Кому нужны все эти хитрости?

                         Кому нужны все эти хитрости?     

     Хвалюсь своей кузиной Яной… Она жила и в Израиле … Теперь осела в Штатах … С ней мы редко общаемся: только по конкретному делу.

     Яне я переслал бланк анкеты "Яд ва-Шема" – для заполнения и увековечивания памяти родителей и родственников: прошли эвакуацию. Через некоторое время она сообщила о "проделанной работе". И не только… -

     Яна сообщила номер телефона Давида – нашего родственника, моего приятеля по детским играм. Вспоминаю весну 1946… Мы проживали тогда в "холодильной комнатке" на втором этаже Киевского ипподрома. Потолки возносились на… Комнату не отапливали. Все же – жилье!

     Работы по восстановлению ипподрома проводили пленные Немцы. Впрочем, в прибывающих под конвоем пленных могли находиться и бывшие вояки других национальностей из того  "великого воинства". Ободранные, несчастные, голодные – они нечто делали…

     В один из дней сообщили: на Крещатике повесили трех военных преступников. Помнится, один или даже двое из команды работавших на ипподроме.

     Построили или восстановили конюшни. Завершили беговые дорожки.

     Я учился в классе четвертом… С самого начала открытия ипподрома – появилось у меня важное занятие: выставлял показатели заездов на демонстрационной доске. Огромная она размерами – по бокам размещена "лесенка" для подъема. Ко мне из судейской прибегал такой же пацан – с результатами. Мне оставалось быстро выставить фанерные дощечки с цифрами.

     Не помню точно когда – после нас появилась семья наших далеких родственников. Мать – с двумя детьми. Мой дядя Цейтлин Марк Яковлевич устроил Берту в бухгалтерии ипподрома.

     Ее сын Давид, моложе меня на год-два, но такой заносчивый! При играх он каждый раз пытался выставить себя правым и аобедителем. Таких я не любил. Но иногда с ним играл.

     В те времена очень популярна книга Льва Кассиля "Дорогие мои мальчишки". Мы иногда играли – по сюжету той книги…

     Потом мы разъехались-разошлись…

     Помню, еще школьником, через пару лет – приехал к ним в гости. Смешная сестренка Давида со страстью читала стихотворение о трех веселых козликах…

     Только через несколько лет – я уже к тому времени успел отучиться в институте… Даже поработал в Карелии… Вернулся с Киев…Не сразу… Трудился еще инженером лескоза, да и мастером "Сельэлектро" в области…

     Но вот к тому моменту я уже вернулся в Киев – тружусь инженером "Укрземпроекта"…

     Пришло скорбное известие: умер мамин дядя Мотя – он трикотажник, ,мастер по одеже или обуви? Отпросился я с работы – участвовал в похоронах. В первых в моей жизни похоронах. Тогда узнал: вдова дяди Таня – имеет родственников. Это Берта с детьми. И Давидом! Она вдова погибшего мужа, брата Тани. У Тани нет своих детей. После смерти мужа, она считала своим долгом: жить - для детей Берты. Похвально: творить добро!

    Прошло сколько-то лет… Проживали мы на Владимирской… В дореволюционное время этот дом – купеческий особняк. Наша комната – зал с высоченным потолком с гипсовой лепкой. Часть комнаты занимает фанерная перегородка – для прохода соседей в общий туалет. Этим общественным заведением они пользовались – в любое время дня и ночи. Приходилось терпеть. А что делать? Уже не помню: запирали квартиру – при отсутствии? Верно, ключ – есть у всех? У нас дверь…

     В те времена – телефон являлся дефицитной редкостью. Жили так, мирились… И вот однажды – без предупреждения заявляется к нам молодая особа, дочь Берты. Намерения ее сразу понятны … Она для меня не представляет никакого интереса…

     И тут еще… Выдалась невероятная погода: после оттепели – ударил мороз. Все тротуары покрылись ледовой пленкой… Не выйти, не ступить на ледовое полотно… Верно, день оказался субботним: застала она меня за домашними бдениями… Итак – до вечера, потом ночевала… Следующим утром – отправился ее сопровождать в массив на левом берегу… Больше не встречался… Да, нет! Вспомнил: трудился я тогда на Красноармейской, в здании управления сельского хозяйства… Во время обеденного перерыва стоял возле газетного киоска: проходила она с молодым человеком. Не поздоровалась…

     В те времена, как и десятки лет - я световой день делил посменно: В первую смену трудился в организации… Во вторую: совершенствовался в Публичной Библиотеке АН УССР. Позже: полностью выкладывался в литературном творчестве. Специализировался в прозе. Чаще писал повести, но и рассказы, новеллы, романы…

     Для женитьбы не оставалось времени…

     Как-то услышал новость: Таня туристкой поехала к брату – в США.

