ТАК МЫ РУССКИЕ ИЛИ ЕВРЕИ?

Известный российский журналист, автор документальной трилогии «Русские евреи», «заслуженный репатриант» (в версии ОБС) Леонид Парфенов считает, что скорее всё-таки русские. Но при этом — евреи

Лилиана БЛУШТЕЙН, собственный корреспондент журнала «ИсраГео» во Франции

Фото: Wikipedia / Dmitry Rozhkov

Не так давно социальные сети буквально взорвались в связи с сообщением о том, что Парфенов окончательно и бесповоротно переехал на ПМЖ в Израиль. Аргументы железные: во-первых, его сфотографировали в аэропорту имени Бен-Гуриона с двумя чемоданами, во-вторых, кто-то увидел в его загранпаспорте израильскую визу, выдаваемую тем, кто переезжает в Святую землю на ПМЖ, в-третьих, по жене он еврей, в-четвертых, в Израиле живет его сын Иван, женатый на архитекторе Марии Бройтман. Ну да, наверное, человек должен путешествовать без чемоданов, жена с еврейскими корнями и сын с израильским гражданством однозначно предполагают, что россиянин превращается в нового репатрианта. Что же касается визы, то не исключаю, что информация о ней — из хорошо осведомленного источника под названием «агентство ОБС» (Одна Баба Сказала).

В любом случае предпочитаю доверять первоисточнику, а таковой в лице Леонида Геннадиевича и его супруги Елены недвусмысленно называет подобную информацию дезинформацией.

Сейчас мне гораздо интереснее, что автор документального мини-сериала «Русские евреи» думает о той части еврейского народа, которому он посвятил свой фильм. Позволю себе привести несколько цитат из интервью со Светланой Хохряковой, которое под заголовком «Россия пришла к евреям» вышло в «Московском комсомольце«.

«В нашей истории было три народа, которые ярко и массово в определенные периоды приходили в русскую культуру: евреи, немцы, грузины. Первый фильм нынешней трилогии про евреев заканчивается 1917 годом, это период царского антисемитизма, второй — период с 1918 по 1948 годы, период советской юдофилии. Третий — с 1948-го по 1990-й — от начала официальной юдофобии до массового исхода.

Нас занимает цивилизация, евреи, писавшие по-русски и оставившие нам более серьезную литературу, чем та, что написана на идиш. Мандельштам, Бродский и Пастернак — классики русской поэзии XX века, и евреи они в нашей памяти только по происхождению родителей.

Мне Галина Борисовна Волчек рассказывала, что в Министерстве культуры все главные режиссеры считались евреями, кроме Ефремова. Потому что так и норовили протащить идеологическую заразу. Вечно у них подтекст в спектаклях. Юрий Петрович Любимов был для Фурцевой явным евреем. Вот до какой степени смешались к концу СССР диссидентство и еврейство».

«Я занят публичной профессией. И значит, кому-то понравится то, что ты делаешь, а кому-то нет. Будешь тихо сидеть дома у теплой батареи, то точно никого не обрадуешь и не разозлишь. Кто-то сочтет «фобией» уже то, что помню: Левитан — он Исаак Ильич. Кого-то возмутит «филия», когда я говорю, что для меня он — более русский пейзажист, чем Иван Иванович Шишкин. Я смотрю на левитановскую щемящую печаль, и это родное. А у Ивана Ивановича наша природа чересчур бодренькая».

На вопрос журналистки: «Почему и сегодня евреи скрывают свое происхождение? Хотя из-за этого не откажут при поступлении на работу или в вуз», Парфенов ответил:

«В 2000-х годах я с этим уже не сталкивался. Когда-то это действительно имело значение для карьеры. Речь ведь идет о России? Уже давно графы «национальность» нигде нет же. А у нас не живут люди, говорящие на идише и иврите, и религиозных среди русскоговорящих очень мало. Какие же они евреи? Это тип русского городского населения. Разве они по субботам не работают? Не едят свинину? Евреями могли быть их дедушки и бабушки, жившие в каком-нибудь местечке, в Витебске, Житомире, Виннице. Если бы не «Список Шиндлера», вы бы вспоминали о национальности Спилберга? Сколько кинодеятелей Америки — выходцы из Российской империи. Как говорила Людмила Гурченко: «О! Наши люди с Одессы. Голден и Майер. Спасибо вам, товарищи, за трофейное кино». Мне представляется, что это богатство русской цивилизации, если Матвей Исаакович Блантер написал главную русскую народную песню XX века — «Катюшу». Он не стал еврейским композитором. То есть, выходит, у евреев убыло, оказалось на потенциального композитора меньше, а у русских прибыло, появился автор, сочинивший «На солнечной поляночке», «С берез неслышен, невесом», «Летят перелетные птицы», «Хороша страна Болгария, а Россия лучше всех»».

Слова, произнесенные русским человеком с тесными еврейскими связями, которому интересна история моего народа, заставили задуматься: «А что есть еврей?» Религия, образ жизни, самоидентификация, историческая память, знание еврейских языков (иврита, идиша, ладино), запись в пятой графе, которой теперь нет и в России, что-то еще? Может ли считаться евреем человек, не соблюдающий шаббат и кашрут? Остается ли еврей, заключивший брак с неевреем, частью своего народа? Кто мы, русскоязычные евреи (вне зависимости от того, в какой республике бывшего СССР проживали), в большей степени — русские или евреи?

Лично мой выбор — я светская еврейка, не забывающая о традициях предков, а то, что я живу в русской культуре, ни в коем случае не превращает меня в русскую, как и наличие мужа-француза — во француженку. А что думаете вы, уважаемые читатели-евреи и сочувствующие?