Ребрендинг милиции

 Вот и случился повод проверить истинное мировозрение каждого из нас. Если вам противно слышать слово "полиция" и жалко слова "милиция" -- вы латентный совок. Это не только не троллинг, но даже и не оскорбление, а объективный диагноз.

Милиция, Советская армия, Государственная безопасность, Трудящиеся всего мира, Центральный комитет, Народный контроль, Знак качества -- все-таки красиво звучит?

Полиция, Буржуазная демократия, Эксплуатация трудящихся, Транснациональные корпорации -- как-то немного противно слышать?

Если вы два раза ответили "да" -- то вы неизлечимая жертва советской пропаганды. Если один, то излечимая. Если ни разу -- вы метнально здоровы, зараза вас не коснулась или была излечена.

В кои-то веки президент предложил доброе дело, назвать одну из организаций ее правильным, законным именем. Все на него набросились, дурак дескать, наш президент. А дураки как раз те, кто набросились.

Милиция -- это классический пример большевицкого двоемыслия. Слово "милиция" означает добровольную организацию обывателей для самообороны от преступников. То есть, если мы так называем полицию, то считается, что милиция есть сам народ, не срез его, а буквально общественная организация.

Но это не так. Милиция -- это не организация народа, это государственный орган принуждения обывателей к порядку. И он по сути своей противоположен народу. На одной стороне баррикад милиционер, на другой обыватель. Никак иначе.

Слова имеют огромное значение. Представьте себе, что мы называем солдат-срочников народными партизанами. Или врачей знахарями. Глупо же. Но к милиционеру привыкли. А ведь раз он милиционер, то должен где-то работать или иметь свечной заводик, а зарплату за охрану территории не получать, делать это бесплатно, в свободное время, не подчиняться никаким органам государственного управления, а только членам своего комьюнити -- деревенскому совету или кондоминимуму, например.

Но главное не в этом. Главное в десоветизации и возвращении в семью цивилизованных народов.

Про семью народов. Полиция -- это фундаментальный признак наличия государства на территории. Это не просто слово, это слово имеет известное всей планете значение. Вернуть его в обиход для международного общения означает то же самое, что переимевание Генерального секретаря в президента.  Ведь сносило же крышу у мировой общественности когда на высшем уровне от одной страны выступает избранный электоратом президент, а от другой лидер партии, то есть общественной организации. Так же думаю образованному иностранцу трудно понять почему человек должен обращаться к члену милиции, а не к официальному полицейскому когда его ограбят. Новый россиянин должен быть как испанец, француз -- от бандитов спасает и за окурки штрафует полиция, законы принимает парламент, быстро поесть можно в МакДональдс. Для сверхнового русского -- человека, родившегося после совка, весь мир должен быть не инопланетной цивилизацией, а домом родным.

Про десоветизацию. СССР создавался на основе теории, выдуманной маргинальными нигилистами и безответственными авантюристами. Коммунизм, для тех, кто этого не понимает, изначально предлагал сломать и выбросить все организационные наработки цивилизации: институт частной собственности, семью, религию, демократию, государство как таковое, налоги, зарплату, армию, полицию.

Его российские последователи кроме всего отличались совершеннейшей кашей в голове, поэтому их эрзацы общественных и государственных институтов получались исклучительно уродливыми и нелепыми, что они скоро и сами понимали. А ще им была свойственна невероятная непоследовательность -- они с легкостью предавали свои же идеалы, отменяли свои же программные цели, заменяя их на полную противоположность. В результате СССР идеологически представлял собой какафоническую смесь отъявленно левацких и откровенно фашистких с крайне консервативными идеями и воззрениями. Причем идеи эти внедрялись и отвергались резкими, внезапными прыжками.

Например, в сексе и семье полную раскрепощенность сменило жестокое пуританство. То есть семью сначала старательно разрушали, создавая ее эрзацы -- фабрики кухни, детские сады, коммунальные квартиры. Потом вдруг секс запретили, семью стали боготворить. Начальное категорическое отрицание патриотизма ("у пролетариата нет родины"), крайний интернацционализм (мировая революция) сменились пещерной ксенофобией.

Вот так и полицию сначала упразднили вовсе, поскольку в программной цели большевиков значился коммунизм, то есть буквально такой строй, в котором люди живут в самоуправляемых вооруженных коммунах, без правительства, армии, полиции и судов. В результате 1917 году всюду стали самопроизвольно появляться местные милиции, причем еще с Февральской революцию. Потом милицей, резко вильнув своим коммунистическим задом, назвали таки практически воссозданную полицию, только укомлектованную отребьем, за неимением приличного человеческого материала. И с программной целью защиты советской бюрократии от потенциально контреволюционного народа.

Поначалу отменили и министерства, но потом тоже восстановили, но назвав наркоматами, министров, соответственно наркомами. Сначала отменили армию, вместо нее появилась "красная гвардия" -- вооруженные добровольные отряды рабочих и крестьян. Потом таки восстановили армию, но без ненавистных офицеров и генералов. Слова "офицер" и "генерал" были ругательными больше двадцати лет.

Но когда Рабоче-Крестьянская Красная Армия, управляемая простыми и демократичными командирами -- комбригами и прочими сокращениями, , кровь от крови рабочими и крестьянами, была полностью уничтожена немецкой сословно-иерархичной армией, то произвели ребрендинг и появилась Советская Армия, организованная, как я понимаю, по образцу вермахта. В ней появились и генералы и офицеры и исчезло декларированное братство и равенство рабоче-крестьянских бойцов. Только после этого и начали оказывать сопротивление.