     Поехала – так поехала… Меня лично весть не заинтересовала….

     А потом вернулась…

     Однажды Таня появилась в нашем доме. Верно, я трудился в своей комнате. Мог пойти на кухню, заглянуть в туалет…

     Смотрю: в комнате сестры – сидит Таня. Ведет беседу с Яном. Этот оригинал являлся некоторое время мужем моей сестры…

     Увидела Таня меня – сразу прекратила рассказы, разговоры… Я ее тогда проводил к автобусу… Ничего не сказала…

     Через некоторое время узнал: ее брат в США – книгоиздатель.

     Все мои родственники – близкие и далекие – знали: занимаюсь я литературным творчеством. Не печатают! Могли обо мне знать, что еще, но я этого не знаю. Не интересовали меня суждения родственников: нет среди них достаточно интеллигентных людей.

     Узнал-таки – через некоторое время: Американский брат Тани – книгоиздатель и книготорговец. Она мне даже не заикнулась, не сказала - мстила: ведь не женился на ее племяннице.

     Для меня 1979 оказался очень памятным. Следует учесть: проживал я в Киеве - городе непомерно националистическом, консервативном, коррумпированном… Никак не мог устроиться по специальности – трудился страховым агентом.

                                                          *              

     Летом нашу семью постигло горе:..

     Отец лежал, после пятого или даже шестого инсульта. Ничего не предвещало ухудшения его здоровья. Я поехал в город… Вернулся: мама в шоке – с отцом плохо… Вызвала "скорую" – давно их нет… И я звонил… Смотрю: он уже вроде не дышит… И на теле, на боку и спине… появились покраснения… Позже узнал: это трупные пятна…

     Наконец, приехала "скорая" – они только констатировали смерть…

     День стоял теплый, ясный… Примерно через час-полтора небо стало темнеть… Легла дуга радуги… Гроза…

     Это случилось 29.6.79 - умер отец.  Мама пережила его почти на девятнадцать с половиной лет, из них десять лет в Израиле – умерла 12.12.98. Пусть память о них сохранится благословенной.

                                                               *

     Осенью 1979 в Москве открылась Международная книжная ярмарка. Решил поехать в Москву…. Мельком слышал: в столицу собираются Таня с племянником… Не собирался с ними встречаться…

     Поехал – не пожалел… В Москве находился пару дней… Заранее – в 1976 и 78 – двумя партиями – я отправил Союзу писателей СССР и ВААПу (Всесоюзному Агентству по Авторским Правам) произведения свои – почти все в машинописи. Ответа не получил. Хотел узнать мнение специалиста. Прежде всего решил зайти в Союз писателей СССР. Заведующий Приемной оказался очень любезным – с великокняжеским именем-отчеством. До него и после него никто со мной не разговаривал так любезно. Единственный его ответ: "Ждите!" Чего ожидать? Сколько времени ожидать? Этого он мне не сказал, да и я не спросил…

     Книжная ярмарка оказалась грандиозной – провел на ней несколько часов…

     Особенно мне запомнились два-три павильона… Стенд Израильской литературы… Пообщался с гидами, Израильским писателем… На одном из Американских стендов набрел на… владельца книгоиздательства со знакомой мне фамилией… Не сразу понял: это и есть брат нашей Тани… Задержался я на некоторое время… Русского не знает, я – Английского... Некто из посетителей согласился переводить… Только он – переводил мои слова, а ответы – не переводил. Да, и я не уверен, насколько точно тот переводил мои слова… Я пожаловался: не публикуют мои книги. Тот "посоветовал":

     - Передайте в другое издательство!

     Такой идиот!

    Да, я ему сказал: приедут сестра Таня с племянником.

