Крах "Цитадели"

В последних числах июня на обширном плацдарме Курского выступа мощные группировки войск противоборствующих сторон стояли друг против друга готовые к бою.

После войны генерал-фельдмаршал Манштейн признавался в своих мемуарах, что

«обе группы армий «Центр» и «Юг» сделали все, чтобы сосредоточить максимальные силы для достижения успеха».

Слова гитлеровского военачальника подтверждают западногерманские исследователи минувшей войны. Например бывший сотрудник штаба верховного главнокомандования Вальдемар Эрфурт пишет:

«Вся наступательная мощь, которую германская армия способна была собрать, была брошена на осуществление операции «Цитадель».

Эти высказывания принадлежат лицам, которых никак нельзя заподозрить в том, что они симпатизировали Красной Армии и намеренно принижали силу вермахта или способности его командования.

Стоит напомнить еще об одном факте, относящемся к началу самой Курской битвы.

В ночь перед наступлением, 4 июля, в немецко-фашистских войсках было зачитано обращение фюрера к солдатам. В нем говорилось:

«С сегодняшнего дня вы становитесь участниками крупных наступательных боев, исход которых может решить войну.

Ваша победа больше чем когда-либо убедит весь мир, что всякое сопротивление немецкой армии, в конце концов, все-таки напрасно... Мощный удар, который будет нанесен советским армиям, должен потрясти их до основания...

И вы должны знать, что от успеха этого сражения зависит все...»

Весьма патетический приказ издал командующий 7-ой пехотной дивизии 4 июля 1943 года по поводу следующего дня:

«Солдаты! Настало время наступления. Я знаю, что каждый из вас до последнего будет выполнять свой долг. Вы покроете новой славой победоносные знамена дивизии, крушившей врага в Польше, во Франции и у ворот Москвы, а затем в ходе двух лет оборонительных боев отразившей все наступления на русской земле. Наши павшие солдаты смотрят на вас из своих могил. Мы приветствуем Германию, мы преданы ей и ее любимому фюреру».

Генерал-лейтенанту Фрицу-Георгу фон Раппарду было ясно, куда он направляет своих солдат. Его послание от 28 июня не оставляет на этот счет никаких сомнений:

«Враг, противостоящий нашему корпусу, ожидает немецкое наступление и сосредоточил значительные силы.

Он располагает исключительно глубокими, хорошо подготовленными и не испытывающими недостатка в живой силе позициями, он создал сильную, тщательно распределенную систему противотанковой обороны и, кроме того, противник обладает необычно мощной артиллерией и большим количеством многоствольных реактивных установок и еще у него имеется ударный резерв, в том числе танки.

Следует ожидать упорного сопротивления со стороны готового к обороне врага на линии фронта, а позднее также проведения отвлекающих операций и контрнаступлений».

Немецкое руководство прекрасно понимало, что произойдет после наступления, намеченного на 3 часа 30 минут утра 5 июля. С северного направления 9-я армия Группы армий «Центр» под командованием Вальтера Моделя , а с южного направления 4-я танковая армия Группы армий «Юг» под командованием Германа Гота (Hermann Hoth) должны были выдвинуться по направлению к Курску для того, чтобы уничтожить советские войска, окапавшиеся на выступе участка фронта длиной в 200 и глубиной в 100 километров.

Как видим, враг делал главную ставку на битву под Курском. Здесь гитлеровские генералы намеревались перехватить  у Красной Армии стратегическую инициативу и повернуть ход войны в свою пользу. Но намерениям этим, как известно, не суждено было сбыться.

«Немецкие дивизии начали наступление, которое стало последним на Востоке... Уже первый день боев показал о заблуждении в оценке силы советской стороны», — с горечью замечает в своей книге Флике.

Последняя унылая фраза автора адресована разведывательным службам, в особенности абверу, а также руководству гитлеровской ставки.