Также отменили и наркоматы -- народные (!) коммисариаты(!). Оба слова скрывают суть организаций, они семантически обманны. Народные -- значит негосударственные, коммисариаты -- значит контрольные органы, а не управляющие. Вот и вернули  министерства, правда отраслевые. Что уже семантически ближе к реальной функциональности. Хоть министерства и не были министерствами, а представляли собой штаб-квартиры вертикально-интегрированных монополистических корпораций.

Все это говорит о том, что позучая десоветизация началась в уже в двадцатые годы и продолжалась все годы существования совка.

После контреволюции 1991 года секретарей обкомов переименовали в губернаторов, советы в парламенты. И это правильно. Но мало. Слова и символы продолжают нарочно скрывать смысл вещей и искривлять сознание. Милиционер не чувствует себя коллегой британского копа. Он другой. А вот губернатор уже понимает, что он почти Шварцнегер. И это дает нам надежды.

СССР возвышался над остальной планетой как фурукул, наполненный нигилизмом, отрицанием остальной цивилизации. РФ и другие экссоветские страны по сравнению с ним это уже опадающая опухоль с вытекающим из нее гноем нигилизма. Чем быстрее мы выдавим из себя совок, тем быстрее вернемся в лоно цивилизации. Или может придем туда впервые, если угодно. Поэтому любой шаг в этом направлении -- благо. Нужно переименовывать улицы из "коммунистических" и имени советских бандитов во что-нибудь нейтральное, например, улицу Большевицкая в улицу Балетная, Багетная, Брегентая. Гимн нужно сменить на несоветский. Звезды большевицкие с Кремля снять. Мавзолей снести. Области  и "республики" официально в губернии переименовать. Отменить обращение "товарищ" в армии, вернуть "господин".

Вот удивляет меня Галковский. Талантливый и остроумный писатель, в половине случаев сочиняет удивительно недостоверные сказки. Вот как можно заявить, что компрадорская клика внедряет слово "полиция", играя на ненавистной народу ассоциации с полицаем, чтобы окончательно рассорить милицию  и народ. Якобы, чтобы полиция когда наступит час "Ч" мочила народ в сортире без сомнений?

Во-первых, такой вывод говорит о полном непонимании психологии высших чиновников. Современный чиновник -- это красный директор конца 80-х. Когда вокруг социализм, а ему разрешили заниматься самоокупаемостью и хозрасчетом. Вот он и имея в управлении общие, то есть ничьи, активы, начинает их использовать для зарабатывания денег для себя. Тоже происходит и с чиновниками. После тотальной национализации они получили в управление общие деньги и целые отрасли. А вокруг рынок, а вовсе не социализм. Поэтому никакой нормальный человек не устоит и будет воровать. Но это вовсе не значит, что в его голове поменяется представление о прекрасном.

Медведев -- это интеллигенция, лже Нерон, парикмахер, получивший в управление Рим. Это не сделало его патрицием. Он вовсе не представитель советской номенклатуры или клана силовиков, которые искренне ненавидят цивилизацию белых людей. Он из тех кто слушал Deep Purple. Эти люди, заработав денег, действительно стараются как можно больше времени проводить на Западе, и потому что ненавидят естетику постсовка, местную грязь и гадость. Медведеву очень важна внешняя, цивилизационная составляющая всего. Чтобы везде интернет, iPhone и прочие ништяки. Чтобы полиция, как во Франции, а не милиция как в жалком и унылом совке.

Во-вторых, милиция -- это уже сейчас самый ненавистный из государственных институтов. Удивительно правы были судьи, объявив их социальной группой. Они совершенно легко начнут не только дубинами дубасить массовые демонстрации, если прикажут. Там будет все что есть -- водометы, пулеметы. Не дай бог кому-нибудь удастя вывести миллион на улицы.

Другой вопрос, что закон о полиции -- фундаментально негодный. Он был разработан сами ментами и администраторами президента. Это как договор, если его напишет Заказчик, то он будет заточен под него, там будут жесткие санкции за срыв поставки и слабые за нарушение сроков оплаты. Если же договор составляет Исполнитель, то в нем изначально будет все наоборот. В законах Заказчиком является народ, а Исполнителем -- государство. Если законы составляет исполнительная власть, то они обязаны становиться антинародными. Для того и придумано было разделение властей, что законы пишет уполномоченный представитель народа, затачивая его под своих избирателей, а государство лишь покорно исполняет.

В данном случае мы видим увеличение, а даже не сохранение карательных функций пентов, их полную независимость от граждан и рабское подчинение презиентской вертикали. То есть по названию это полиция, а по своей сущности опять нечто другое -- имперская президентская гвардия.

Риторики хорошей много, например, якобы главным критерием эффективности работы полиции будет общественная оценка. Но над гражданином высится десять уровней иерархии, замыкаемой единственным избираемым функционером -- целым президентом страны. То есть у избирателя, избитого, например, урюпинским полицейским, есть рычаги влияния только на президента страны -- и нет рычагов влияния на участкового, начальника отделения, полицмейстера, министра внутренних дел. Но президент теперь будет избираться на 12 лет, неорганизованной группой граждан в 140 миллионов человек. Так что на него тоже не сильно повлияешь. Таким образом, полиция будет оставаться полностью независимой от населения замкнутой социальной группой, со своими специфическими интересами. Значит будет нас бить и мучать невзирая на цивилизованное наименование. Но это уже другая тема.