                                                              *

     Еще один стенд мне запомнился…  Как правило, почти все стенды на ярмарке – однотипные. До предела заполнены книгами. Этот стенд, вблизи от Израильского – почти пустой… Ну, стояли несколько тощих публикаций, но над стендом красовалось название страны "Фалестин". Непомерно активны гиды павильона. Верно, студенты университета имени Патриса Лумумбы. И Израильские коммунисты.

     Эти желчные творения несут в публику такую гнусную бестолочь… Я немного постоял – послушал. Не вытерпел: высказал уверенно свое экспромтом возникшее решение:

     - Вскоре и я приеду жить в Израиль!

     - Не приезжайте! – Закричал один из них. – Мы этого не позволим! Не дадим вам жить!

                                                              *

     Мне вечером предстоит возвращение домой. Уже не помню: имел билет на поезд или собирался купить?

     Решил привезти съестные припасы… Знаю, недалеко от Киевского вокзала, возле министерства иностранных дел, расположен хороший гастроном. Пошел я покупать… Купил колбасу, курицу… Без багажа, но руки занял продуктами… Держу в одной руке папку с документами и черновиками. В их числе несколько листков с описаниями своих произведений. Подумал: может появиться возможность на выставке использовать. Кажется, никому не дал…Папку на несколько мгновений положил на стойку прилавка… Вынул деньги, расплатился… И о папке… забыл… О папке вспомнил уже возле вокзала. Надо вернуться? Но… время впритык: скоро отходит поезд… 

     Так получилось… Уехал из Москвы с тяжелым чувственным осадком.

     Мои предчувствия очень скоро вызревают в события… По возрасту – я уже не салага… Офицер запаса… Но меня вдруг – пригласили на медицинскую комиссию от военкомата. У нас в институте существовала военная кафедра. Раз в неделю – 4-5 пар (8-10 часов) проводили в кабинетах, часто перед ящиком с песком – на нем изображена военная ситуация на местности… Прослушиваем вводные… Оцениваем в момент ситуацию. Принимаем решение. Отдаем устный боевой приказ.

     Меня повесткой вызвали на медицинскую комиссию военкомата. Явился во время! Я никогда никуда не опаздываю. Зашел в кабинет. Они сверились. Приказали ожидать…  Наблюдаю: голые парни шумят, шутят, смеются, сквернословят…Переходят из кабинета – в кабинет: проходят всестороннюю проверку у разных врачей. А я сижу и сижу… Наблюдаю: изредка прибывают новые люди непризывного возраста… Мне-то что? Только позже понял: "новые" – специально прибыли освидетельствовать лично меня. Возможно, и других… Просидел я в ожидании довольно долго: больше часа, а то и более двух часов. Уже не помню: должен раздеться? В одежде – вызвали меня в кабинет. Народу много… Думаю: больше десяти человек… Задают мне самые глупые вопросы… Чего хотят? И тут – я увидел: понял!

                                                                    *

     Некоторое время случилась такая история… Отец перенес уже несколько инсультов – с временной потерей подвижности. Параллельно на отца навалилась другая проблема: развивается катаракта  Каждый вечер перед сном я закапываю отцу витаминные капли в оба глаза. Это происходило в продолжение нескольких лет. Отец – в революционные 1918-19 годы учился в йешиве Одессы. Говорить о безбожном советском времени не следует… В конце 1941 отца призвали в армию. В Харькове мы жили, эвакуировались… Призвали отца в Узбекистане, в Кермине (Кармине). Обучили на минометчика – отправили на фронт. Уже после форсирования Днепра, их воинская часть попала в малоизвестный "Днепровский котел". В конце октября – ноябре 1943 на западе от Киева произошло танковое сражение, подобное на Курской Дуге. О победе на Курской Дуге все еще трезвонят, а о "Днепровском котле" молчат. Тому причина простая: Красная армия понесла крупное поражение: большие потери… Множество красноармейцев и командиров оказались в плену у нацистов. В их числе – и мой отец…

     Чудом выжил… Я об этом писал…

     И вот – отец на старости лет – вернулся к религии. Установил  дома строгий порядок … Сам он ежедневно уезжал на Подол, в синагогу. Он сохранил знания. И еще: голос у него – канторский. Среди друзей он пользовался авторитетом: являлся членом актива. "Десятки" или как их называли…