Думается, что слеша знатока германской контрразведки не нуждаются в каких-либо комментариях. Признание поражения гитлеровских тайных служб тут налицо. Правда, несостоятельность абвера обнаружилась после того, как противник понес сокрушительное поражение под Курском. Можно липы, удивляться, что шеф абвера адмирал Канарис, несмотря на очередной провал, оставался еще на своем посту.

Замыслы противника были известны советскому командованию, и оно тщательно подготовилось к предстоящей схватке.

Советское командование мыслило иначе.

Жуков Г. К. отмечал, что «… до 12 апреля в Ставке ещё не было выработано конкретное решение о способах действий наших войск в весенне-летний период 1943 года в районе Курской дуги.»

12 апреля 1943 года на совещании Сталина  опираясь на данные стратегической разведки и фронтовых разведслужб, был сделан вывод, что вермахт после распутицы (начало мая) начнёт наступление с целью ликвидации Курского выступа. Поэтому было принято предварительное решение о переходе к стратегической обороне.

Отметим, что немецкое командование имело на тот момент только «Проект плана операции „Цитадель“ от 12 апреля 1943 г».

До конца месяца планировалось войска Центрального (ЦФ) и Воронежского (ВФ) фронтов должным образом подготовить, а их военные советы во взаимодействии с Генеральным штабом (ГШ) должны были разработать планы оборонительной операции. 25 и 28 апреля командование обоих фронтов доложило: выполнение поставленных задач в основном завершается.

Ставка ВГК утвердила общий замысел представленной имиКурской стратегической оборонительной операциии и отдала приказ: полностью подготовить войска к отражению удара немцев — к 10 мая, а также установила дату их возможного перехода в наступление — не позднее 01 июня 1943 года.

Именно благодаря выполнению дальновидных решений 12 апреля 1943 года, уже к концу первой декады мая советская сторона была в основном готова к ведению успешных оборонительных боев под Курском с теми силами, которыми в этот момент располагал здесь вермахт.

А к началу июня ЦФ и ВФ по численности войск достигнут показателей, которые они будут иметь в июле, перед Курской битвой. О том, что задача Ставки была решена своевременно, наглядно свидетельствуют цифры

……………….

Хотя немцы точно знали что РККА было готово к наступлению

«Враг полностью подготовлен к обороне», подчеркивалось в цитированном вначале приказе, с которым, наряду с другими документами 7-ой пехотной дивизии, можно ознакомиться в Военном архиве Федерального архива во Фрайбурге.

К этому соединению относилась 9-я армия, которая должна была двигаться с севера в сторону Курска.

Если точные цифры относительно количества неприятельских сил и не были известны руководству, их порядок свидетельствовал о существовавшем заблуждении. 625 000 немецких солдат с 2 700 танками и 1 300 самолетами должны были атаковать в три раза превосходившего по численности неприятеля, располагавшего 17 000 земляных укреплений, 30 000 артиллерийских орудий и превратившего участок фронта под Курском в крупнейшее полевое укрепление всех времен.

Не случайно разведывательный отдел «Иностранные армии Востока» предупреждал:

 «Таким образом, мало вероятно, что немецкое наступление сможет прорвать оборону… С немецкой стороны, с учетом обстановки в целом, будут подтянуты и использованы те резервы, которые в позднее будут остро необходимыми».

Позиции Красной Армии были растянуты на 30 километров в глубину и состояли из окопов, а также из других укреплений полевого типа. Только один раз в первый день наступления удалось совершить прорыв на глубину в восемь километров.

советский превентивный удар, осуществленный 5 июля, не имел решающего влияния на исход сражения, как это указывается в российской историографии. .

Между тем задача швейцарской группы состояла в том, чтобы узнавать и быстро извещать Центр о возможных переменах в планах противника, о его новых оперативных и тактических решениях.

Это было поручено советской агентуре в Берлине.

«9.7.43. Директору. Молния. От Вергера. Берлин, 4 июля.

