра с убытками, послезавтра вложились в новый цех… А им наши налоги прогнозировать, бюджет верстать. Зачем мы им? Вот тебе нефть, вот тебе импорт. Есть примерное потребление ТНП и пищи в стране. Ставки импортной пошлины известны. НДС на таможне берут сразу. Нефтяной рынок тоже относительно ясен. Вот тебе НДПИ, вот тебе экспортная пошлина. И почти весь бюджет готов. А вот если нас будет много и будем мы, как в Германии, 80% налоговых поступлений давать, они ж повесятся!».

   На мой взгляд, это самое ясное и близкое к истине описание генезиса пресловутой «нефтяной иглы», которое я слышал в своей жизни. Нет, я не отрицаю, что архитекторы глобализации очень хотели, чтобы мы стали поставщиком углеводородного сырья и рынком сбыта ТНП, производимых транснациональными корпорациями. Так что, помимо «экономии мышления» чиновников-бухгалтеров, в нашем нынешнем положении повинны и другие факторы. Где-то тут и МВФ со Всемирным банком поучаствовали, где-то и агенты влияния сыграли свою роль… И всем было хорошо. До поры до времени.

   В 2014-16 гг. выяснилось, что глобализация (подчеркну: не международная торговля, а именно глобализация) стала доставлять массу неприятностей самым разным странам: Китаю, России, Бразилии, Германии, Франции и даже США.

Пресловутые архитекторы глобализации тоже ведь «экономили мышление». Они считали, что если макроэкономические параметры в целом по всему мировому рынку находятся на приемлемом уровне, то всё замечательно. А то, что, скажем, сельскому хозяйству в Калужской губернии или деревообрабатывающим предприятиям в Северной Каролине стало сильно плохо, — так это мелочи.

   Но именно на этих «мелочах» произросли все партии — евроскептики и именно на них основана вся предвыборная программа Дональда Трампа.

   И тут неожиданной реабилитации было подвергнут оплеванный в 1990-х термин «протекционизм». Его пока еще употребляют в качестве ругательства в адрес новых политических сил по обе стороны Атлантики, но становится все очевиднее, что избиратель, мягко говоря, не имеет ничего против протекции рабочих мест и индустрий в своей собственной стране. А значит, если только не отменить демократию по всему миру, в ближайшее время мир ждет своего рода перезапуск национальных экономик и новая волна реиндустриализации — разумеется, уже на новом технологическом уровне.

   В общем, экономическая тема актуальна не только в России, но и во всем мире. И в этом смысле у нашей страны есть уникальный шанс «не опоздать на поезд». А для этого надо прежде всего правильно понять протекционизм. Кого мы защищаем и от чего?

   На первый взгляд, ответ на этот вопрос ясен: мы защищаем отечественный рынок от глобального. Во всяком случае, так это формулировал тов. Глазьев и именно так, я полагаю, это будут преподносить на сентябрьских выборах в Госдуму КПРФ и «Справедливая Россия». Это столь же неопределенная формулировка, сколь и неверная и даже вредная.

Современный протекционизм, который демократическим путем будет в скором времени установлен в качестве идеологии правящих партий в Европе и Америке, вовсе не нацелен на постановку сложно преодолимых препон для международной торговли. Ядро идеологии протекционизма — это защита национальных носителей технологий, производителей и созидателей рабочих мест

   А это значит, что предприниматели, фермеры, лавочники и — уж простите за англицизм — стартаперы должны быть защищены не только от «враждебной мировой закулисы» (в общем-то, и без кавычек писать можно было), но и от чиновничьей власти над ними.

   Что толку, если, скажем, на молочные продукты и мясо будут введены запретительные импортные пошлины, но фермер по-прежнему будет оставаться в такой административно-правовой среде, которая не позволит ему развивать свое дело и поставлять свою продукцию конечному потребителю по максимально выгодной для обеих сторон схеме? В нынешней ситуации (даже в условиях санкций и анти-санкций) в самых хороших ресторанах Брянска, Калуги и Ставрополя вы вряд ли сможете заказать стейк из местной говядины. А в местных «Пятерочках» и «Лентах» есть фермерское мясо? Ничего подобного. В лучшем случае там продается мясо больших отечественных холдингов, закупающих бычков и телочек за границей.

   Нужно защитить фермера? Конечно. Но для этого надо смотреть не на таможню, а на наше законодательство и регулирующие и проверяющие органы. Вот, скажем, решили пять фермеров объединиться и производить товарное молоко, творог и сыр. Им нужен заводик. Небольшое, но все-таки пищевое производство. Где его построить? На своей земле? Держи карман шире! Уже на уровне земельного законодательства этот «финт ушами» (для нашего, кстати говоря, общего блага) полностью запрещен. Но если клочок земли будет чудом (лет за пять, не меньше) переоформлен и перепрофилирован, то тут же придут минимум два десятка инспекций, каждая из которых обладает властью оштрафовать и даже закрыть отечественное производство.

   А вы попробуйте еще, будучи фермером, открыть собственное производство этанолового топлива (как, например, в штате Айова) из собственного сырья и поставить на трассе собственную бензоколонку. Вот уж где вы успеете пойти по миру прежде, чем подпишете последнее сопроводительное письмо к многочисленной согласительной документации! Да и ответ все равно будет «нет», вы же не Газпром, не национальное достояние…

Протекционизм, теория и практика мирового экономического развития второй половины 2010-х (и, видимо, всех 2020-х), состоит не только (и не столько) в защите производителя «Лады» от производителя «Мерседеса» и даже «КИА», но в защите любого создателя добавленной стоимости и рабочих мест внутри страны от несправедливых налогов, несовершенства законодательства и всевластных представителей многих десятков контролирующих ведомств, созданных во времена, когда казалось, что ничего кроме нефти и импорта России уже больше никогда не понадобится

   Вот это и будет «привлекательным инвестиционным климатом», «структурной реформой экономики» и «созданием слоя собственников», о которых так долго говорили наши «бухгалтеры», рядившиеся в тоги либералов.

   И я думаю, что если ближе к сентябрю разговор об экономике станет основным, это будет свидетельствовать о политическом прогрессе. Нет, не разговор о «противостоянии холодильника и телевизора» — это бред. Я имею в виду реальную политическую дискуссию о российской экономике эпохи раннего протекционизма XXI века.