     Но вот болезнь глаз, катаракта мешала отцу видеть, особенно мелкий шрифт молитвенников. Имел отец друга офтальмолога в поликлинике. Знал он об инсультах отца и прочих недугах. Советовал витаминные капли капать – больше ничего не предпринимать. Беречь глаза. Но отец обладал беспокойной натурой – не хотел примириться со своей участью. Нашел он в поликлинике другого офтальмолога Никифорову - пообещал ей деньги за направление на операцию. Она согласилась…. Могла даже получить аванс… Обнадежила… Но… все же – опыт ей подсказал: послала отца на проверку… к психиатру… В Ленинградском районе города мы тогда жили. Но послала она – в район Октябрьский… Почему? Это не суть важно… По моим наблюдениям – отец не нуждался в диагнозе и помощи врача-психиатра. Возраст отложил свой отпечаток – и только!

     Я сопровождал отца на прием... Спросил тот о начале ВОВ и еще… После очередного инсульта – отец действительно говорил не всегда внятно, с задержками… Но в тот момент врач-психиатр полностью перечеркнул саму идею снятия катаракты – с обоих глаз. Но… Отец мой упрямец: решил – отказаться от капанья витаминных капель. Уверенно он считал: ослепнет – врачи вынуждены будут вернуть ему зрение…

     И вот… вижу того самого врача-психиатра в комиссии… "Мило с ним поговорили"…   

     Меня вскоре вызывали на проверку к кардиологу и… еще к кому-то…

     Да, позже мне пришла мысль: в те времена готовились к вторжению в Афганистан. Могла появиться потребность в офицерах младшего звена. Искали потенциальных служак и вояк? А что?

     Мы жили в Киеве – пусть на выселках, на Никольской Борщаговке – так назывался наш жилищный массив… Не партиец, в  КПСС не состоял. Но меня вызвали в… обком партии (даже не в горком). В том учреждении я как-то бывал… Не мог долго устроиться на работу по специальности – написал "своему депутату" – им оказался Щербицкий, тогдашний глава правительства Украины. Позже он стал партийным  вождем… Меня пригласили к инструктору обкома. Водил тот меня за нос – ничем не помог… Случилось то вскоре, после блистательной победы Израиля. А в Украине по этому поводу произошел взрыв антисемитизма, подобный на атомном реакторе.

                                                     *.

     К нам на побывку из Магнитогорска приехала тетя Клара. Опытная она дама. В довоенные годы ее репрессировали – за сионизм. Прошла как минимум две ссылки в Казахстане. Очень хотела она переехать на жительство в Киев. Еще при прежних приездах требовала у моего отца деньги на покупку квартиры. Жили мы тогда очень скромно. Таких денег отец не имел…

     На этот раз она приехала, после смерти отца. Намерение ее простое: выйти замуж! Переселиться в Киев!

     Узнала тетя Клара о моем вызове в партийный орган – предупредила сразу: "Начали строго тебя проверять!"

     А я к тому времени подал документы в ОВИР – о выезде в Израиль. Точнее: пытался подать документы. У меня документы не приняли… Тогда я отправил наши документы в Москву – в Президиум Верховного Совета СССР. Документы вернули в Украинский ОВИР. Меня вызвали… Но вскоре отказали в возможности воспользоваться своим правом выезда в Израиль на постоянное жительство.

     Параллельно шло другое направление… От меня потребовали справку с места работы. Я обратился к своему руководству. У них формально отработана система. Потребовали сдать все документы строгой отчетности – это финансовые документы, квитанции… Без этих документов меня лишали права продолжать трудиться. Сдать документы на том этапе – я отказался. Вскоре, 29.2.80 – заметьте эту дату – "шутница-начальница" Витовая Людмила Ивановка уволила меня с работы. По суду – восстановили. Но… Та самая Людмила Ивановна упросила меня уволиться с работы. Точнее говоря, перейти в инспекцию Госстраха Киево-Святошинского района…

                                                              *

     Должен попутно рассказать эту историю.

     В Киеве мы проживали в квартире по адресу 50-летия Октября… Вблизи от нас – по улице Гната Юры расположено административное здание. На третьем этаже в трех-четырех комнатах расположена инспекция Госстраха. Внештатные агенты обязаны посещать контору два раза в неделю. Сдают финансовые отчеты…

     Выстраиваются очереди: должны пройти поочередно три кабинета. В бухгалтерии оставляют финансовый отчет. Помечают новой датой все квитанционные книжки. Затем – инспекторы проверяют ход продвижения квартального плана. Заключительная обязанность – итоговая встреча с начальницей.