Немцы установили, что со 2 мая русские неясно отвечают на происходящую перегруппировку армий Манштейна новой концентрацией массовых моторизованных сил в районе Курска и восточнее Харькова,,

Допустить дальнейшую концентрацию советских войск западнее и юго-западнее Курска для немцев невозможно, так как наступление русских на этом участке означает угрозу всему центральному фронту.

Если это готовится наступление, немцы должны начать превентивное наступление, чтобы предупредить удары Красной Армии еще до того момента, как они обрушатся на немецкие позиции во всем центральном секторе, принудив к оборонительным действиям 3-ю и 4-ю танковые армии.

Дора.»

Это донесение слегка запоздало, так как группа Дора испытывала трудности из-за преследования немецких спецслужб.

Судя по его информации, службе абвера не удалось узнать истинного замысла советского Верховного Командования. В Берлине ожидали, что русские нанесут удар первыми. Внезапный артиллерийский налет войск Центрального фронта как бы подтвердил расчеты гитлеровцев.

Они уже поверили, что это — увертюра к широкому наступлению. Но, как мы знаем, план советской Ставки был совершенно иной:

« сначала — жесткая оборона для перемалывания ударных частей врага, а уж потом — контрнаступление.»

Следующая радиограмма, посланная в Центр, показывает, что даже спустя сутки после начала боев у верховного германского командования не было еще полной ясности в оперативной обстановке.

Ход операции

Германское наступление началось утром 5 июля 1943 года. Поскольку советскому командованию было точно известно время начала операции — 3 часа ночи, в 22:30 и в 2:20 по московскому времени[ силами двух фронтов была проведена контрартподготовка количеством боеприпасов 0.25 боекомплекта. На южном фасе главные удары немцев были направлены в районы Корочи и Обояни.

Основной удар с южного направления наносился силами 4-й танковой армии (командующий — Герман Гот, 48 тк и 2 тк СС) при поддержке армейской группы «Кемпф» (В. Кемпф).

Однако в результате действий советских частей и соединений, благодаря проявленным ими мужеству и стойкости, а также заблаговременно проведённой ими подготовке оборонительных рубежей, на данном направлении планы вермахта были «существенно скорректированы» — 48 тк так и не дошёл до Обояни.
На севере Модель ввиду отказа от внезапности сделал вывод о том, что нужно вести наступление, как это делалось в ходе первой мировой войны. За своими пехотными дивизиями он держал до самого решающего прорыва восемь танковых и  мотопехотных дивизий.

На юге Эрих фон Манштейн и командующие его армий бросили вперед больше бронетанковых соединений, которых там и было больше, — а именно 11.

Уже 6 июля, спустя один день после начала операции, поступил приказ о «временном переходе к обороне».

Вопрос о вводе резервов ставился на совещании утром 11 июля 1943 г. (станция Долбино, на перегоне Белгород — Харьков), о чём Э. фон Манштейн тоже не упоминает в мемуарах.

Тем не менее В. Замулин пишет, что фельдмаршал «был вынужден собрать на станции Долбино (на перегоне Белгород - Харьков) всех командующих и их начальников штабов, чтобы решить вопрос»:

«Что же делать дальше и возможно ли вообще выйти обоими соединениями — 2-го тк СС и З-го тк к Прохоровке».

Отрывок из стенограммы обсуждения по мнению В. Замулина «рисует безрадостную картину, сложившуюся после шести суток наступления наиболее мощной группировки вермахта на Восточном фронте»

Хотя вермахт действовал не без успеха. Во время наступления 6 июля успехов достигли дивизии «Лейбштандарт», и в особенности «Дас Райх» заставил командование Воронежского фронта в условиях неполной ясности обстановки предпринимать скоропалительные ответные меры по затыканию прорыва.

«Вертер» слал донесение за донесением.

«10.7.43. Директору. Молния. От Вертера. Берлин, 6 июля.

