Прорыв Большевизма во Власть и зарождение Партократии

Марксизм был для Ленина не столько внутренним убеждением, сколько очень полезным и потому бережно хранимым инструментом: Марксизм - не догма, а руководство к действию. Ленин прямо признавал, что, при создании организации профессиональных революционеров, образцом для него служила конспиративная организация «Земли и Воли», перенятая затем народниками.
По мысли Ленина партячейки читателей «Искры» были эмбрионом массовой «партии нового типа», организация профессиональных революционеров – эмбрионом диктаторски руководящего ею партийного аппарата.

Несмотря на всяческое старание Ленина примазаться к пролетариату только два пункта соприкосновения между рабочим классом и организацией профессиональных революционеров сформулированы им вполне конкретно: революционное воспитание пролетариата и использование его столкновений с эксплуататорами. Все остальное – тавтология, которой Ленин и в дальнейшем будет неизменно отвечать на вопрос о пролетарском характере большевизма: большевизм представляет интересы пролетариата потому, что он представляет интересы пролетариата.

Итак, профессиональные революционеры представляют якобы интересы рабочего класса. В чем состоят эти интересы? Не в том, поясняет Ленин, чтобы повысить заработок, улучшить условия труда и быта рабочих (это тред-юнионизм), а в том, чтобы победила пролетарская революция. Что же принесет эта революция? Главное в революции, поучает Ленин, это вопрос о власти. После пролетарской революции власть перейдет в руки пролетариата в лице ее авангарда. А кто этот авангард? Авангард, сообщает Ленин, это партия, ядро которой составляет организация профессиональных революционеров.

Подведем итоги ленинских оценок: профессиональные революционеры представляют интересы рабочего класса, состоящие, оказывается, лишь в одном – в том, чтобы эти профессиональные революционеры пришли к власти. Иными словами: ленинцы представляют интересы рабочего класса потому, что стремятся прийти к власти.
Что верно, то верно: к власти ленинцы действительно рвутся, тут сомнений нет. Но ведь это – в их, ленинцев, интересах. А при чем тут рабочий класс? Почему рабочий класс должен, вместо борьбы за улучшение своего положения, бороться за улучшение положения ленинцев? Обратимся за ответом к Ильичу.

Рабочий класс, скромно констатирует Ленин, это по характеру своей работы наиболее организованный и дисциплинированный класс общества, именно он способен стать политической армией революции. Этот тезис Ленин повторяет неоднократно, он вошел и во все учебники истории КПСС. 
Вот теперь все ясно. Без рабочего класса профессиональным революционерам действительно не обойтись. Только не потому, что они выражают его интересы (этого нет!), а потому, что без него они – горстка интеллигентов – при всей своей шумливой энергии власть в стране захватить не могут. Попытка народников опереться на большинство населения – крестьянство – провалилась, поэтому ленинцы ориентируются на меньшинство, но зато организованное и дисциплинированное,- на рабочий класс, чтобы его руками захватить себе власть. В этом – и только в этом! – состоит в любой стране связь между ленинской партией и рабочим классом

Можно, как это и делает коммунистическая пропаганда, на все лады до одурения повторять ленинские формулы с целью вбить их в головы людей как аксиому: «партия рабочего класса», «партия – авангард рабочего класса», «партия борется за дело рабочего класса». В действительности эти формулы не становятся ни аксиомой, ни даже теоремой, а остаются ложью. Ни ленинская партия в целом, ни ее ядро – организация профессиональных революционеров никогда не были не только авангардом, но вообще какой-либо частью рабочего класса.
К какому же из существовавших классов тогдашнего русского общества относилась в таком случае ленинская организация профессиональных революционеров?

Ни к какому. Организация профессиональных революционеров с самого начала ставилась Лениным вне тогдашнего общества и должна была представлять собой самостоятельный социальный организм,  руководствовавшийся своими правилами. Неминуемым объективным результатом осуществления такого плана было следующее. С созданием организации профессиональных революционеров в обществе возникла деклассированная замкнутая группа. Ее роль в системе общественного производства и в обществе в целом состояла в том, чтобы взорвать существующую систему производства и структуру общества. Никакой иной роли в производстве и обществе возникшая группа не играла и никакого места для нее в данной системе производства и общественной структуре не было.

Зато у этой группы было четко определенное будущее. В случае победы революции, которую группа готовила, она с неизбежностью должна была превратиться из организации профессиональных революционеров в организацию профессиональных правителей страны.
Итак, что же возникло с созданием изобретенной Лениным организации? - Зародыш нового правящего класса.
Большевики любили потом повторять, что Россия была беременна революцией. Точнее было бы сказать иначе: Россия оказалась беременной новым правящим классом, который мог прийти к власти только путем революции

ОРГАНИЗАЦИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ БЫЛА ЗАДУМАНА И СОЗДАНА ЛЕНИНЫМ НЕ КАК ЦЕНТР ПОДГОТОВКИ ТАК НЕОБХОДИМОЙ АНТИФЕОДАЛЬНОЙ РЕВОЛЮЦИИ В СТРАНЕ, А КАК ОРГАНИЗАЦИЯ ДЛЯ ЗАХВАТА ВЛАСТИ В ВОЛНАХ ЭТОЙ РЕВОЛЮЦИИ. Долгое время все, включая самих большевиков, называли вещи своими именами: свершения Октября - ОКТЯБРЬСКИМ ПЕРЕВОРОТОМ. Официальное наименование большевистскому перевороту "Великая Октябрьская социалистическая революция" догадался дать Сталин только в 1934 году.