     Витовая – высокая стройная молодая Женщина. Все знали: ее отец – друг Усатого (такая его фамилия), начальника городского управления Госстраха. Живет она с двумя девочками-близнятами.

     Надо такому случиться: влюбился в свою начальницу. Не выделялся в одежде, но по развитию, интеллекту, да и по работе – на достаточной высоте.

Верно, начальница меня выделяла – назначила бригадиром. В тот период происходила определенная перестройка в общей работе. Ввели безналичное обслуживание – всех сотрудников предприятий и учреждений. При сохранившемся проценте оплаты всей страховой работы – выделили часть бухгалтериям предприятий, учреждений за удержания и перечисления на счет Госстраха. Страховые агенты составляют списки застрахованных. Дополнительно они вовлекают "в игру" новых потенциальных своих клиентов.

     Своей начальнице я писал любовные письма. Развлекал. Иногда ненамеренно ее злил. В определенный момент часть писем (сведений) она использовала против меня. Но я это не предполагал.

      По профсоюзной путевке поехал в санаторий Бердянска – сам район для нее родной. Выбрал момент – поехал в ее родное село. Отец в нем председатель колхоза. Женат не Гречанке. У самой Людмилы Ивановны в профиле – огромный греческий нос.

     Походил я возле огромного ее родительского дома.

     В Бердянске считают: грязи – не просто оздоровительного свойства, но и лечебного. Лечат от бесплодия. Повышают потенцию. Подобно прочим учреждениям такого типа – в санатории, не "отходя от кассы", некоторые отдыхающие проверяют эффективность лечения. Морячок – с нашего столика использовал время завтраков для половых упражнений. Не знаю точно: кормился? Отоваривался сухим пайком? Без жертв – нет достижений.

                                                      *

     Как-то я пришел в гости к начальнице… Я у нее бывал несколько раз. Приносил небольшие подарки девочкам… Помнится, в тот раз принес небольшую коллекцию марок…  Людмила Ивановна внимательно рассматривала марки… В тот раз у нас все получалось… возможно… Она пошла укладывать девочек спать – обещала вскоре вернуться…

     Но тут… раздался звонок… Кого принесло? По голосу услышал: наша сотрудница… Некоторое время я работал в ее бригаде… Какое-то время они беседовали… Потом ушла…

     Людмила Ивановна вошла – вроде извиняется… Объясняет:

     "Зашла ко мне соседка…"

     Не люблю обмана. Не терплю обманщиков. Я вскоре ушел… Уверен: у меня пройдет – она не откажет…

     Но она оказалась самодуркой… Откуда я мог это знать?!

     С тех пор отношения между нами испортились. Восстановить не смог. Нужно время!

                                                                *

     "Святая троица" или "четверка" начала в Афганистане  преступную авантюру. С начала "олимпийского" 1980 пошли репрессивные действия. В начале января А.Д. Сахарова с женой Е. Боннер – отправили в ссылку в закрытый Куйбышев (Самару). Начальница мне сообщила: в том же месяце явился (или ее вызвал) представитель КГБ:интересовался мною лично. На собрании сотрудников инспекции взывают к бдительности. На меня напали…

     Участок работы у меня – сборный, в разных местах расположены мелкие организации. Должен проводить страховую работу. Выполнять план. Кормиться…

     Числится за мной маленький заводик. Расположен возле станции электропоездов. В том районе недавно располагался "товарный рынок", "толкучка" – закрыли. Много блатной публики… Во время посещения этого предприятия – у меня состоялась беседа-консультация  с рабочим. К нам подошел развязный тип: сразу видно – "под мухой". Перебил сразу наш разговор – вызверился с претензией

     - Жидов выпускают в тот вонючий Израиль! А нас, Украинцев, не выпускают – в Канаду.

     Уже не помню точно, что ему ответил… Но он… неожиданно ударил меня по лицу.

     О происшедшем доложил своей начальнице. Еще написал заявление профсоюзникам завода. Меня отговаривают: ни в коем случае не должен подавать в суд.