1) Приказа о превентивном наступлении немецкой армии не было к тому моменту, когда Красная Армия 5 июля ответила массированным контрударом на частное наступление немцев в районе Томаровки, которое произошло 4 июля силами одной-двух дивизий и имело целью провести глубокую разведку в связи с тем, что немцы опасались развития событий между Великими Луками и Дорогобужем.

2) Установив объем наступательного удара Красной Армии между Харьковом и Курском, командование приказало начать наступление двумя армиями в секторе Курска. 6 июля немецкое командование рассматривало бои все еще как оборонительные и постепенно вводило в сражение новые резервы, главным образом через Харьков, Лебедин, Конотоп.

Дора.

Наконец гитлеровские генералы поняли, что они заблуждались в оценке планов советского командования: Красная Армия пока не собиралась наступать. Тогда они отдали приказ о штурме русских позиций. 

«11.7.43. Директору. Молния. От Вертера. Берлин, 7 июля.

Главное командование сухопутных сил (ОКХ) сегодня начало решительное наступление против курской группировки Красной Армии с целью окружить Курск.

Введены в действие все силы 4-й танковой армии и часть сил 3-й танковой армии, которая сейчас концентрируется полностью на брянском направлении.

Главное командование сухопутных сил намерено в первую очередь добиться перевеса сил на курском направлении.

Дальнейший ход сражения зависит от того, начнет ли командование Красной Армии наступление в районах Калуги и Смоленска, другими словами — допустит ли красное командование концентрацию почти половины немецких танковых дивизий между Орлом и Волчанском.

Чтобы обеспечить успех, немецкое главное командование ввело в бой большую часть резервов группы Манштейна, которые последовательно направляются через Харьков. Главное командование не видит опасности для правого крыла и центра группы Манштейна.

Немецкое командование считает, что положение на линии Орел — Брянск сейчас менее опасно в связи с тем, что:

а) русское командование вряд ли начнет большое наступление до активизации англосакских военных действий в Европе;

б) Германия все равно ничего не сможет выиграть на советско-германском фронте пассивной обороной и потому вынуждена перейти к активным действиям.

Дора.»

Как видим, командование вермахта все же лелеяло какую-то надежду, что Красная Армия не решится на крупные наступательные операции, пока ее союзники не высадят десант в Европе. Нет, гитлеровские стратеги и тут ошиблись. Сокрушительные удары советских войск последовали гораздо раньше.

Два дня непрерывного ожесточенного штурма советской обороны принесли противнику ничтожный результат. За 5 и 6 июля немецко-фашистские войска продвинулись вперед на северном фасе Курского выступа лишь на десять километров. «Успех» был оплачен тяжелыми потерями врага. 

Армии Манштейна, атакующие южный фас Курского выступа, также вгрызлись в оборону советских войск, но прорвать ее не хватило сил. Здесь в огне сражений сгорело несколько лучших германских дивизий.

 Западногерманский военный историк Гёрлитц в книге «Вторая мировая война 1939 — 1945 гг.» так оценивает поражение группы армий «Юг»:

«Между 10 и 15 июля фельдмаршалу Манштейну с его наступающими соединениями удалось достигнуть водораздела между Донцом, Псёлом, Сеймом и Воркслой, затем силы здесь истощились...

Наступление остановилось. Генерал Конев позднее говорил о «лебединой песне» немецких бронетанковых сил. Последние способные к наступлению соединения догорали и превращались в шлак, была сломлена шея немецким бронетанковым силам».

В самый разгар боев тех дней о больших потерях вермахта сообщал один из источников в Берлине.

14.7.43. Директору. Молния. От Тедди. Берлин, 11 июля.

Информация получена в оперативном штабе при ОКВ.

1) ОКВ приказало день и ночь наблюдать воздушной разведкой за передвижением советских войск между районами Москва — Тула и Курск — Воронеж.

