НА ОБОЧИНЕ

Пессимистическая комедия

Обочина Рублевского шоссе, у столика с закуской стоят лидеры оппозиции.

ПРОХАНОВ: Друзья! Чудо, только мистически возможное на полыхающих просторах моей Родины, свершилось! Долго раздиравшаяся изнутри патриотическая плазма наконец объединилась, и шарящие в нынешнем кровавом кале черви-упыри посрамлены! Здесь, на обочине Рублевки, мы собрались, как войско Дмитрия Донского, чтобы вручить написанную огненными буквами петицию этим червям, закованным в броню их мерсов. Но нет брони против духовного меча, с которого мы в жертвенном порыве соскребли нагар взаимных склок…

ЗЮГАНОВ: Саша, ну будет тебе разливаться, не на шоу Соловьева!

ЛИМОНОВ: А вам не терпится писателя обрезать! Вы нас, писателей, привыкли почитать за слуг, лучше удосужились бы почитать!

ЗЮГАНОВ: Послушайте, как вас там, Эдуард! Я Пушкина-то не читал всего, а вас тем более читать не стану!

ЛИМОНОВ: На оскорбления невеж не обижаюсь.

ЗЮГАНОВ: Да не тебе и обижаться!.. А вот что их все нет, хотя им точно донесли, что их здесь ждут, это уже свинство! Ладно б стояли в пробках – но ездят по зеленой улице, даже мне, не говоря уже о людях, приходится их кавалькады пропускать!..

ЛИМОНОВ: Ну и вы тоже, чай, сюда не электричкой ехали! А мы с Анпиловым – электричкой!

ЗЮГАНОВ: Во-первых, каждый ездит тем, чего достоин. Проханов вон тоже писатель, а ездит на приличной иномарке. А во-вторых, я как лидер думской фракции имею право…

ЛИМОНОВ: Это вас всех там имеют в хвост и в гриву! Жидкая ваша фракция!..

ЗЮГАНОВ: Слушай, ты это свое камерное хамство брось! Скажи спасибо, что тебя вообще сюда позвали, поставили к приличному столу…

ЛИМОНОВ: А кстати, кто все это подогнал? Не эти ль вас имущие?

ЗЮГАНОВ: Ну, хватит! Чтобы я здесь препирался с этим петухом, чье место – у параши!..

ЛИМОНОВ: За петуха – ответишь! (Бьет Зюганова по голове, тот падает.)

АНПИЛОВ: Ну для чего ты человека завалил?

ЛИМОНОВ: Это не человек – дерьмо!

АНПИЛОВ: Согласен. Но свое не пахнет, а теперь еще из-за тебя и завоняло!

ЛИМОНОВ: А ты чего лезешь за него? Мы хоть с тобой и ехали одним поездом, но разными вагонами. Я – в вагон-заке, а ты еще при коммунистах от ГБ по заграницам разъезжал!

АНПИЛОВ: Я с Че Геварой против буржуинов воевал! Знаешь, как он с такой шпаной, марающей святые идеалы, поступал? (Бьет Лимонова по голове, тот падает.)

ПРОХАНОВ: Малыши! Вы так друг друга перебьете – за этим ли мы собрались? Отринем мерзскость внешнего, только глубинная имперскость открывает подлинно мистическую сущность!..

АНПИЛОВ: Да знаю я всю твою сущность! Сперва за бабки славил своими огненными буквами Березовского, потом Ходорковского, потом Чубайса, потом Путина!

ПРОХАНОВ: И ты, малыш, туда же! Знай, они привлекали меня чисто по-писательски, как феномены анти-духа. И если я с них брал – то на святое дело, как оброк, что нечисть и должна платить чистейшему!..

АНПИЛОВ: То-то когда нас всех с жидовского Останкино погнали, тебя туда подняли!

Это с чего б?

ПРОХАНОВ: Я – властелин умов. Живу, как дух, везде.

АНПИЛОВ: Умом Россию не понять! (Бьет Проханова по голове, тот падает.)

БАРКАШОВ: Нет, братцы, не по-христиански это! Разве достойно русичей, пленивших своей мирной силой Запад и Восток, валить своих же? Клянусь Святым Крестом! (Бьет по голове Анпилова, тот падает.)

МУХИН: Ты что ли, Баркашов, христианин?! Да на тебе креста нет! Кто на мою «Дуэль», самый патриотический ресурс в стране, не дал – когда я у тебя просил, а у тебя было? Кто на меня строчил доносы, что я и нехристь, и антисемит! И кто ты после этого как не агент Моссада?

БАРКАШОВ: А ты – агент ГБ, и подотрись своей безбожной газетенкой! Я хоть в Бога верую и в храм хожу – а ты когда последний раз молился? Мухин твоя фамилия – и происходишь ты от мухи!

МУХИН: А ты – от подзаборной шлюхи! С тобой не то что молиться, на одном гектаре по нужде не сяду!

БАРКАШОВ: Ну так ляжешь! (Бьет его головой по голове, оба падают, и у стола уже стоймя не остается никого. Тут раздается завывание верховной двойки, из нее выходят Путин с Медведевым.)

ПУТИН: Черт, опоздали – это ты все галстук подбирал!.. «Скорую» срочно – и всех в мой корпус в ЦКБ!

МЕДВЕДЕВ: Владимирович, а не много ль чести будет? В других странах оппозиция – люди как люди, а тут – накрыли им культурно стол, а они сразу мордами друг дружку в грязь! Петицию составили – противно в руки брать, смотри: «Поднять с колен атом», – а кто-то перед словом «атом» накорябал букву «м»!

ПУТИН: Эх, молод ты еще! Вот потому-то, что они лежат в грязи, мы тут и стоим! Хотя любого из них выставь в свое время против нас – нам рядом делать нечего! У Лимонова жена была – первая модель Европы, нас с тобой такие бабы близко к себе не подпускали! Зюганов самой большой партией в стране вертел, а Проханов – им! Баркашов без денег вообще, одним жестом руки мог тысячи на смерть поднять!..

МЕДВЕДЕВ: Почему ж тогда стоим мы, а они лежат?

ПУТИН: Потому что они сроду мнили себя звездами – но их гордыня подвела и обвалила в грязь, а мы умением смиряться с жизнью и друг с другом поднялись в зенит. Это больные люди – на их комплекс превосходства, в отличие от рыжего Чубайса с его комплексом неполноценности. Ему всей страны в придачу к себе было мало, вот и когти рвал – а этим ничего кроме себя не надо, лучше быть в первых на их склочной кухне, чем во вторых в стране!

МЕДВЕДЕВ: Ну и на что они такие нам?

ПУТИН: Пока у нас такая оппозиция, можем спокойно спать, хоть три кризиса еще ударь! Но не дай Бог или они споются, или мы с тобой повздорим!.. А, вот уже и «скорая»! Значит, чтоб завтра ж всех поднять: Зюганова – обратно в Думу, Проханова – на телевидение, Лимонова – на митинг, Мухина – в суд, только не вздумать засудить!.. Ну вот, кажись, и все, пошли… (Уходят)

Занавес.