Послеобеденная беседа с Иваном Смирновым

Недавно мне посчастливилось говорить по телефону с молодым русским парнем, который выпустил независимый альбом “Privet Earth!“, заставивший Богов Рока расплыться в одной большой, зубастой улыбке. Его зовут Иван Смирнов, и его работа заключается в том, чтобы спасти высококлассную, драйвовую Рок-музыку или хотя бы заставить вас благодарить Всевышнего за то, что у вас есть уши. 

Д.М. (Даг Морриссэй) - Ты вырос в России? 

И.С. (Иван Смирнов) - Я родился в Санкт-Петербурге и потом переехал в небольшой город под названием Вологда. Ну, что я могу сказать? Я всего лишь парень-провинциал. 

Д.М. - Я вижу, ты играешь и на гитаре, и на фортепиано? Что было в начале? 

И.С. - Вообще-то,  в начале были барабаны! В раннем детстве я любил барабанить на железных банках. Родители отдали меня на уроки по фортепиано, когда мне было около семи. Вышло смешно, когда родители и учитель спросили меня, какой мой любимый инструмент, и я ответил «барабаны!». Они начали хохотать, а я совершенно не понимал, что в этом было смешного. Я и на пианино сначала играл, как на барабанах. Я наводил настоящую какофонию, которая довела моих родителей до того, что они отвели меня в музыкальную школу, где я проучился пять лет по классу классического фортепиано. 
Первой гитарой была отцовская. Потом на мой 18-й день рождения у меня появилась красная «Трембита». Их изготовляют в Чехии. У них прекрасный низкий тон. Я любил эту гитару. По части шестиструнной я самоучка. 

Д.М. - Твои родители были профессиональными музыкантами? 

И.С. - Мой отец, будучи студентом, играл в университетской группе, но профессионалом не был. Он был спортсменом, прыгуном в длину. Но в музыкальном плане, он фанат The Beatles, Queen, Элтона Джона, Майлза Дэйвиса и Луи Армстронга. Я обнаружил его коллекцию альбомов ещё в детстве.

Он очень критиковал мою игру, но сейчас я понимаю, что это только способствовало моему росту. Моя мама была очень творческим человеком, писала стихи и всячески поддерживала мою креативность. Она хотела, чтобы я сделал своим вторым языком немецкий, но я выбрал английский, во многом из-за музыки. Бабушка и сестра тоже всегда меня поддерживали в творческом плане. 

Д.М. - Ты брал уроки вокала? 

И.С. - Нет. 

Д.М. - Когда ты обнаружил свой вокальный диапазон? 

И.С. - В ранней юности. Ломка голоса явилась для меня о-о-очень болезненным процессом. Мне даже пришлось идти к доктору, который смазывал мои раздражённые связки каким-то кремом или маслом. Я практически испортил свой голос, когда мне было шестнадцать.

Я постоянно слушал американский и британский рок и пытался подпевать. У меня также появился ментор, местный композитор и звукорежиссёр. Его зовут Владимир Соколов. Он стал дальнейшим гидом моего музыкального таланта и помог мне справиться с ломкой. Он увидел, что я способен слышать партии музыки в своей голове, и помог мне найти те инструменты , с помощью которых я смог бы достать изнутри свои звуки. 

Д.М. - Кто послужил для тебя примером? Твои герои? 

И.С. - Джон Леннон - герой моей юности. Он оказал огромное влияние. Когда я был тинэйджером, я даже купил себе круглые очки, как у Джона. Только на линзах у них были голограммы пацифисткого знака. Люди на улицах Вологды пялились на меня, мол, «с этим мальчиком что-то не так» - у меня были длинные волосы и эти самые очки. Некий нео-хиппи.

Что касается вокалистов, то тут конечно Фредди Меркьюри, Иан Гиллан (Deep Purple), Роберт Плант, Боно.  Курт Кобэйн - за честность  его текстов. Я люблю Дэвида Боуи, как личность. Он какой-то почти супер-человек! Я проникся его музыкой, когда только приехал в Америку. Также люблю старого русского певца Шаляпина - чистый гений. 

