Единственная задача астанинского формата — это режим оккупации Сирии

Встреча в Тегеране Путина, Эрдогана и Раиси проходила в формате «астанинской тройки», сформированной по вопросам урегулирования в Сирии. Путину эта вся история сейчас явно не интересна, но после целого списка достаточно тяжелых, хотя и не слишком явных поражений на постсоветском пространстве, где Россия буквально проваливается в зонах своего прежнего доминирования, поддержать хотя бы статус-кво в Сирии — это вопрос уже принципа.

Впрочем, судя по всему, Эрдоган привез предложения, которые со статус-кво не слишком вяжутся: он продолжает отрабатывать дипломатическое прикрытие будущей операции на севере Сирии. В прошлый раз предыдущая военная операция восточнее русла Евфрата хотя и прошла относительно успешно, но турки не смогли замкнуть две зоны своего контроля, а потому новая военная операция стала лишь вопросом времени.

Цель турок известна — полный контроль над всем севером Сирии и обеспечение прикрытия собственной южной границы на всём ее протяжении. Поэтому нынешняя военная операция тоже не будет последней — турки обязательно начнут проводить новые мероприятия на стыке границ Сирии, Ирака и Турции. Основная проблема турок тоже известна — это курды. Режим Асада утратил контроль над «своими» курдами и они по факту образовали непризнанное курдское государство. Цель — создание полноценной автономии по иракскому варианту, когда формальное нахождение в составе страны — просто прикрытие фактической независимости. Проблема в том, что если иракский Курдистан контролируют вполне системные и неплохо встроенные в региональные расклады семьи Барзани и Талабани (и подконтрольных им соответственно Демпартии Курдистана и Патриотического союза Курдистана — двух партий крупной курдской буржуазии), то сирийские курды — это фактически Рабочая партия Курдистана, выходцы из социально более низких структур.

И очевидная угроза для Турции, которая опасается распространения идей РПК на свою территорию. Крупная курдская буржуазия, кстати, здесь практически солидарна с Турцией, так как РПК опасна и для нее.

Поэтому санитарная зона в 30 километров и лояльные Турции сирийские оппозиционеры, контролирующие север Сирии — это гарантия безопасности Турции. Проблема здесь в том, что Иран (а точнее, КСИР) с его экспансионистским проектом шиитского полумесяца от Ливана до Ирана враждебен сирийской протурецкой оппозиции, а потому прямое соприкосновение с ней для полутеррористических группировок прокси-структур КСИР чревато столкновениями и обострениями. Здесь же и интерес Путина, который прямо заинтересован в режиме Асада, легитимизировавшем военное присутствие России и единственный логистический хаб Кремля в регионе в виде двух баз — морской в Тартусе и авиационной в Хмеймиме.

Поэтому всем троим нужно периодически встречаться и разрешать возникающие текущие противоречия. Конечно, на публику произносятся фразы про приверженность территориальной целостности Сирии, про необходимость переговорного процесса между участниками сирийской гражданской войны, периодически вспоминают про террористов (причем каждый понимает под ними что-то свое), но единственная задача астанинского формата — это режим оккупации Сирии тремя агрессорами и разрешение существующих между ними противоречий. Ничего иного за этим процессом нет и быть не может.