Надеж-o ды немецкого главного командования на отвод сильных советских соединений из района Москва — Тула в район Курска до сих пор не оправдались. Если немцам этого не удастся добиться, то резервы, предназначенные для западного фронта и Балкан, останутся на советско-германском фронте.

2) 2-я и 4-я танковые армии несут неожиданно большие потери. Половина моторизованных и танковых дивизий, находящихся с 7 июля в наступлении, уже требуют освежения и пополнения людьми и техникой.

Дора.

Из содержания первого пункта радиограммы следует сделать вывод: противник опять ошибался.

Советскому Верховному Главнокомандованию не было нужды снимать войска с других фронтов, ибо в районе Курского выступа вполне хватало сил и для обороны и для последующего наступления. Гитлеровцам это стало ясно через несколько дней, когда они получили мощные ошеломляющие удары.

Эти удары нанесли войска Западного и Брянского фронтов,  а 15 июля, с промежутком в три дня, — Центральный фронт.

……….

12 июля в районе Прохоровки произошёл танковый бой. Немцы предприняли два сильных удара на Прохоровку, с запада и с юга. Противник, сосредоточив западнее Прохоровки до четырёх танковых и до одной пехотной дивизии, бросил их вдоль шоссе на восток. Кроме того, с юга на Прохоровку нацеливался удар 3ТК в составе 300 танков

 12 июля развернулось два танковых сражения, одно — в районе западнее Прохоровки, в котором приняли участие главные силы 5 гв. ТА и главная немецкая группировка в составе трёх дивизий танкового корпуса СС и 17 танковой дивизии. Другое — в районе Рындинка, Ржавец, Выползовка, где столкнулись танковые части из состава 5 гв. ТА — отряд ген. Труфанова (три танковые бригады) и основные силы 3ТК (три танковые дивизии). Согласно же донесению разведотдела (РО) штаба ВФ, в двух районах, где действовали войска 5 гв. ТА:

«Противник до трёх полков мотопехоты, при поддержке до 250 танков танковых дивизий «Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мёртвая голова» с рубежа Прелестное — Ямки и до двух мотополков с группой танков до 100 единиц с рубежа Кривцово — Казачье перешли в наступление в общем направлении на Прохоровку, стремясь окружить и уничтожить части 69А»

— ЦАМО РФ. Ф. 203. Оп. 2843, Д. 452, Л. 95.

В. Н. Замулин отмечает, что «после окончания оборонительной операции, 24 июля 1943 г., член Военного совета фронта ген.-лейтенант Н. С. Хрущёв включил данные РО в своё донесение „О танковом сражении 12-го июля 1943 года в районе Прохоровки Курской области“ адресованное лично И. В. Сталину»

Вечером 11 июля во 2ТК СС в строю числилось 297 ед. бронетехники (239 танков и 58 штурмовых орудий); в трёх дивизиях и 503 бат. „Тигров“ 3ТК — 119 (100 танков и 19 штурмовых орудий). Причём от мотодивизии (мд) СС „Мёртвая голова“ здесь было по мнению В. Замулина „не более 30 — 35 танков и штурмовых орудий из имевшихся 122“. Остальные (77 — 82 единиц бронетехники) действовали в излучине р. Псёл, в полосе 5 гв. А., как отмечают на „важном немецком плацдарме, созданном 10 — 11 июля за р. Псёл.“ С советской стороны на этот плацдарм (правый фланг 5 гв. ТА, севернее станции) „были переброшены лишь две бригады, численностью 92 танка“

Согласно данным из советских источников, с немецкой стороны в сражении участвовало около 700 танков и штурмовых орудий. С советской стороны в сражении участвовала 5-я гвардейская танковая армия П. Ротмистрова, насчитывавшая согласно отчёта 793 танка.

О состоянии человека в тех жутких условиях вспоминал участник боя, заместитель начальника штаба 31-й тбр, впоследствии] Герой Советского Союза Григорий Пэнэжко:

 «         … В памяти остались тяжёлые картины… Стоял такой грохот, что перепонки давило, кровь текла из ушей. Сплошной рев моторов, лязганье металла, грохот, взрывы снарядов, дикий скрежет разрываемого железа… От выстрелов в упор сворачивало башни, скручивало орудия, лопалась броня, взрывались танки.

