Суд со «странностями». Для одного процесса «странностей» многовато

Читатели 19rus.info хорошо знакомы с получившим широкий общественный резонанс делом о группе людей, которую сейчас обвиняют в убийстве и мошенничестве. Действовала она на территории Хакасии, а ее участников общественность окрестила "черными риэлторами".

ИА «Хакасия» неоднократно рассказывало о ходе расследования этой жуткой истории – убийстве ради наживы. Следствие обвинило мужчин в том, что получив часть денег за продажу квартиры, они под надуманным предлогом вывезли ее владельца в лес близ Шушенского и убили.

Напомним, в декабре 2015 года в республике было завершено расследование уголовного дела в отношении 38-летнего Алексея Могучего, 32-летнего Магсуда Гусейнова, 50-летнего Сергея Макарова, 44-летнего Евгения Махаева и 28-летнего Владимира Падерина.

В отношении троих из них уже вынесены обвинительные приговоры. В настоящее время в Красноярском краевом суде с участием присяжных заседателей проходит судебный процесс над ещё двумя фигурантами этого нашумевшего дела. Корреспондент ИА "Хакасия" по заданию редакции побывал на этом процессе, чтобы осветить жителям республики ход судебного разбирательства.

Однако непредвиденные «странности», с которыми он столкнулся в зале суда, внесли корректировку, неожиданно изменив фокус интереса к этому делу.

Журналист впервые столкнулся в суде с ситуацией, когда судья Красноярского краевого суда Ольга Белова «разрешила» видеосъемку, запретив снимать ВСЁ, кроме одного из подсудимых и его защитника. Из речи судьи, как ни старайся, невозможно было понять, с чем связано  странное тотальное ограничение. Ведь заседание-то открытое, и на нём могут присутствовать ВСЕ желающие, а значит, видеть ВСЁ происходящее в зале суда. И жители Хакасии, на территории которой было организовано это преступление, также имеют полное право знать обо ВСЕХ происходящих в суде событиях.

Но на следующем заседании стало ещё интереснее. Судья Ольга Белова передумала и сказала, что... вообще запрещает видеосъёмку. В качестве мотивировки было объявлено, что видеосъёмка мешает процессу, и что, как выразилась судья, «телодвижения» оператора могут якобы отвлекать присяжных. Непонятно, о чем шла речь, учитывая, что камера была установлена неподвижно и даже никуда не поворачивалась, а из движений оператора имели место разве что дыхание и моргание.

Также запрет на съёмку был объяснён наличием на сайте 19rus.info какой-то «публикации», которая, по мнению председательствующего, нарушает презумпцию невиновности. При этом осталось совершенно непонятным, какую это имеет связь с обеспечением гласности судебного заседания.

Кроме того, есть разъяснения Пленума Верховного Суда Российской Федерации, прямо указывающего, что ограничение видеозаписи без каких-либо весомых законных оснований является недопустимым нарушением принципа гласности судопроизводства, а также нарушением профессиональной этики со стороны судьи. Сдаётся, что это как раз именно тот случай.

Похоже, что общественности по какой-то непонятной причине под надуманными предлогами «настоятельно не рекомендуют» отслеживать происходящее в зале судебного заседания.

В ходе судебного процесса выяснилась ещё одна «странность». Оказалось, что позиция обвинения базируется на показаниях двух уже осуждённых фигурантов этого дела. Выяснилось, что эти свидетели в целях смягчения своего наказания оформили так называемую «сделку с обвинением», по условиям которой приняли на себя обязательства дать показания на двух нынешних подсудимых. И эти «дельцы» получили от сделки неплохие преференции.

Только вдумайтесь, непосредственный убийца, нанесший человеку несколько ударов ножом и после этого (просим прощения за подробности) перерезавший ему горло, получил только 11 лет лишения свободы, а автор идеи преступления, который, помимо всего прочего, лично помогал убивать, всего 13 лет наказания. Вам не кажется, что это больше похоже на торговлю, чем на правосудие?

Так как показания этих, с позволения сказать, свидетелей являются единственным источником, указывающим на причастность сегодняшних подсудимых к убийству, то возникает масса вопросов по поводу достоверности этих доказательств.