Д.М. - Как, по-твоему, выглядит музыкальная тусовка в России? 

И.С. - Очень неоднородно. На радио, как правило, поп-музыка, иногда слишком коммерческая. Если приехать в Россию и слушать только радио, можно сделать неверные выводы. Много великолепного материала не выходит на поверхность. Однако, мы попрежнему дорожим классической музыкой 19-го и начала 20-го веков. Русская классика и фольклор действительно прекрасны. В России очень много талантов, но часто голоса их не слышны на радио. Я поклонник волны русского рока конца 80-х и надеюсь, что рок в России снова переживёт подъём. 

Д.М. - Как же ты добрался до Л.А.? 

И.С. - Меня тогда не радовали перспективы для моей музыки в России, сквозило непонимание. Я писал на английском, и мне говорили, что музыка моя никуда не пробьётся просто потому, что пишу на английском. Я поступил в университет, чтобы стать учителем русского, литературы, английского и немецкого языков, но  скоро понял, что это не для меня. Литературу я любил всегда, но музыка перевесила. Я пытался найти выход и нашёл наконец ту соломинку, за которую смог ухватиться. Этой соломинкой было объявление, которое висело на стене в университете. Принимались анкеты от студентов для работы в американских лагерях в рамках особой программы, занимавшейся рабочими визами. Я поехал в Москву и прошёл конкурс. Потом была рабочая ярмарка, где я заявил, что буду усердно чистить туалеты, а им как раз были нужны уборщики. Мне предложили работу в Айове в лагере под названием «Хантеза», и я сразу согласился… 

Д.М. - Как было в лагере? 

И.С. - Было весело. Сейчас я бы даже сказал: один из самых светлых отрезков в моей жизни. Я жил в кабинке без электричества в лесу, а ночью можно было услышать, как неподалёку храпит олень. Сначала я не разобрался, что это за странные звуки, но вскоре узнав об олене, вздохнул с облегчением.

В лагере было много чего интересного. Я даже выиграл там музыкальный конкурс. Это было что-то вроде «Идола Хантезы». Мне вручили небольшую звезду, адресованную мистеру Айвену (Mr Ivan). Вобщем, я здорово провёл там время и нашёл хороших друзей. 

Д.М. - Ну и как же ты потом добрался до Лос Анжелеса? 

И.С. - На деньги, которые мне заплатили в лагере, я купил себе билет на грейхаунд (автобус такой) до Л.А. Двухдневное путешествие с кучей трансферов и прочей суматохи выдалось тяжёлое. Для меня всё тогда было культурным шоком. Я был всего лишь девятнадцатилетний парень из небольшого русского городка, но я продолжал гнуть свою линию. Я постоянно говорил себе, что пути назад нет.

По приезду в Л.А., я нашёл дешёвый отель, где скоро устроился чистильщиком туалетов, что уже стало неким рефреном в моей жизни. Это было на Голливудском бульваре в USA Hotel (На самом деле USA Hostels, опечатка автора). Я тут же встретил множество музыкантов, которые приехали сюда с той же целью. Мы вместе выступали, и я никогда не чувствовал себя одиноким, потому что мы все поддерживали друг друга. После я переехал в гараж друга, и выдался холодный октябрь. Потом случилось время, когда у меня не было ни денег, ни крыши над головой. Я провёл как-то целый день напротив какого-то Макдональдса со своей гитарой и, не имея средств, чтобы сходить и купить еду. Каждый раз, когда я проезжаю мимо этого Макдональдса, я пускаю скупую слезу!.. Шучу!.. Помню, я написал тогда в своём дневнике:« Сегодня 28 октября. Я оказался бездомным под солнечным калифорнийским небом!» Это было саркастичное “наблюдание” самого себя. Казалось, что я был всего лишь персонажем в каком-то фильме. И я знал, что всё будет в порядке.

Я должен был так думать, чтобы как-то собрать себя. 