     В нашей инспекции  секретарем парткома числится некая Крепкер. Немка. И еще чем-то выделялась… Она обслуживает Районо – подает списки застрахованных и без подписей самих учительниц регулярно с них удерживают годовые взносы по страхованию от несчастных случаев.

     На обычном собрании в инспекции – вдруг подняли вопрос: в сложный политический момент –"нужно проявлять высокую социалистическую сознательность, бдительность… готовиться отбивать происки врагов", а я… "организовал драку"… и вообще… "как человек с враждебной нам идеологией может вступить  в контакт с корреспондентом капиталистической прессы, совершить диверсию против героической социалистической нашей системы и Родины". И еще – в том же духе настраивает против меня "весь коллектив".

     Я не выдержал – ответил! И о том сказал: вовсе не собираюсь встречаться с иностранцами. При желании встречаться - ко мне домой придут сами журналисты.

     Разгорелся пожар! …

     Вскоре мне объявили выговор. А на следующий день – такая "шутка" – 29.2.80 меня уволили с работы "по статье". Приказ вручила не Витовая, а ее помощница.

     Я подал в суд… К председателю суда зачастили делегации во главе с известной Крепкер. На суде мой адвокат спросил: какой еще служебный проступок я совершил? 28.2.80 мне вынесли выговор (или даже строгий выговор), а уже на следующий день меня уволили?   

      В перерыве между заседаниями суда Витовая почти расплакалась.

     Вскоре она почти слезно меня просила – уволиться: перейти на работу в инспекцию Госстраха соседнего с нами Киево-Святошинского района. Я так и поступил…

                                                                      *

     Несколько раз меня приглашали в ОВИР. Я терпеливо сидел на приемах – выслушивал беседы других желающих получить разрешение на выезд в Израиль… Мне назначали прием – на следующую дату… Потом перестали приглашать…В конечном счете – отказали…

     Однажды утром – это 15 июля, за пару дней до открытия Олимпиады в Москве - к нам пришли… Сказали: со мной хочет поговорить начальник милиции. Сути не поясняют…  В те времена нас бомбили требованиями: обязан  сдать свою просторную квартиру (у нас три комнаты, но живем мы вдвоем… Умер отец, сестра с сыном выселилась…) обещают взамен квартиру меньшей площади… Я ответил: готов отдать квартиру – ни на что не претендую – только позвольте нам выехать в Израиль. Ответа не получил. По этой причине занялась милиция? Я законопослушный гражданин. Нет у них больше никаких оснований ко мне придираться.

     Сказал посыльному: "Вот побреюсь…" Он согласился. Оставил адрес – не милиции, а рядом… в одном из общежитий на соседней улице Королева…

     Зашел… Оказывается, это участковый… Попросил подождать… Куда-то звонил… Угрожает и "воспитывает" рыгалика – при этом постоянно на меня указывает… Я спокойно ожидаю свою очередь…

     Неожиданно вошли два санитара… Верно, студенты-медики на подработках… И… увели меня – к машине скорой помощи. Понять не могу: что и как? Смотрю, куда меня везут? Они угрожают: сидеть я должен смирно, иначе! Заносят руки над головой!

     Не сразу сориентировался: уже на месте понял – привезли меня в психо-неврологическую больницу имени академика Павлова. Уже позже узнал: именно ее называют "дурдомом". Прежде часто слышал это наименование – "дурдом", но не задумывался, не представлял, какое конкретное место обозначает.

     Уже точно не помню очередность манипуляций-действий…

     Меня повели под душ… Вытерся насухо, вернулся – какой-то старик одевает мои носки, верно и майку… Остальное унесли..Выдали пижаму и такие же полосатые… типа кальсон или  шаровар…

     В приемной комнате врач заполняет анкету… Для чего-то отвернула край "кальсон" – внимательно осмотрела мое достоинство…

     Я понял – без участия Витовой не обошлось… В одном из писем я написал: не важно, какой формы зал… лишь бы Мужчина оказался настоящим… Я имел в понятии мое младенческое обрезание… А Людмилу Ивановну данное обстоятельство сильно волнует. В тот раз и позже убедился: мстительная и подлая начальница передала все мои письма – в руки "органов" или представителей "карательной медицины".

     Меня направили в первое отделение. Первые сутки продержали под замком в палате подследственных. Свободной койки не оказалось: вроде шутя распорядились:

     - Полезай спать – под койку.

