О «превентивном» нападение Гитлера на Советский Союз.

На модерации Отложенный

Поразительно сколько людей в нашей стране поверило в то, что нападение Гитлера было превентивно.  Это заблуждение просочилось в самые разные слои население и теперь уже начало  влияет на мышления нашего народа.   Взгляд на историю, и как не странно на будущее, теперь уже идет через призму того, что мы сами везде виноваты.

      И это стало провялятся в самых разных сферах.  Так меня очень удивил фантастический роман А.Зорича «Завтра война». В этот романе Конкордианцы вероломно, всеми силами напали на землян, но главный герой людей хоть и воспылал патриотизмом, тем неимения регулярно обращает внимание на, то, как быстро появились плакаты пропаганды и остальные элементы подготовки к войне со стороны землян. В отличие российских авторов, тем же американцем вряд ли бы пришла идея написать книгу или снять фильм, в котором после вероломного нападения на их главную морскую базу или планету земля,  у главного героя появилась бы мысль, а не мы ли сами  спровоцировали нападение японцев, марсиан или еще кого из фантастического списка врагов Америки. При этом в романе Зорича враги землян открытым текстом говорят главному герою, что вам нужно было планировать вероломное нападение не на конец прошлого года, а не на февраль этого, вы слишком долго готовились.

      Вот можно быть полностью уверенным, что летом 1941 не один немецкий генерал не мог сказать подобной фразы пленуму русскому.   Начать надо с того, что сам Гитлер нападая на СССР абсолютно не подозревал, что потом это назовут превентивной   защитой от уже подготовленной и опоздавшей всего на пару недель агрессии Советского Союза.  Первые шаги по  подготовки нападения на СССР были приняты Гитлером сразу после капитуляции Франции, а в своем письме от 21 июня 1941 к Муссолини Гитлер четко перечисляет причины этого решения,  и о превентивной атаке в нем нет ни слова.

      О том, что нападение на СССР превентивно не знал не только Гитлер, но и Начальник Генерального штаба Сухопутных войск – Гальдер. По крайней мере в своих дневниках он не упоминал о превентивности в плане агрессии на СССР. И даже когда началась война и германские войска сравнительно легко захватили большую территорию он  в расстановке советских войск не нашел признаков, что они готовились к скорому нападению на Рейх. Так же, в отличие от Резуна, ему как и остальным немецким генералам не показалась, что все советские войска застигнуты в эшелона. 

      Трофейные советские документы, которые попали к немцам, ничего об опоздавшем на неделю  нападении не говорили.  Попавшие в плен советские генералы тоже об этом ничего не знали. 

      Так, что министерство Геббельса не имело документов или признаний пленных генералов на которых можно было опереться когда готовилось обвинение СССР в намерениях напасть на Германию.   А ведь это обвинение куда более сильная информационная бомба в союз англосаксов с  СССР, чем расстрел несколько тысяч поляков.

     Геббелевская теория о том, что Советская Россия угрожала Германии и что нападение на нее это лишь превентивный акт защиты имела уже к  тому времени глубокие корни. Так германская пропаганда еще во время ПМВ заявляла, что свободной Европе угрожают русско-китайские орды и есть только один выход – превентивный разгром Востока, ради спасения всей Европы от неизбежного порабощения. Считается, что первым эту идею озвучил еще Наполеон, как раз на территории будущей Германии. К этой версии особо ничего нового Геббельс прибавить так и не смог, а версия о том, что Гитлер буквально на считанные дни опередил Сталина в вероломном нападении в то время, по понятным причинам, не могла никому прийти в голову.

      Во время Холодной войны теория  превентивного нападения Гитлера на СССР   в ФРГ еще была жива, но распространения получить  не могла так, как были живы непосредственные участники тех событий.

      Опровержение этой версии печаталась и в СССР.

