Ребёнок плохо учится. Надо ли помогать недотёпе и лодырю?

Есть мамочки, что лихо помыкают взрослыми людьми, отстаивают свою точку зрения с пеной у рта, занимаются нравоучениями, но при этом не могут справиться с собственным сыном — второклассником, находя оправдания его капризам, обусловливая высокими гуманистическими целями его дурачества и нежелание трудиться и думать.

Такие, как правило, живут в школе, оберегая права своего недотепы, выискивая проколы учителя, строча кляузы. Мужественно отбиваясь от упреков как Дон Кихот от ветряной мельницы, они никак не возьмут в толк, что пора перейти от воспитания всего мира к воспитанию собственного дитяти.

Другие мамули, также ведущие активный школьный образ жизни, находят в себе силы признать, что их дитя далеко не Михайло Ломоносов, открытых конфликтов избегают, боясь, что за это их ребенка и вовсе сживут со света, усердно учатся за своего лодыря, взваливают на себя всю возможную общественную работу и порой содержание класса.

 Третьи, напротив, держатся от школы подальше, игнорируя любые мероприятия, в т. ч. школьные собрания. Таким чихать на успеваемость, они считают всех отличников будущими неудачниками, образование не нужным, ибо всё на свете решают деньги- связи, что школа их обязана выучить, поликлиника вылечить и прочее, прочее.

 Деление на три категории условное, конечно, но всех этих родителей объединяет одно — они абсолютно беспомощны перед своими детьми.

 Четвертые никуда не ходят, ребенка не водят, ничего не считают, мирно себе пьют.

 Для пятых, большинства из нас, школа — неотъемлемая, ответственная и увесистая часть жизни, но не более. Среднестатистический ребенок обладает прилежанием и старается что-то делать в меру своих возможностей и наличия сугубо личной мотивации.

 Мне кажется, сколько бы лет ни прошло, останутся и те, и другие, и пятые. И вопрос «что делать», когда ребенок не успевает, не желает учиться, а время на его перевоспитание безвозвратно упущено, будет жить вечно, и каждый ответит на него по-своему. Поэтому то, что я скажу сейчас, не более чем моё скромное мнение.

 Я не сторонник идеи, что все дети — лапочки и мудры с пеленок. Это привнесенная извне позиция, современная, терпимая, и, на мой взгляд, несколько настораживающая. И я не сторонник того, что все беды человеческие корнями своими уходят в его детство, где недолюбили, недопонимали и проч. Часть неудач- да, но далеко не все.

 Думаю, каждому встречались неприятные дети: хамоватые, задиристые, чванливые, хитрые, те, для кого другие люди — пустое место. Кто скажет, что все детки — котятки, лукавит или имеет в виду грудничков. Мы же говорим здесь о младшеклассниках, еще не вошедших в подростковый кризис. 

 Так вот, они приходят в школу такими, а не становятся такими в ней. 

Я вспоминаю, как моей дочери, тогдашней первокласснице, подружка, приревновавшая дочь к мальчику, сунула в рюкзак записку от имени этого мальчика: «Я тебя больше не люблю!

Дима.», и много разбитых сердечек вокруг этих печальных слов. Я оценила чувство «подлянки» у семилетнего ребенка.

В школе исключен индивидуальный подход к ребенку. Памятник нужно поставить и звезду Героя дать тому учителю, кто сумел добиться этого у себя в классе. Нет условий в общеобразовательной школе для индивидуального подхода- это надо принять как факт.

 Поэтому школа отсылает нерадивых детей домой, к родителям, требуя от последних готового результата. А дома каждый старается во что горазд, ну, кроме тех, кто относится к категории пофигистов, конечно.

 Все здоровые родители желают своему ребенку добра. Только есть просто «добро», а есть «добро, во что бы то ни стало». Нужно иметь мужество, чтобы признать своего ребенка «недотепой», перестать посыпать голову пеплом и понять: вкладываться в лодыря — означает пускать свою жизнь по ветру. Нужна сила воли, чтобы трезво оценить дальнейшие действия: биться лбом в закрытые ворота или найти пути, устраивающие вас обоих.

 Ребенок рождается не стальной болванкой, кое- что в нем уже заложено. Иначе как объяснить, что у одних и тех же родителей разные по темпераменту, по предпочтениям и склонностям дети.

 Так вот, даже у самого большого непоседы при всем показушном отсутствии каких-либо стремлений к знаниям, есть то, что ему любо. И стоит доходчиво объяснить ему какие-то вещи, как он вдруг показывает к ним неподдельный интерес. Интерес возникает к делу тогда, когда оно получается. И чтобы обнаружить этот интерес, надо делать то, что зачастую бросает родителей хулигана и бездельника в краску — выводить его в свет, на выставки, мастер-классы, соревнования.

 И как бы скромно ни складывалась история его успеха — сохранять спокойствие. Мы часто недооцениваем силу спокойствия, в то время, как об него разбивается многое. Беседы, выход в свет и спокойствие — другими словами, попытка повлиять на ребенка, а не на обстоятельства вокруг него, — это всё, что можно для него сделать.

 Вы не можете снова сделать школьника новорожденным. Даже если бы вам это удалось, ничего бы не изменилось. Если ничего не помогает, надо выдохнуть и признать- он просто не хочет учиться, хочет сразу в омут жизни с головой. Хочет- получит. Жизнь лучший теоретик. И практик тоже.