От выстрелов в бензобаки танки мгновенно вспыхивали. Открывались люки, и танковые экипажи пытались выбраться наружу. Я видел молодого лейтенанта, наполовину сгоревшего, повисшего на броне. Раненый, он не мог выбраться из люка. Так и погиб. Не было никого рядом, чтобы помочь ему. Мы потеряли ощущение времени, не чувствовали ни жажды, ни зноя, ни даже ударов в тесной кабине танка. Одна мысль, одно стремление — пока жив, бей врага.

Наши танкисты, выбравшиеся из своих разбитых машин, искали на поле вражеские экипажи, тоже оставшиеся без техники, и били их из пистолетов, схватывались врукопашную. Помню капитана, который в каком-то исступлении забрался на броню подбитого немецкого «тигра» и бил автоматом по люку, чтобы «выкурить» оттуда гитлеровцев. Помню, как отважно действовал командир танковой роты Черторижский. Он подбил вражеский «тигр», но и сам был подбит. Выскочив из машины, танкисты потушили огонь. И снова пошли в бой.»

К исходу 12 июля сражение завершилось. Основной цели контрудар Воронежского фронта силами 5-й Гв. ТА и 5-й Гв. Ар., не достиг. Противник не был разгромлен, но дальнейшее продвижение соединений 2-го танкового корпуса СС под Прохоровкой было остановлено.

Продвинувшись за 5-12 июля на 35 километров, войска Манштейна были вынуждены, протоптавшись на достигнутых рубежах три дня в тщетных попытках взломать советскую оборону, начать отвод войск с захваченного «плацдарма». В ходе сражения наступил перелом.

Перешедшие 17 июля в наступление советские войска отбросили к 23 июля немецкие армии на юге Курской дуги на исходные позиции.

Обескровленный в непрерывных наступательных боях, израсходовавший при штурме Курского выступа почти все резервы, противник не выдержал мощного советского контрнаступления и стал отходить. Затем к наступлению примкнули армии Воронежского и Степного фронтов.

К исходу 23 июля советские войска в основном восстановили то положение, которое они занимали до начала немецкой атаки 5 июля.

Так рухнула операция «Цитадель», на которую гитлеровская ставка возлагала все свои надежды. Красная Армия начала небывалое еще по размаху, гигантское наступление, крайне встревожившее Гитлера и его стратегов.

Они не ожидали такого резкого поворота событий. Последовало смещение с постов ряда генералов, слияние армий, перегруппировки войск. Противник пытался заткнуть бреши, образовывающиеся в его обороне. Но тщетно. Силы вермахта были истощены. Натиск же советских армий нарастал: Верховное Главнокомандование быстро вводило в сражение новые и новые свежие соединения.

В последних числах июля советские армии подошли к железной и шоссейной дорогам Орел — Брянск, питавшим всю вражескую группировку на орловском плацдарме. С юга сюда пробивались части Центрального фронта. Положение немецких войск, охваченных полукольцом в районе Орла, становилось очень тяжелым.

Вот как оценивали создавшуюся здесь обстановку в германских военных верхах:

«7.8.43. Директору. Молния. От Вертера.

1) Немецкие оборонительные позиции у Орла, между реками Ока и Дон, распались вследствие того, что у немцев не было достаточного количества артиллерии и боеприпасов для отражения губительного огня русской артиллерии.

Для того чтобы предотвратить окружение армейского корпуса, оборонявшего Орел, Клюге приказал танкистам, моторизованной и армейской артиллерии постепенно отходить для обеспечения коммуникаций Орел — Брянск.

Между Карачевом и Орлом стоит еще один корпус, который находится под угрозой с севера.

