Моя речь на юбилее ИКЦ "Иман"

С именем Аллаха Милостивого, Милующего

Хвала Творцу мироздания, сотворившего Адама из глины, оставившего человека халифом на Земле. И да пребудет мир и благодать Хозяина нашего в роду Мухаммада, в потомках его, а также со всеми верующими в Единственного Бога везде и всегда. Амин.

Когда Валиулла хазрат попросил меня подготовить краткую речь для выступления с нею на данном событии, мне подумалось: "Речей, затрагивающих историю ИКЦ "Иман" в датах и достижениях последнего до меня скорее всего будет произнесено достаточно". Поэтому я решил вкратце вспомнить самое начало ИКЦ и атмосферу исторических событий, окружавшую зарождение "Имана", обрисовав часть их глазами тогда ещё пятнадцатилетнего юноши.

Конец восьмидесятых и начало девяностых годов. Серые и тревожные времена. Коммунистический идол уже повержен, а общество озлоблено и брошено напроизвол. От голода людей спасают крохотные загородные огороды и дачи. В Казани процветают уличный беспредел и молодёжные преступные группировки. Очень чётко помню, как этому юноше хотелось найти отдушину в том страшном и чужом городе, хотелось узнать больше об Аллахе и стать верующим. Но куда идти? Кого искать? Разумеется, тогда ещё не было ни "Имана", ни такого большого количества верующих мусульман в городах Татарстана, как сейчас, чтобы научиться у них чему-то доброму. Но к милости Всевышнего меня тогда тянул Его свет и поэтому я решил вступить в "кружок юных мусульман", так я это называл тогда. Где его найти? Узнав, где в Казани мечеть, я отправился туда и там мне посоветовали сходить в ТОЦ. Захожу в ТОЦ, и говорю первым попавшимся внутри: "Мне нужен клуб юных мусульман". И меня перенаправили на второй этаж. Было очень страшно и не по себе. Мне казалось, что сейчас все засмеются надо мной и над моей странной идеей стать мусульманином. Я постучался в какую-то дверь и открыл её. Внутри по всему периметру комнаты на стульях сидели парни и девушки. В центре её стоял Валиулла хазрат, тогда ещё просто Винер Махмутович, и о чём-то говорил. Я произнёс: "Здравстуйте! Я хочу вступить в кружок юных мусульман". Тут сидящие разом уставились на меня и ко мне устремился Валиулла хазрат. Выйдя за дверь, он поздоровался со мной и после непродолжительных расспросов, улыбаясь, сказал: "Я рад обрести в вашем лице своего соратника". Признаюсь, я даже растерялся от такой учтивости и радушия. Это было очень неожиданно и весьма приятно, после всех серых и злых лиц, увиденных мною за день поисков "кружка юных мусульман" по всей Казани. После знакомства с Валиуллой хазратом меня в те тяжкие года согревала мысль о том, что я не одинок и у меня есть улыбчивый и любезный друг, который всегда будет рад мне. Разумеется, тогда я попал на собрание юных татарских националистов, а не мусульман. Просто того, что искал я в те времена ещё не было и в помине. Вы скажете: "Ну, и какое отношение вся эта история имеет к ИКЦ "Иман"?" Дело в том, что меня до сих пор не отпускает догадка о том, что появление именно этого молодого человека, жаждущего вступить в Ислам в "клубе юных мусульман", навело в 89-м году Валиуллу хазрата на мысль о возможности создать такую организацию, которая будет ориентирована на работу с людьми в духе татароисламской культуры. И если это действительно так, то я горжусь этим. Кроме того, самая дорогая ценность любой организации – это люди, состоящие в ней. А таких, как этот юноша пришло в ИКЦ немало и у каждого из них своя история вступления и жизни в ИКЦ, полная ярких воспоминаний. После своего открытия, в истории ИКЦ "Иман" наступили будни, смешанные с солидной долей трудностей и щепоткой радости. Помню, как началось издание газеты "Вера", состоявшей сперва всего навсего из четырёх страниц, как шла работа над изданием первой исламской литературы на татарском и русском языках… Помню, как мы, ячейка "Имана", ютились в арендуемых квартирах и спали по четыре человека на одной кровати, как терпели наезды бандитов, неустроенность мусульманского быта в чуждой для веры стране... Расписывать всё подробно наверное нет смысла. Вобщем, жизнь мусульман, членов ИКЦ "Иман", в те года была полна и прекрасна, как радуга на фоне тёмных туч, ещё грозящих, но уже уходящих в небытие пережитков советского прошлого.