     Меня приютил один из подследственных. Спали в одной кровати – мне досталась узкая металлическая кромка. Часть туловища – вне кровати. Не свисает, но без опоры…

     Напротив туалет… Но выпускают – по очереди, да и то в присутствии санитара. Чем-то накормили…

     На следующий день меня перевели в шестую палату. Относительно она невелика… Выход – через большую палату пять. И в этой палате пару человек получают лечение инсулином. Верно, диабетники. С самого начала я приноровился исполнять обязанности волонтера, добровольца-санитара. Под влиянием инсулина – больной впадает в беспамятство. В таком состоянии возможны случат членовредительства. По этой причине больного вынужденно фиксируют: руки прочно пристегивают к сетке или перекладине кровати. Вынужденно приходилось привязывать и затем отвязывать. И после лечения сопровождать больного в туалет.

     Завершилась Олимпиада… Меня – не освобождают: пришлось с ними повоевать. Пригрозит: обращусь в прокуратуру. Понимаю: не имели они права меня держать.

     Не лечили (ни инъекций, никаких лекарств…). Правда, слышал: в пищу они добавляют… Этого я не знаю…

     Ушел – из этой жуткой обстановки: постоянного наблюдения самих больных – друг за другом… И за мной наблюдали пару человек. В конце своего пребывания – узнал кто… Но что они могли… Никаких поводов я не давал… Ну, узнали мой характер. И что с того? Прошел несколько исследований, тестов…

                                                                    *

     И вот – настала "перестройка". Горбачев обворовал Евреев, но им позволил уехать в Израиль. Некоторые выбрали США, Германию, Канаду, Австралию…

…  В Израиль я репатриировался 4.10.89… Трудно, как и всем… 10 лет трудился по специальности в ККЛ. Купил квартиру… Занимаюсь литературным творчеством…

                                                            *

     Кузина Яна не спроста в письме сообщила мне номер телефона…

      Позвонил Давиду…Сколько лет с ним не виделся, не говорил? Больше тридцати. Кажется, перед своим отъездом не позвонил, не попрощался… С определенного времени перестали приятельствовать. Жизнь повела по различным направлениям – не пересекались. Меня он не интересовал… Но сейчас… Номер телефона предоставила кузина Яна: нужно узнать-проверить…

     Телефонную трубку он снял почти сразу, но дальше… началась его нехорошая игра… Представился: назвал имя и фамилию… Он долго все переспрашивал: кто, что? Вроде напрягается: "не может вспомнить"… Так это мне знакомая ситуация: точно такое устроил мне Шульгин В.В.: вспоминал о нем и подобной "встрече" – недавно приводил в порядок, опубликовал свои о нем вспоминания. Чего хочет, добивается новоявленный хитрец? Как с ним вести себя?

     Не запомнил -  частность "узнал"? Или до того услышал Женский голос, верно жены, с вопросом: "Кто?" Его ответ: "Да, никто!"

     Как "узнал" – немного рассказал о себе… Недавно лежал в больнице.. Обнаружили нечто с сердцем, сосудами… приписали лекарства…Они приехали в 91-ом… Но никто из местных ничего толком не советовал, не подсказал. В Ришон ле-Ционе купили квартиру в старом доме только в 93-ом  Уже стали дорожать квартиры. Пропустили момент: могли купить по-дешевке. Поработал он почти десять лет – на должности электротехника… А жена Инна, полностью Кристина – еще в Киеве начала учить Иврит. Хорошо им овладела… Устроилась лучше…

     Еще у них сын – недалеко живет. В своей квартире. Помогли ему и с машиной…

    Продиктовал ему адрес своего сайта-портала. Кажется, он записал. Обещал я выслать ему свои книги, но он не смог или не захотел дать свой точный адрес – на Иврите.

     - Пусть жена продиктует.

     - Так ее нет дома! Да, ушла в бассейн… И я хожу…

     Понятно: с женой обманул! Сам думает: обманул…

     И мне – нет желания с ним встречаться…

     В тот раз – он три раза соврал… Он думал: легко поверю…

     Из страны и города  с башней от свободы получил письмо…

Yanina

Здравствуй, Миша.