 Чтобы избежать катастрофического развития событий, пехота под прикрытием сильного танкового клина постепенно отступала вдоль железной дороги. Против преследующих ударных русских дивизий немцы сконцентрировали резервы бомбардировочной авиации.

2) Русское наступление с 24 июля идет более медленными темпами. Немецкое командование считает, что русское командование не добивается быстрого решения проблемы Орла намеренно — с тем чтобы перемолоть как можно больше немецких резервов. Эта тактика русских была для немцев неожиданной,

Дора.

Начав отступление, гитлеровцы уже не были в состоянии сдерживать напор Красной Армии даже на заранее подготовленных рубежах в глубине своей обороны. Советские войска взяли Орел, затем Белгород и ряд других городов. 23 августа, после ожесточенного ночного штурма, враг был выбит из Харькова, важнейшего узла сопротивления, который немцы называли «восточными воротами на Украину» и «ключом к Украине».

Итоги Курской битвы общеизвестны.  Из 70 немецких дивизий, участвовавших в наступлении под Курском, 30 были разгромлены. Германская армия потеряла за пятьдесят дней непрерывных боев более полумиллиона человек убитыми, тяжелоранеными и пропавшими без вести. Крупное поражение потерпели «панцирные» соединения фашистского рейха. Из 20 танковых и мотодивизий в битве под Курском 7 были полностью разбиты, остальные понесли большие потери.

Любопытны высказывания самих гитлеровских стратегов.

Гудериан, занимавший в 1943 году должность генерального инспектора бронетанковых сил Германии, пишет:

«Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. Конечно, русские использовали свой успех... Инициатива окончательно перешла к врагу». 

Бывший командующий группой армий «Юг» Манштейн в своей книге «Потерянные победы», изданной после войны, хотя и пытается несколько приуменьшить размеры курской катастрофы, все же приходит к выводу о крахе гитлеровской стратегии. «Операция «Цитадель», — пишет он, — была последней попыткой сохранить нашу инициативу на востоке. С ее прекращением, равнозначным провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. В этом отношении операция «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом войны на Восточном фронте».

Да, это как раз тот случай, когда вынужденные признания врага дороже собственного самого придирчивого анализа.

Вермахт готовился к обороне

Гитлер допуская возможность провала «Цитадели» готовил оборонительные линии, называемые «Восточным валом».

Но Сталин с самого начала знал об этом все.

Так весной 1943 года руководство Центра поручило добыть данные по «Восточному валу». Но это было очень сложно-- получить информацию: документация по «Восточному валу» хранилась в отдельных сейфах, и к ней трудно было подступиться.

Но для советских агентов в Берлине не было ничего невозможного

Шандор Радо писал:

«Сведения взялся раздобыть Тедди. Но в середине апреля он сообщил, что пока не может изъять секретные документы для копирования.

Потом он обещал вместо документов прислать исчерпывающую информацию о плане стратегических рубежей на Восточном фронте. Очевидно, риск был велик, и Тедди из осторожности действовал медленно.»

Наконец информация была получена: 

«30.4.43. Директору, Молния.

Очень важно. План «Восточного вала». От Тедди.

а) Строительная группа «Норд» «Восточного вала» возводит две линии: противотанковую линию и линию сопротивления.

б) Противотанковая линия проходит в предполье оборонительной зоны, которая рассчитана на занятие такими крупными войсковыми соединениями, как пехотные дивизии. Линия сопротивления является линией фронта оборонительной зоны. Ее укрепления в среднем эшелонированы на глубину только до 10 км...

Далее под пунктами

в) и г) назывались рубежи, по которым проходили линия сопротивления и противотанковая линия.

...В предполье «Восточного вала», как и на линии сопротивления, всюду строятся бункера из бетона и дерева, а также противотанковые рвы, ловушки и т. п.