И пусть не было покоя. Да и не надо. Но и тогда, и сейчас ИКЦ "Иман" стал настоящим приютом для верующей молодёжи Казани, желающей посвятить свою жизнь служению в угоду Вседержителю – Хозяину бытия, на благо общества и прогресса.

Теперь у одних из той юной гвардии мусульман есть работа, связанная с ИКЦ, прочие нашли себя в иных плоскостях жизни. Они возмужали, обзавелись семьями, у них появились дети. Свою деятельность ИКЦ "Иман" продолжает и по сей день. К слову сказать, моя маленькая доля в поле деятельности "Имана" – это работа над переводом шести сборников хадисов, изречений Пророка, мир ему и благословение Аллаха, с арабского на русский. Уже завершён перевод сборника достоверных хадисов, собранных Ибн Маджей, Муслимом, Наса'ием. Началась работа над переводом сборником хадисов, собранных Абу Даудом. Прежде всего вера в богоизданность речей Пророка, мир ему и благословение Аллаха, а также желание угодить Всеславному и Превозвышенному Творцу мироздания, двигали мной в работах над переводом упомянутых книг. Говоря о качестве своей работы, а именно о моих правилах перевода хадисов, отмечу, что для меня важнейшим показателем действительности перевода и его идеалом является передача буквального содержания текста. Абсолютно убеждён в том, что перевод священных преданий просто не должен быть выполнен иначе. Во-первых, это потому что хадис – основа фикха, акыды, тафсира и прочих наук и потому его перевод должен быть предельно точен. Ведь иногда в обосновании хукма определяющее значение имел даже порядок следования слов в священном тексте. Во-вторых, я преднамеренно не стал отступаться от оригинального стиля древней арабской речи и опускаться до публичной или "газетной" облегчённой для восприятия стилистики. Считаю ниже своего достоинства переводить хадисы только для того, чтобы заработать на их издании как можно больше денег. Моя цель – оставить после себя твердыню, на которую смело сможет опереться всякий русскоговорящий муслим при поиске знаний. Я стремился предоставить ему возможность всегда иметь под рукой полноценный базис, на котором строил свой мазхаб имам Абу Ханифа и прочие имамы. Именно обстоятельство того, что в арабской стране, среди арабов, разговаривая на их языке, мне пришлось прожить более семи лет, это помогло мне понять и ощутить то же, что чувствует иноязыкий, когда говорит о самом главном и дорогом для себя. Нельзя сказать, что я всегда следовал правилу буквального перевода. Отступления случались и довольно часто, как например в тех ситуациях, когда приходилось выбирать между отражением буквальной сути и красотой её выражения, где арабская речь, буквально переведённая на русский не сможет отразить первоначального позыва произнёсшего её, и более того, вообще не передаст сути арабского высказывания. Надо всегда смотреть двумя парами глаз на один хадис. Кроме того, по мере возможности я избегал употребления арабизмов, потому что убеждён – только понятное и ясное по сути слово, а не пустой звук, могут внушить человеку нечто доброе. Ведь мусульмане сейчас в этой стране столкнулись с той же проблемой, с какой некогда столкнулись христианские переводчики древней Руси. Я просто знаю – лексикон нашей веры должен быть максимально родным и понятным для нас, так как любая неясность – это тёмное пятно и неиспользованный родник веры. Считаю, что всем переводчикам исламской литературы в этой стране необходимо собраться, чтобы разработать единый религиозный словарь и ввести централизованный контроль внутри российской уммы мусульман за качеством исполнения переводов священных текстов.

Надеюсь, мой труд и труд прочих верующих в Хозяина всех разумных творений, исполняемый ради благоволения и в угоду Живому, Сущему поможет очищению всем рабам Его и сподвигнет их на прекрасные богоугодные деяния.

Боже, благослови всех нас, сидящих в этом зале, низведи на нас милость от Себя и проведи нас к Тебе путём прямым! Слава тебе, о, Создатель наш и хвала Тебе!