Д.М. - “Privet Earth!“ это твой первый альбом? 

И.С. - Это первый полновесный, записанный на уровне альбом в США. 

Д.М. - Как ты встретился с Робом Валье (продюсировал Бон Джови и др.)? 

И.С. - Он явился звуковым инженером на альбоме. Встретились мы через других музыкантов пару лет назад и вместе работали над моими демо. Ему нравились мои вещи, и когда я наконец решил делать альбом, я позвонил ему. Мы совпали и идейно, и в плане музыкальных корней. Потому хорошо сработались. Странное совпадение, но Роб родом из того же города, куда я приехал работать в лагерь - Бун, Айова. 

Д.М. - Как долго писали альбом? И где? 

И.С. - Это была идеальная беременность. 9 месяцев. Ударные мы писали в Финиксе в студии Gin Blossoms. Великолепная комната. Работали в домашней студии Роба в Финиксе. Остальное делали в студии в Лос Анжелесе за милю от Скид Роу. Это довольно опасная зона (город бездомных). У меня не было машины, и приходилось ездить на автобусе. Было круто, потому что тут я смог увидеть другую сторону Америки, обратную сторону медали. Это было одним из источников вдохновения на альбоме. Там были сотни бомжей, буквально рядами сидящих на улице. Некоторые дрались друг с другом, это было сумасшествие. В Скид Роу мы также проводили фото-сессии для буклета альбома с Заком Липпом. Все имели при себе ножи, а Зак прихватил своего пса... Вышло здорово! 

Д.М. - Как принимают альбом в США? 

И.С. - В медиа-пространство США альбом попал совсем недавно. Чуть ли не в последнюю очередь, как ни странно.

Песни с диска уже появляются на радио-подкастах и сам альбом был упомянут на канале “Ventura star“ музыкальным критиком Биллом Лоуси наряду с релизами Kate Nash и Band of Horses.  

Д.М. - Как насчёт других стран? 

И.С. - Альбом заценили в Италии и в Нидерландах. О нём писали дома в России. Англия написала о нём дважды. В журнале “Black Velvet“ сказали, что я достигаю нот, которые слышны только собакам (смеётся). Я жду, когда в следующий раз кто-нибудь скажет – дельфинам! 

Д.М. - Какой у тебя лично любимый трек на альбоме? Почему? 

И.С. - Трек # 5. “The Sunshine never cries“. Песня очень драматична, потому что в неё собрано много личного. Я сильно чувствую её. 

Д.М. - Какое было у тебя ощущение, когда ты впервые вышел на сцену с этим альбомом? 

И.С. - Будоражащее! Даже объяснить сложно. 

Д.М. - У тебя на сайте концертные клипы. Это и было первое “Privet Earth!“-шоу?  

И.С. - Да, это была презентация альбома в театре CAP в Шерман Оукс, Калифорния. Тогда же состоялась и премьера видео-клипа “A Phuken Angel“. 

Д.М. - Как возникают у тебя идеи песенных текстов? Что вдохновляет тебя? 

И.С. - Боль и эйфория... 

Д.М. - Твои тексты основаны на личном опыте? 

И.С. - Да, тексты должны быть честными. Они обязательно должны быть честными. Я пытаюсь сделать так, чтобы мои песни были доступны на эмоциональном уровне. Например, я написал “A Phuken Angel“, когда был на краю бездомности. Это был всего лишь способ взбунтоваться, завести себя и встать на ноги. All set ready to go! Я пройду через это. Я никогда не сдамся! 

Д.М. - О чём  песня “Rebelz“ ? 

И.С. - Наверное, о людях как врагах самим себе. Ты, как правило, свой самый худший враг. Но вероятно, что-то можно изменить, понимаешь! Посыл заключается в том, что нужно принять себя. Не пытайся быть ТЕМ парнем! 

Д.М. - Как ты начинаешь писать песню? На гитаре или клавишах? 