Сторона защиты просила разрешить ей довести до присяжных сведения о причине, по которой эти свидетели дают свои «правдивые» показания. Защита предлагала проверить эти показания на предмет надёжности и достоверности, ссылаясь на позицию Европейского суда. Она гласит, что если защите не предоставить такую возможность, то это расценивается как нарушение права на справедливое судебное разбирательство.

Но судья не принимает во внимание доводы защиты и запрещает доводить до сведения присяжных факты, которые могут посеять сомнения в правдивости показаний этих, так называемых, свидетелей.

При этом судья все время ссылается не на законы, а на какую-то судебную практику, исходя из которой сведения, противоречащие версии обвинения доводить до присяжных нельзя. Не можем ничего утверждать, но выглядит это по меньшей мере странно.

В процессе судебного разбирательства из показаний одного из обвиняемых вдруг выяснилось, что убитый Станислав Брагин, вопреки версии следствия, оказывается, не подписывал документы на продажу квартиры. Почему, зная о криминальности сделки, следователи не проверили подлинность подписи Брагина? Нам представляется это абсолютно нелогичным и странным.

Как бы то ни было, но дело приобрело неожиданный и очень интересный оборот.

То есть получается, что человека убили не просто из-за квартиры, которую, подпиши он документы, у него отобрали бы без всякой крови, как это ранее уже проделывали до него. У людей, которые также выступали на этом процессе в качестве свидетелей, следуя выстроенной мошеннической схеме, получали различными способами подписи, отнимали квартиру. И они продолжают «благополучно» здравствовать с пустыми карманами и без гроша за душой. Доказать, что не хотели продавать квартиру, они и по сей день не могут, ведь их подписи на документах подлинные.

Что же вынудило мошенников расправиться с Брагиным? Чем он отличался от остальных потерпевших?

Да тем, что Брагин на свою беду оказался непьющим и образованным человеком, поэтому подписи у него взять не удалось, а запущенный маховик было уже не остановить. Его убили потому, что живой он ставил бы махинаторам мат в два хода, обратившись в правоохранительные органы и доказав поддельность подписи. Поэтому его и "сняли с доски". Вот такой вырисовывается этюд, а цена ему - человеческая жизнь.

По убеждению стороны защиты, Брагина убили для того, чтобы скрыть саму мошенническую схему преступления.

В этом случае остаётся ответить на вопрос, для кого при этих раскладах живой Брагин представлял реальную опасность. Это и будет, скорее всего, ответом на вопрос о том, кто причастен к убийству. Очевидно, что опасен он был для Алексея Могучего и звеньев придуманной и реализованной им мошеннической схемы по отъёму квартир. То есть для людей, с которыми Брагин контактировал и мог опознать.

Тут вырисовывается ещё одна «странность». Работник Абаканского Росреестра Ольга Ляхова, через которую Алексей Могучий регистрировал свои криминальные сделки, будучи допрошенной в суде в качестве свидетеля, утверждала, что Станислав Брагин лично присутствовал на сделке, полностью противореча в этом утверждении версии стороны обвинения.

А для того чтобы установить истину, нужно-то совсем немного, всего лишь провести почерковедческую экспертизу, о чём и просила сторона защиты. И сразу станет ясно, кто прав, а кто лжет.

Самое странное, что проведения экспертизы почему-то под любым предлогом не желает допустить судья Ольга Белова, хотя, казалось бы, установление истины и есть главная задача суда. Но она считает, что ничего проверять не нужно, а проверкой подписи пусть занимаются правоохранительные органы.

«Благодаря» такой позиции суда присяжным будут представлены только доказательства, подтверждающие версию стороны обвинения. А точка зрения защиты может быть озвучена лишь в прениях, как выразилась судья Белова, «просто как версия». Доказывать же её перед присяжными защите категорически запрещено.+

Напрашиваются закономерные вопросы.

Имеют ли в таких условиях присяжные возможность оценить доказанность вины подсудимых, если от них сознательно скрывают важные детали общей картины событий?
И может ли вообще при такой постановке дела суд присяжных гарантировать правосудие и реализацию права каждого гражданина России на справедливое судебное разбирательство?

ИА «Хакасия» продолжит следить за развитием ситуации.

Планируемый видеорепортаж представить читателям по понятным причинам, к сожалению, не удастся. Поэтому публикуем интересные, на наш взгляд, моменты аудиозаписи.