Во-первых, Хаг Песах самеах и наилучшие пожелания,

Во-вторых, хочу "отчитаться о проделанной работе"

Сегодня отослала 12 анкет - папа, мама, бабушка, я и Изя, а также семья Хазиных - Этя, Эйня, их дети Буця

( он же Алексей Петрович Борейко, оставшийся в Киеве и выживший, Минна, Хаюся-Люся, ее сын Леня и муж Мизя, проживший годы войны в Куйбышеве на заводе.Даты рождения- смерти в большинстве примерные.

Помню еще большие семьи -

Офенгендены, не менее10 человек, его младший сын Борис с семьей в Израиле, могу подсказать ему через Мишу Векслера, с которым встречаюсь в скайпе

Шарфштейны- Сойферы - не менее 5 человек.Давид Шарфштейн живет в Ришоне, вот его тел 03, если хочешь

Есть еще большая родня Изи, не менее 13 чел, о них я напомню Изиной сестре Иде, живущей в Тверии

В-третьих, просьба.

На семейном фото, где дедушка, бабушка, их дети, мой папа, ты и я, надеюсь, помнишь, бабушка - в черной шали, обернутой вокруг головы и шеи..После смерти бабушки шаль находилась у мамы и соответственно у меня, более полувека.

Не помню, была ли Геня у нас в Ашкелоне более одного раза, но хорошо помню тот раз, когда она уговорила меня отдать бабушкину шаль ей.

Думаю, пришло время вручить бабушкину шаль моей дочери, тем более, что ей вскоре исполняется 55 ад мэа вэ эсрим.

Благодарю заранее. Нина

Yanina

25 апреля 2016 г., 21:44

Яна!

Маадин ле-Симха!

Благодарю за информацию.

Мамины вещи... Пусть сохранится память о ней благословенной.

Ее вещи в шкафу или в комнате безопасности - вместе с книгами... У меня такой беспорядок... Да, и времени мало - разбираться...

Лучше: тебе самой - у меня поискать... Да, звучит нелепой шуткой...

Верно, Давиду позвоню... Мы с ним еще играли на ипподроме...

Второе. Таня хотела меня женить на его дурехе-сестре...

Помню: приехала Таня к нам - похвалиться своей поездкой в США...

Она рассказывала Яну... Я вошел в комнату - она сразу прекратила рассказ...

Уже позже я узнал: ее брат в США - владелец литературного издательства...

Верно, в 1979 я побывал на книжной ярмарке в Москве... Случайно

подошел к кго павильону... Увидел имя - сразу удивился... Знал: Шарфштейны тоже поедут в Москву... Сказал ему об этом...

Он не говорит по-Русски, а я по-Английски... Некий посетитель взялся переводить... Он переводил мои слова, не знаю как точно... Его не переводил... Я пожаловался: писатель - не публикуют...

Он "посоветовал": передать "другому издательству". Такой идиот!

Да, верно, ты знаешь... Году в 91-ом приехала в Хайфу Слава... Мы тогда жили в Нешере... Я даже не смог ее пригласить к себе... Но с мамой приехали в Хайфу... Посидели... Ее сопровождал молодой человек... Помню: посылал ее денежный подарок на свадьбу... А потом... связь потерял... Слышал нечто... непонятное... Где, что с ней?

Здравствуй, Миша.

Как легко у тебя получается, та - дуреха, тот - идиот... Я, конечно, так не считаю, но объяснять - слишком долго и тебе не интересно.

Напишу очень кратко о Славочке. Последний раз я ее видела осенью 2000 года на бат-мицве моей младшей внучки, на последних месяцах беременности, она пиехала с мужем и свекровью. 9 января 2001 родился сын Илья. Они жили в Манхеттене, снимали студию на 5 этаже. Через несколько дней после крушения двух небоскребов она вышла из окна... Илюша живет с отцом, который больше не женился, в Бруклине. Тома живет одна в Вашингтоне. С зятем отношения сложные, с Илющей может видеться благодаря решению суда. Илюшу я видела один раз, когда ему было лет 6, встретились в Бруклине. В прошлую зиму умерла Зинаида, мать Томы, на 96 году жизни. Моя старшая внучка повезла меня на похороны, я очень надеялась увидеть Илюшу, но отец ему не позволил. И Зинаиду, и Славочку кремировали ... Вот такая трагическая судьба всей семьи... Фото Илюши могу переслать. чудный парень.

А шаль бабушкину должна быть у Лины, она будет хранить и передаст своим дочкам