д) Общий план и задачи, поставленные перед строительной группой «Норд», показывают, что имеется намерение вести стратегически решающие оборонительные бои в районе между противотанковой линией и линией сопротивления в надежде, что основная масса советских танков и штурмовой артиллерии не пробьется до линии сопротивления.

Дора.»

Не успели немцы приступить к постройке «восточного вала»,  а Сталин уже знал весь план строительства в деталях

Затем в Москву была послана следующая радиограмма:

«6.5.43. Директору. Молния. От Тедди. Берлин, 1 мая.

В Россию отправлено сейчас довольно большое количество готовых, смонтированных железнодорожных орудий, а именно:

дальнобойные орудия калибра 203 мм и 280 мм, а также французская 152-мм и 203-мм крепостная артиллерия и морские орудия.

Все железнодорожные орудия направляются в тыловые управления для завершения строительства «Восточного вала».

Например, они посланы на укрепления по Днепру, южнее Киева, где железнодорожные батальоны сейчас прокладывают рельсовое полотно на довольно большом протяжении. Эти ветки отходят от железной дороги западнее Харькова и южнее Киева и ведут на западный берег Днепра.

Новые железнодорожные орудия завозятся также в район Двинска и в Крым. Немцы продолжают составлять новые бронепоезда, предназначенные главным образом для системы «Восточного вала».

Дора.»

Тедди представил еще несколько ценных информационных материалов по «Восточному валу».

Для наилучшего выявления системы вражеских укреплений советское командование привело в действие войсковую разведку, подключило разведгруппы партизанских отрядов. Они уточняли места строительства дотов, дзотов, противотанковых сооружений, составляли схемы оборонительных рубежей, взрывали объекты, пускали под откос поезда с вооружением и оборудованием для «Восточного вала». А советская авиация наносила бомбовые удары по выявленным объектам.

Таким образом, еще до начала Курской битвы и последующего затем наступления советское Верховное Главнокомандование получило представление о системе оборонительных укреплений противника. Это позволило хорошо подготовить войска и с наименьшими потерями осуществить прорыв немецкой обороны.

Как известно, немцам не удалось ни сдержать Красную Армию на заранее подготовленных рубежах, ни накопить резервы для контрнаступления. Советские войска, раздробив мощными ударами систему укреплений, погнали врага дальше на запад.

В тот период по сообщениям берлинских источников можно было представить, какая нервозность царит в верхах немецкого командования. Для наглядности процитирую одну из радиограмм.

«1.9.43. Директору. Молния.

От Вертера. Берлин, 28 августа.

Приказ об очищении и отводе тыловых организаций южного сектора, вероятно, неосуществим.

Плановое отступление почти невозможно из-за возросшего давления Красной Армии и больших потерь во всей излучине Донца, а также в связи с усиленными действиями советской авиации по немецким тылам.

Дезорганизация ] фронта и тыла может быть приостановлена еще на некоторое время, если пожертвовать войсками, находящимися на оборонительных позициях Краматорск — Горловка и в районе Ворошиловска.

С сегодняшнего дня южный фланг донецкого фронта разваливается. Сталине и Макеевка не имеют с юга подготовленных оборонительных рубежей. Их оборонительным рубежом на юго-востоке являлась укрепленная линия по реке Миус, которая 23 августа форсирована противником.

Концентрированные контратаки у Зень-кова и Валков разбиваются о превосходство русских войск. Начата подготовка к эвакуации тыловых организаций из Брянска с выделением арьергардов и созданием опорных точек в восточной излучине Десны, на линии Жуковка — Трубчевск,

Дора.

Советское наступление развивалось неудержимо. Были форсированы реки Днепр, Сож, Десна, Припять, Березина, освобождено множество городов и сел, захвачен плацдарм на Керченском полуострове.

 Наносились сильные фронтальные и фланговые удары одновременно по южной и центральной группировкам немецко-фашистских войск.

………..

Итогом победы под Курском стало то, что вермахт больше не мог наступать, он мог лишь оборонятся. С этого момента начался тот самый поход на цитадель врага.