«ХИКИВАКЭ» не к лицу Курилы: Возможен ли компромисс?

«ХИКИВАКЭ» не к лицу. Курилы: Возможен ли компромисс?

Неофициальный визит премьер-министра Японии Синдзо Абэ в Сочи для бесед с президентом РФ Владимиром Путиным привлек к себе внимание интригующими заявлениями о якобы достигнутой договоренности сторон прибегнуть к некоему «новому подходу» к развитию двусторонних отношений, включая поиск взаимоприемлемого разрешения так называемой «территориальной проблемы», то бишь длящихся десятилетиями претензий Токио на законно вошедшие в состав СССР, ныне России, по итогам Второй мировой войны Курильские острова.

Комментаторы СМИ вновь заговорили о возможности или невозможности компромисса по столь деликатному, затрагивающему глубокие национальные чувства вопросу целостности государства, незыблемости закрепленных в международных документах территориальных итогов войны.

Но комментаторы комментаторами, а что же думает по этому поводу высшее политическое руководство РФ?

Во время общения с журналистами после прямой линии 14 апреля с.г. президент РФ Владимир Путин высказал мнение о том, что постоянно поднимаемый японским правительством так называемый «территориальный вопрос» когда-то найдет свое компромиссное разрешение.

Хотя разъяснений о том, каким может быть этот компромисс, не последовало, в Японии расценили слова президента как подтверждение его ранее заявленного стремления разрешить противоречия между двумя странами на основе выполнения условий подписанной и ратифицированной парламентами обеих стран Советско-японской совместной декларации 1956 года.

Напомним, что в этом заключенном совершенно в иную эпоху документе советская сторона соглашалась учесть пожелания и интересы японского народа и после подписания между двумя странами мирного договора в качестве жеста доброй воли передать Японскому государству уже входившие в состав СССР остров Шикотан и островную гряду Хабомаи.

Однако тогда, в годы холодной войны, не заинтересованная в полной нормализации и всестороннем развитии японо-советских отношений администрация США прямыми угрозами фактически запретила японскому правительству подписать мирный договор на предложенных Москвой выгодных Японии условиях, которые, кроме всего прочего, значительно расширяли зону морского рыболовства в весьма богатом биоресурсами районе.

Существует немало подтверждений того, что в 1956 г. японское правительство Итиро Хатоямы стремилось к передаче Японии именно островов Хабомаи и Шикотан, считая вопрос о других Курильских островах окончательно решенным Сан-Францисским мирным договором 1951 г., по которому Токио отказался от «прав, правооснований и претензий» на всю Курильскую гряду.

Однако то, что было выгодно японцам, не устраивало стратегов из Госдепа и Пентагона, стремившихся использовать Японские острова как нацеленный на Советский Союз и КНР «непотопляемый авианосец».

Вместо заключения мирного договора с СССР американцы навязали Токио обновленный военный союз с США, оформленный в 1960 г. как «Договор безопасности», официально закрепивший право размещать на территории и в акватории Японии все виды вооруженных сил США, включая ядерное оружие.

Так как была опасность создания на подлежащих передаче островах направленных против СССР американских военных баз, советское правительство резонно заявило, что осуществить такую передачу станет возможным лишь после того, как с территории Японских островов будут выведены все иностранные вооруженные силы.

В ответ в Японии была развязана шумная антисоветская кампания с требованиями к СССР «вернуть северные территории», то есть всю южную часть Курильских островов.

Столкнувшись с подчинением японской власти политике и военной стратегии США и нежеланием японского правительства заключать мирный договор на достигнутых в 1956 г. условиях, правительство СССР заявило, что вопросы пограничного размежевания с Японией разрешены по итогам Второй мировой войны и территориального вопроса как такового между двумя государствами не существует.

Этой позиции советское правительство придерживалось вплоть до прихода в 1985 г. к руководству нашей страной Михаила Горбачева, который в духе «нового политического мышления» искал пути разрешения «территориальной проблемы» с Японией, естественно, путем односторонних уступок.

Как признавал впоследствии с сожалением Горбачев, он просто не успел осуществить задуманное.             

Сменивший Горбачева в Кремле Борис Ельцин и вовсе был готов подарить «другу Рю», то бишь премьер-министру Японии Рютаро Хасимото, все искомые японцами острова.

Толкавшие его к этому «либералы» наивно или намеренно убеждали неопытного в дипломатии Ельцина в том, что сдача Курил якобы обернется «иеновым дождем», небывалым благоденствием для России.