И.С. - Это всегда по-разному. Музыка постоянно в моём подсознании. Где-то внутри сидит маленький работоголик с гитарой и наяривает без перерыва. Иногда я просто перебираю струны, и что-то начинает рождаться. Иногда дурачусь за пианино или хожу и напеваю что-то. Оно может придти и во сне. Никогда не знаешь... О! Оно надвигается сейчас! Даг, нам нужно закругляться! (смеётся) 

Д.М. - Ты исполняешь песни других артистов? 

И.С. - Я недавно сделал свою кавер-версию песни битлов “Help“, которая переходит в песню “One“ группы “U-2“. Слепое копирование произведения нагоняет на меня скуку. Зачем мне это нужно? Я хочу, чтобы люди оценили те креативные усилия, которые я прилагаю. Я хочу делать по-своему. 

Д.М. - Что ты думаешь о современном роке? Где твоё место? 

И.С. - Во-первых, я думаю, что сейчас очень интересный и очень сложный период в музыке. Время перехода. «Инди» набирают обороты каждый день, благодаря цифровой революции. Это и здорово, и сложно для восприятия, так как у одного только рока уже появилось столько суб-жанров. Большие компании контролировали гораздо больше лет двадцать назад. «Инди» уже способны создавать свои компании. Надеюсь, что времена меняются к лучшему для хорошей рок-музыки. Рок - это честность общества. Где моё место? Я прото пытаюсь дойти до сути посредством своей музыки. 

Д.М. - Как было на съёмках первого клипа “A Phuken Angel“? 

И.С. - Было здорово! Всё делали с помощью «зелёного экрана». Режиссёром выступил Нэйт Липп. Клип снимали в Нортридже  

Д.М. - Что слушаешь сейчас? 

И.С. - Твой голос!.. Шучу!.. Что касается коммерческого радио, то слушаю 98.7 FM в Лос Анжелесе. Они иногда играют классные вещи. Уважаю Muse, Phoenix, Temper Trap, Brandie Carlile, Broken bells… всех этих новых рокеров. 

Д.М. - Что для тебя успех? Большой контракт? Обложка “Rolling Stone“? Приглашение от Джина Симмонса в свой особняк? 

И.С. - У меня два ответа на этот вопрос. Конечно, рок-джэм с Полом Маккартни на сцене или Грэмми в руках - несомненные индикаторы успеха. Но это только одна сторона. Я чувствую, что уже добился успеха, когда был ещё в Айове и  играл небольшие шоу для детей в лагере. Здорово, когда люди разных культур и возрастов могут найти что-то общее друг в друге посредством моей музыки. Для меня такой успех многое значит. 

Д.М. - В буклете диска ты посвящаешь свой альбом «моей обожаемой Лорэйн». Кто она? 

И.С. - Это моя секретная женщина (улыбается). Моя главная помощница и самый большой критик. Она мне честно скажет, когда я лажаю и когда получается хорошо. Я, правда, не всегда слушаю! Вот, в сущности, откуда моё посвящение.  

Д.М. - Где можно купить альбом “Privet earth!“ ?  Можно ли найти его онлайн? 

И.С. - Конечно! Найти аудио- и видео-материалы и купить сам альбом можно на: www.smirnovmusic.com,www.myspace.com/rockjusticemusic, www.cdbaby.com/cd/smirnov ...или просто забить в поисковик: SMIRNOV PRIVET EARTH! 

Д.М. - Простирается ли твоё творчество за границы музыки? 

И.С. - Да, я пишу стихи и прозу на русском и в этом пространстве ношу псевдоним «Иван Несмирный». Я писал всю жизнь. Русская поэзия это отдельный разговор. Сейчас я работаю над романом, который во многом связан с Лос Анжелесом. Но много выдавать не буду... Оба мои деда были неплохими художниками, но я не думаю, что заполучил от них талант рисования. Тем не менее, мне кажется, что я вижу мир глазами художника. 

Д.М. - Ну, и последний вопрос. Свиньи летают? 

И.С. - А как ты думаешь!  Я думаю, что некоторые из них вполне на это способны!!!