Называя Партию непосредственно правящим авангардом пролетариата, Ленин не считает, что рабочие действительно должны управлять государством: не доверяет он им.

В 1922 году Ленин объявляет, что «действительные «силы рабочего класса» состоят сейчас из могучего авангарда этого класса (Российской коммунистической партии, которая не сразу, а в течение 25 лет завоевала себе делами роль, звание, силу «авангарда» единственно революционного класса), плюс элементы, наиболее ослабленные деклассированием, наиболее податливые меньшевистским и анархистским шатаниям».

Таким образом, партия носит имя и играет роль авангарда, а настоящие рабочие симпатизируют меньшевикам и анархистам. Вот вам и диктатура пролетариата! Классовый враг для Ленина – в том числе те рабочие и крестьяне, которые не хотят, чтобы их это государство эксплуатировало.

Вот как поучает Ленин несостоявшегося диктатора – пролетариат: «Господство рабочего класса в конституции, собственности и в том, что именно мы двигаем дело, а управление – это другое дело, это – делоуменья, дело сноровки…Чтобы управлять, надо иметь людей, умеющих управлять… Уменье управлять с неба не валится и святым духом не приходит, и оттого, что данный класс является передовым классом, он не делается сразу способным к управлению… Для управления, для государственного устройства мы должны иметь людей, которые обладают техникой управления, которые имеют государственный и хозяйственный опыт…». Вот вам и диктатура пролетариата.

Сыграл уже, сполна сыграл рабочий класс отведенную ему Ильичом роль армии революции. Теперь его дело не диктаторствовать, а работать, учитываться и контролироваться. Не на «диктатуру пролетариата» ориентируется творец ленинизма, а на создание слоя «управляющих» – который, как мы теперь знаем, и будет затем создан. Ленин сам прилагает к этому руку. В одной из своих последних статей – «Как нам реорганизовать Рабкрин» – он выступает с планом, в котором и следа не остается от «рабочего контроля» («шага противоречивого, шага неполного»).

Шагом непротиворечивым и полным должно быть в области контроля, по мнению Ленина, сформирование привилегированного бюрократического аппарата. Служащие этого аппарата – «рабоче-крестьянской инспекции», пишет Ильич, «по моему плану будут, с одной стороны, исполнять чисто секретарские обязанности при других членах Рабкрина… а с другой стороны – должны быть высоко квалифицированы, особо проверены, особо надежны, с высоким жалованьем…».В качестве «управляющих» Ленин представлял себе давно знакомых, испытанных членов своей организации – профессиональных революционеров.

Процесс состоял в бурном росте партийного и государственного аппарата власти и в его возраставших претензиях на то, чтобы управлять страной.
Он был вызван объективно теми преобразованиями в общественной структуре, которые проводил – не по прихоти, а по необходимости – сам Ленин, декретируя и осуществляя огосударствление и централизацию, создавая монополию одной – правящей – партии.

Ленинская гвардия оказалась хрупким плотом на гребне вздымавшейся волны. Это была волна рвавшихся к власти и выгодным постам нахрапистых карьеристов и мещан, наскоро перекрасившихся в коммунистов. Их напористая масса жаждала, вопреки представлениям Ленина, стать слоем «управляющих».

Характер и глубина социальных перемен, бурный рост партии и государства, а к тому же огромные размеры страны делали невозможным для немногочисленной группы профессиональных революционеров занять все ответственные посты и держать все управление в собственных руках. Ни Маркс с Энгельсом, ни сам Ленин не предусмотрели такого хода событий.

К власти рвется не царская и не буржуазная, а новая – коммунистическая бюрократия. «Самый худший у нас внутренний враг – бюрократ,- пишет Ленин в 1922 году,- это коммунист, который сидит на ответственном (а затем и на неответственном) советском посту и который пользуется всеобщим уважением, как человек добросовестный»

Рождающаяся всевластная коммунистическая бюрократия – вызванная к жизни революцией, которую организовали Ленин и его гвардия профессиональных революционеров,- уже начинает создавать угрозу для этой гвардии. Прущие снизу на все посты карьеристы – сила, способная оказать давление на вершимую в Кремле политику. На каком курсе будет настаивать эта орда карабкающихся к власти выскочек?

На протяжении ряда лет Ленин и его соратники обманув рабочих обещаниями установить диктатуру пролетариата, стали быстро превращаться в новый господствующий класс. Ленинская гвардия – с сохранившимися у нее элементами идеализма, с иллюзиями, будто она действительно руководствуется интересами пролетариата,- оказывалась беспомощной по сравнению с новыми силами, не отягощенными самообманом и стремительно заполнявшими русло этого процесса.

ПРОЦЕСС РОЖДЕНИЯ НОВОГО ПРАВЯЩЕГО КЛАССА ОКАЗАЛСЯ НЕУДЕРЖИМЫМ, ВЫРВАВШИМСЯ ИЗ ПОД КОНТРОЛЯ ЛЕНИНЦЕВ.

Ленин боялся даже «небольшой внутренней борьбы» в рядах своих гвардейцев, которая привела бы к падению их авторитета. Сталин же втихомолку строил планы борьбы не на жизнь, а на смерть против своих соперников в ленинской гвардии и стремился растоптать ее авторитет.

Вождь революции Ленин изобрел организацию профессиональных революционеров. Глава аппарата Сталин изобрел номенклатуру. Изобретение Ленина было рычагом, которым он перевернул Россию; оно, как писал Шульгин, сдано в музей революции. Изобретение Сталина было аппаратом, при помощи которого он стал управлять Россией, и оно оказалось гораздо более живучим. Подробнее об этом в следующей статье.