После ухода Ельцина в политическое небытие к власти в России пришли более прагматически настроенные люди.

Хотя они не верили в ничем не обоснованные прогнозы «спасения» страны за счет помощи Запада и в первую очередь благодарной за Курилы богатой Японии, тем не менее полагали, что с Токио удастся договориться на основе условий 1956 г., а затем широко пользоваться плодами российско-японского экономического сотрудничества. 

Такую позицию озвучил в марте 2001 г. на встрече с премьер-министром Японии Ёсиро Мори в Иркутске новый президент РФ Владимир Путин.

Это была попытка убедить японское руководство в бесперспективности выдвижения необоснованных ультимативных требований и вернуть переговоры в русло международного права, уважения документов военного и послевоенного периодов.

Однако сменивший Мори в апреле 2001 г. на посту премьер-министра Японии Дзюнъитиро Коидзуми, не оценив сделанное смелое предложение Путина, уже в первом выступлении в парламенте высокомерно подчеркнул, что будет неуклонно добиваться «возвращения Японии всех северных территорий».

Это разочаровало инициаторов компромисса в Москве.

Становилось ясно, что официальный Токио вознамерился использовать ослабление России и ее заинтересованность в экономическом сотрудничестве с Японией для «дожимания» правительства РФ, принуждения различными методами к пересмотру территориальных итогов Второй мировой войны.

Откровенное давление, недопустимое в отношении суверенного государства, тем более победителя в войне, заставило президента Путина с должной определенностью напомнить об этом дальневосточному соседу.

Во время телевизионной прямой линии 27 сентября 2005 г. президент четко заявил, что

Курильские острова «находятся под суверенитетом России, и в этой части она не намерена ничего обсуждать с Японией… 

Это закреплено международным правом, это результат Второй мировой войны».

Заявление вызвало панику в политических кругах Японии, ибо в Токио во времена Горбачева и Ельцина уже забыли о жестком тоне советских времен, когда японские претензии на российские земли решительно отвергались.

Однако В. Путин не спешит «сжигать мосты».

Периодически он озадачивает японцев экзотическими и туманными намеками вроде предложения стремиться к «хикивакэ» – ничьей в выработке условий подписания мирного договора.

А когда японское правительство, следуя приказам заокеанского сюзерена, объявляет России несуразные санкции, создает препятствия для торгово-экономического сотрудничества, следует разъяснение о неприемлемости для нашей страны каких-либо переговоров, подвергающих сомнению суверенитет России на территории, законно, по Конституции входящие в ее состав.

К таким разъяснениям можно отнести прозвучавшее 2 сентября 2015 г., в день 70-й годовщины подписания милитаристской Японией Акта о безоговорочной капитуляции, высказывание заместителя министра иностранных дел Игоря Моргулова.

Было заявлено: «Никакого диалога с Токио по «курильской проблеме» мы не ведем. Этот вопрос решен 70 лет назад: Южные Курилы перешли к нашей стране на законных основаниях, по итогам Второй мировой войны. Суверенитет и юрисдикция России над ними сомнению не подлежит».

Затем эту принципиальную позицию Российского государства подтвердил и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров, заявив, что принадлежность Курил «не является предметом для дискуссий».

Вместе с тем руководство дипломатического ведомства России согласилось продолжить переговоры по вопросу заключения между двумя странами мирного договора.

При этом министр подчеркнул во время пресс-конференции, что, в отличие от японской стороны, «не считает мирный договор с Японией синонимом решения территориальной проблемы».

Это выбивает основной козырь японской дипломатии, для которой мирный договор является не целью, а средством обретения утраченных по итогам войны территорий и возвращает ситуацию к 1956 году. 

Тогда же инициировавший компромисс советский лидер Никита Хрущев определил пределы территориальной уступки Советского Союза. Накануне подписания Совместной декларации 16 октября 1956 г. он говорил полномочному представителю Японии на переговорах министру рыболовства, сельского и лесного хозяйства Итиро Коно:

«Японская сторона хочет получить Хабомаи и Шикотан без заключения мирного договора и решить впоследствии какие-то другие, не известные нам территориальные вопросы, которых в действительности не существует...

Но я должен еще раз совершенно определенно и категорически заявить, что никаких претензий Японии, кроме Хабомаи и Шикотан, мы принимать не будем и отказываемся обсуждать какие бы то ни было предложения в этом отношении…

Мы не можем и не пойдем ни на какие дальнейшие уступки».