      Так же эту теорию опровергали сами же немецкие генералы, так Типпельскирх в своей "История Второй мировой войны" (1954 г.) писал:

"Советский Союз оставался в глазах Гитлера идеологическим врагом Германии. Но Гитлер и на политической арене считал его потенциальным врагом, который, рано или поздно перейдет к политике шантажа. Гитлер считал, что это начнется, уже в 1940 г. Чем дольше длилась война, тем больше Германия зависела от сырья, которое в значительной части мог поставить — и до сих пор действительно поставлял на основании заключенных договоров — только один Советский Союз. Если война против Англии затянется до бесконечности и, как полагал Гитлер, с 1943 г. полностью проявится военная мощь Соединенных Штатов, то Германия окончательно попадет в зависимость от Советского Союза. Такая перспектива казалась Гитлеру невыносимой.

 То, что Советский Союз в скором будущем будет сам стремиться к вооруженному конфликту с Германией, представлялось в высшей степени невероятным по политическим и военным соображениям; однако вполне обоснованным могло быть опасение, что впоследствии при более благоприятных условиях Советский Союз может стать весьма неудобным и даже опасным соседом. Пока же у Советского Союза  не было причин отказываться от политики, которая до сих пор позволяла ему добиваться почти без применения силы замечательных успехов. Советский Союз был занят модернизацией своих устаревших танков и самолетов и переводом значительной части своей военной промышленности на Урал. Осторожные и трезвые политики в Кремле не могли замышлять наступления на Германию, которая имела на других фронтах лишь небольшие сухопутные силы, а свою мощную авиацию могла в любое время сконцентрировать на востоке. К тому же русские в 1941 г. чувствовали, что они были слабее немцев".

 

       Отставной генерал хорошо знал эпоху, в которой он жил и в  отличие от многих современных историков понимал, что СССР не мог напасть на Германию по многим причинам.

      По экономическим причинам мир для СССР был куда выгоднее войны. Англии и Германии уже вступив на путь войны, и они уже не могли с него свернуть, на этом пути им приходилось тратить огромные ресурсы, подсаживаясь, кто на американскую помощь, а кто на торговлю с СССР.  Для США война была нужна как воздух по тому, как именно она их реально могла вывести из экономического кризиса.  Для Японии после американских эмбарго война была уже неизбежна.  Из крупных стран, пожалуй, только Советский Союз мог получать выгоды, не вступая в войну.  Природных ресурсов в СССР вдоволь, экономическое развитие потрясающие, сиди спокойно и получай выгоды от того как два капиталистических блока будут рвать друг друга.

Зачем воевать, когда  Германия и так задыхается от дружественных объятий Советского Союза, так же как в это время задохнулась Британская империя от  подобных же объятий США.      

       По военным соображениям война летом 1941 была опасна. Не хватает офицерских кадров, запчестей, автотранспорта, боеприпасов особенно к артиллерии, новые образцы техники только начали поступать и поэтому не освоены.    Для авиации еще не подготовлены аэродромы, какое там может быть нападение, когда вся авиация на пару аэродромах сгружена. В танковых войсках недавно началась реформа, как цельный инструмент к войне эти войска не готовы, что и показала начавшаяся война.     

      По политическим соображениям напасть первым тоже было высшей степени невероятно. Из-за маленькой не входящий не в чей союз Финляндии, СССР чуть не оказался втянутым в войну с Союзниками, что уж говорить о попытке захватить всю Европу?

     Может кто то сомневается, что Черчилль,   если бы летом 1941 состоялось вероломное нападения СССР на Германию с целью покорения континентальной Европы не сказал бы: «Никто за последние 8 лет не был более ярым противником нацизма, чем я. Я не беру обратно ни одного слова, которое я когда-либо сказал о нем. Но сегодня это уже не играет никакой роли… Мы имеем только одну цель, от которой никогда не отступим». Потом бы еще добавил, что готов спуститься в ад и заключить союз с Сатаной … и все в таком духе.

