Воля к жизни - воля к борьбе

Новая русская идентичность - как этническая, так и государственно-гражданская - еще не успела оформиться, а старая - советско-имперская - безвозвратно разрушилась и не может более служить основой массовой мобилизации или предпосылкой государственной стратегии. Старая Россия умерла, новая еще не успела возникнуть: и Российское государство, и русская нация представляют собой не более чем намерения, проекты. И далеко не факт, что им дано осуществиться. Причем не в силу внешних вызовов и угроз, а потому, что формирующиеся идентичности лишены жизнеутверждающего пафоса, экзистенциального напряжения и витальной силы.

Эта безрадостная констатация основывается на анализе многочисленных социологических опросов по данной теме.

Подоснову мифа нации, без которого невозможно национальное строительство, составляет этнический автостереотип - устойчивое представление о национальном характере, присущем народу чертах и качествах.

Вне зависимости от идейно-политических ориентаций русский автостереотип носит негативную окраску.

Даже среди русских националистов негативные оценки качеств русского народа преобладают над позитивными. Можно говорить о глубоком комплексе национальной неполноценности, который сопряжен с разрушением традиционной картины мира, кризисом бытия, ощущением отсутствия социальной и исторической перспективы, ростом эсхатологических ожиданий.

Неудивительно, что Россия оказалась во власти танатофильского комплекса, иначе трудно определить эпидемию самоубийств, массовый алкоголизм и наркоманию, тотальное безразличие к здоровью и пренебрежение жизнью, в том числе собственной.

Причем наибольшее распространение эти пороки получили среди молодого поколения, равно как для него в максимальной степени характерен социальный и исторический пессимизм.

Крайне пессимистичен взгляд русских на будущее нации: большинство вообще отказывает ей в существовании или полагает неизбежным исчезновение русских как общности.

Уровень солидарности и сплоченности русских в целом ниже, чем у многих других народов России. В отличие от малых народов, у русских нет (или очень слабое) ощущения родства с соплеменниками. В русской идентичности практически не проявлены потенциально мобилизационные элементы: потребность в героическом самоутверждении, готовность к самопожертвованию и этническая сплоченность. Русским не чужда национальная гордость, но это чувство обращено в прошлое и приправлено изрядной толикой горечи - ощущением несправедливости коллективной исторической судьбы, придающим повседневному существованию страдательный оттенок.

Беспрецедентно низкая оценка положения и перспектив России исходит не из ее драматически снижающейся военной, технологической и интеллектуальной мощи, а из анализа качества современного русского бытия. Если не вдохнуть в нацию волю к жизни, не говоря уже о воле к борьбе, то она так и останется слабеющим аутсайдером. На этот раз навсегда.