Исходя из этого и при таком понимании премьер-министр Японии Итиро Хатояма и подписал Совместную декларацию.

Кстати, как показывают факты и документы, именно получение по итогам урегулирования отношений островов Хабомаи и Шикотана и было конечной целью тогдашнего японского правительства.

А необоснованное выдвижение впоследствии в нарушение Совместной декларации претензий на другие Курильские острова были спровоцированы американцами, в частности, госсекретарем США Джоном Даллесом.

Поэтому ответственность за то, что зафиксированные в Совместной декларации договоренности не были реализованы, несут японское и американское правительства.  

Сегодня, спустя 60 лет с момента подписания Совместной декларации, российское правительство может заявить о денонсации положения о передаче Японии после заключения мирного договора островов Хабомаи и Шикотан.

Это позволяет действующее международное право.

Заключенная 23 мая 1969 г. Венская конвенция о праве международных договоров перечисляет случаи, когда достигнутые в соглашении договоренности могут не исполняться.

Статья 62-я этой конвенции допускает неисполнение договора в случаях, когда «последствие изменения обстоятельств коренным образом изменяет сферу действия обязательств, все еще подлежащих выполнению по договору».

Именно таким «коренным образом изменившим сферу действия обязательств» явилось введение в мире в 1977 г. 200-мильных экономических зон.

Сегодня в случае передачи Японии искомых ею островов Россия утратит не только островные территории, но и 210 тысяч кв миль богатейшей био- и энергоресурсами акватории.

Не приходится сомневаться, что такую денонсацию поддержит российский народ, подавляющее большинство которого на опросах выступают против любых территориальных уступок Японии.  

Если же правительство Японии хочет удержать Москву на позиции сохранения действенности 9-й статьи Совместной декларации о передаче Хабомаи и Шикотана, оно должно сделать заявление о признании территориальных итогов Второй мировой войны и законности владения Россией всеми Курильскими островами.

Одновременно оно должно отказаться от каких бы то ни было требований «возвратить» эти и иные территории.

Только в этом случае после подписания мирного договора правительство России может вступить в переговоры о реализации 9-й статьи декларации, ибо автоматической передачи островов в изменившихся обстоятельствах быть не может.

И переговоры эти будут нелегкими, они потребуют специального обсуждения таких вопросов, как рыболовство в 200-мильной экономической зоне, разработка месторождений на шельфе островов, использование их в военных целях.

Последнее имеет особое значение, ибо при сохранении японо-американского военного союза и стремления США полностью подключить Японию к своей военной стратегии российскую сторону не может не беспокоить опасность создания на Курилах в случае их передачи американских военных баз и обретение контроля над дающими выход в Тихий океан Курильскими проливами.

Однако при всем стремлении премьер-министра Синдзо Абэ к большей самостоятельности во внешней политике США вряд ли позволят ему кардинально изменить курс и отказаться ради улучшения отношений с Россией от явно устаревшей и нереалистичной политики требования «северных территорий».

Да и японские «неоконы» и правонационалистические силы обладают достаточным влиянием для блокирования попыток нынешнего премьера внести новизну в по сути реваншистскую позицию Токио в отношении Курильских островов.

Не считая Курильские острова «спорными», российское правительство предпринимает реальные меры по отстаиванию их суверенитета, укреплению обороноспособности, развитию во всех отношениях этих стратегически важных территорий нашей страны.

Со своей стороны японские политики, оказавшись заложниками искусственно созданной в годы холодной войны «проблемы северных территорий», будут, видимо, продолжать добиваться от российского руководства продолжения бесконечных и бесплодных переговоров о «принадлежности островов», поощрять националистические настроения в стране, фактически препятствовать заключению мирного договора между двумя странами.

Что ж, мы жили без мирного договора 70 лет, проживем еще.

У нас, кстати, нет мирного договора с главным противником в войне – Германией, и это на протяжении десятилетий не мешало развитию политических, торгово-экономических, культурных и иных отношений между двумя странами и народами.

В заключение хотелось бы ответить тем, кто сетует на отсутствие мирного договора с Японией, тиражирует в СМИ ложный тезис о якобы сохранении между нашими странами какого-то «формального состояния войны».

Отсылаю этих людей к 1-й статье Советско-японской совместной декларации 1956 г.: «Состояние войны между Союзом Советских Социалистических Республик и Японией прекращается со дня вступления в силу настоящей декларации, и между ними восстанавливаются мир и добрососедские дружественные отношения».

Анатолий КОШКИН,

доктор исторических наук, профессор