       Если после нападения на Германию, Черчилль бы такое сказал, то СССР бы оказался втянутым в войну с Германией, Великобританией, скорее всего с Японией и при полной поддержке США. Войну против всего мира и без союзников не выиграть, это в вышей степени невероятно, но, увы это не хотят понимать многие современные публицисты и историки. Хотя судя по последнему интервью Михаила Мельтюхова,  даже такой последовательный представитель  теории превентивного нападения как он, и то начал сомневаться в том, что Сталин смог бы отдать приказ о нападение летом 1941 на Германию.

       Опасения Сталина, что Союзники могут объявить его агрессором хорошо видно и по первым его трем директивам.  На провокации категорически запрещается отвечать, ни в коем случае не переходить границу, вроде абсурдные решения, но если учесть, что если бы СССР объявили  агрессором, то это  значило война со всем миром, смысл подобных директив становятся понятен.        

      Во всех предвоенных учениях планировалось вести наступательные действия, но только после того, как Западная сторона нападет первой так, как  это имело ключевое политическое значение.

     То, что Советский Союз не был готов к нападению на Рейх, считал не только один Типпельскирх, так один из лучших генералов Третьего Рейха Э. Манштейн был того же мнения.

 

«Утерянные победы» (1955). «22 июня 1941 советские войска, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны».

 

     При этом Резун и все его последователи так и не смогли найти хоть одного немецкого генерала, который в свое время писал бы или говорил о том, что русских застигли именно в момент развертывания для нанесения удара по Рейху. 

      И все же с появлением книг Резуна данная теория  завоевали умы многих людей, как у нас, так и заграницей. Популярность на Западе отчасти объясняется тем, что  Резун смог внести существенный вклад в развитие уже 200 летней теории превентивного удара по вечно агрессивно настроенному Востоку. В России популярность объясняется эпохой выхода его книг,  и еще тем, что с помощи данной теории он объяснил поражения РККА в начальный период войны.  По его версии РККА была значительно количественно и качественно сильнее войск Вермахта, что особенно видно в соотношение танковых войск, а поражения РККА в начальный период войны была вследствие того, что  Советы сами планировали напасть, но просто не успели, войска РККА немцы  застали в эшелонах на этапе  развертывания для  нападения. Гитлер по Резуну не собирался нарушать договоренности и нападать на СССР. Нападение по существу  была вынужденное, как превентивная мера в целях обороны. 

      Эта версия уже слаба тем, что она не может объяснить причины поражений РККА уже после того, как прошел эффект  «вся армия в эшелонах».   Следуя его логике значительно превосходящая красная армия должна была показать свою эффективность в таких сражениях как за Смоленск, Киев, Ленинград, когда уж точно они со своими чудо непобедимыми танками не могли быть застигнутыми в эшелонах, но увы этого не произошло, Вермахт оказался сильнее, а Т-34 и КВ по комплексу причин проигрывали не только Pz.III. и Pz.IV., но и  Pz.II.   

 

Вместо вывода.  

В письме Гитлера Муссолине от 21 июня 1941 в котором он объяснял причины войны ничего нет о том, что СССР сам готовится напасть этим летом. 

Стратегический анализ немецкого генштаба тоже показывал, что русские небыли готовы к нападению на Германию.  

У немцев не оказалась ни одного трофейного советского документа, на который мог бы сослаться Геббельс или Резун и его последователи.

Немецкие допросы пленных советских генералов тоже ничего такого не выявили. 

После войны немецкие генералы писали, что: «Осторожные и трезвые политики в Кремле не могли замышлять наступления на Германию» (Типпельскирх), «22 июня 1941 советские войска, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны» (Манштейн).

В России тоже нет ни одного документа, который бы однозначно указывал на подготовку нападения на Германию летом 1941. 

В 1941 политическая ситуация была такова, что нападение СССР на Германию могло спровоцировать войну всего мира против Советов. На то, что Сталин боялся того разворота событий, при котором СССР могут объявить агрессором,  указывают его первые директивы.