04.04.2016 03:00

Что таят в себе старые журналы…

На модерации Отложенный

Что таят в себе старые журналы…

Недавно в связи с одним краеведческим поиском просматривал журналы «Ленинград» и вот что обнаружил.

Из Ярослава Гашека

«Ничто не уходит от суда вечной справедливости. И когда с революционерами ничто не случается здесь на земле, то все равно, благодаря тонкой организации, там, на небе, они попадут не в рай, а в ад, в серную кислоту».

«Ленинград», 1930, №1, с.88.

Апатиты

«В 1925 году геолог А.Н. Лабунцов (1) обнаружил в Хибинской тундре месторождение апатита. С каждым годом разведанные залежи апатита росли».

«Ленинград», 1930, №2, с.100-104.

Сегодня же почти никто уже не помнит геолога Лабунцова, а историю апатитов в Хибинах связывают с академиком А.Е. Ферсманом и С.М. Кировым.

История Лапландии

«В XVII веке ученый доктор Иоанн Шеффер (2) из Страсбурга, читавший лекции, кажется, в университете Упсалы, тогдашней столицы Швеции, написал по латыни объемистый трактат о жизни и нравах обитателей Лапландии».

«Ленинград», 1930, №5-6, с.130.

Из неопубликованной работы Максима Горького «Издалека», написанной в 1912 году.

«Глядя на современную русскую жизнь со стороны, ясно видишь, что главнокомандующим и наиболее энергично действующим лицом всюду в ней является коренной, исконно-русский человек Федор Павлович Карамазов – центральная фигура всех инквизиционных произведений Достоевского.

Основной чертой Федора Карамазова является его мучительная трусость перед внутренней свободой своей. И эта трусость судорожно вызывает в нем постоянные потуги найти предел своей человеческой свободе – предел силе разума, силе воли и власти над людьми – особенно предел власти, ибо для раба по крови необходимо знать, где черта, дальше коей он смеет идти.

Не чувствуя в себе самом никаких законов, он полагает их вне себя и вне себя упорно ищет преграды разнузданному и трусливому воображению своему.

Как бездомная собака он ищет хозяина, он всегда хочет хозяина, и его тоска – тоска по привычному плену, по цепям и принуждению.

Только в положении раба он чувствует себя спокойно, ему кажется, что рабство снимает с него ответственность за его поступки.

Он зол, как раб, сентиментален как все трусы и, как все сентиментальные животные, - кошки, например, он жесток».

«Ленинград», 1931, №6.

Эта цитата показывает изумительную прозорливость Алексея Максимовича Горького. Разве сегодня, наблюдая за жизнью в нашей стране, мы не видим то же самое?

«Штат с аппетитом кушал смету

Приклеив к стульям нежные зады.

Где массовая тут работа? Нету!

Одних лишь сводок липовых ряды».

«Ленинград», 1932, №9.

Это и сегодня мы видим в нашей жизни…

Из стихотворения Михаила Светлова

«Нас не отметят в будущем скрижали

И в этом слава юности моей,

Что мы дрались, что мы существовали

Великой незаметностью своей…».

«Ленинград», 1940, №13-14.

Стендаль о Наполеоне

«Почти все портреты Наполеона, которые мне удалось видеть, являются карикатурами.

Многие художники придавали ему вдохновенный взор поэта.

Этот взор не вяжется с той изумительной способностью сосредотачивать внимание, которая составляет отличительную черту его гениальной натуры».

«Ленинград», 1940, №19-20, с.12.

Заметьте, что это опубликовано в 1940 году.

Теперь становится понятно, почему с журналом «Ленинград» расправились после войны. И ведь он не был восстановлен…

Примечания:

(1) ЛАБУНЦОВ Александр Николаевич, родился 25 сентября 1884 года во Владикавказе.

Окончил Первый Московский Кадетский Корпус (1902), Константиновское артиллерийское училище в Петербурге, Ленинградский университет (1924). Участвовал в русско-японской войне (1905). Оставаясь на военной службе, был вольнослушателем физико-математического факультета Саратовского университета. С 1914 года – на германском фронте.

В сентябре 1916 года капитан Лабунцов получил благоволение от государя, а в октябре капитана 47 артиллерийской бригады 5-й батареи Александра Лабунцова наградили орденом Святого Георгия 4 степени В 1917 году - полковник артиллерии, командир 3-й батареи 16-го мортирного дивизиона 47 артбригады. В 1918 году проживал в Екатеринбурге, с апреля – помощник военрука Екатеринбургского военного комиссариата. Студент Уральского горного института, действительный член Уральского общества любителей естествознания, минеролог. С августа 1918 года – командир артдивизиона 7-й Уральской дивизии. 16 августа убыл в распоряжение штаба Сибирской армии. Командир 1-й Сибирской стрелковой ударной бригады с марта 1919 года. Начальник 1-й Ударной дивизии (на 9.05.1919 года). В январе 1920 года попал в плен под Красноярском.

До начала 1921 года находился под арестом. Затем во время ссылки работал инструктором-экскурсоводом выставочной части, заведующим Музеем и зав. мастерскими наглядных пособий в Череповце (1921-1922). После окончания Ленинградского университета был научным сотрудником Минералогического музея АН в Ленинграде (1922-1930). Участвовал в Хибинских экспедициях под руководством академика А.Е. Ферсмана (1922, 1923). Стал первооткрывателем месторождений апатит-нефелиновых руд - Плато Расвумчорр, Апатитовый Цирк, Юкспорр, Кукисвумчорр, Куэльпорр. Позже работал в Прибайкалье и Саянах (1924), Северной Карелии (1925), на Памире и в Афганистане (1928), на острове Вайгач (1934), на Урале (1938). С октября 1930 года минералог, ученый-специалист Ломоносовского института АН, с 1929 года - ученый секретарь Комитета по организации Хибинской горной станции АН СССР. В период с 1929 года по 1933 год работал по совместительству в тресте «Апатит», заведующим изыскательско- разведочным отделом, сотрудник геологоразведочного отдела. С 1933 по 1957 год – научный сотрудник Минералогического музея АН в Москве. В Кольской Базе АН заведовал Геолого-геохимическим отделом (1936- 1938) и одновременно являлся сотрудником Ломоносовского института АН. Первооткрыватель ряда новых минералов.

Считается первооткрывателем урановой руды в СССР.

В его библиографии свыше 74 научных работ. За выдающиеся минералогические результаты Хибинских экспедиций АН стал обладателем почетного отзыва имени А.И. Антипова Минералогического общества (1925). Член Ученого совета Кольской Базы. Кавалер ордена Святого Георгия IV степени и других боевых наград царской армии.

Умер 14 апреля 1963 года в Москве.

(2) Иоанн Шеффер, родился в 1621 году в немецком городе Страсбурге, там же он окончил университет. В дальнейшем путешествовал и общался с ведущими учеными лингвистами того времени, совершенствуя свои знания. В 1648 году Иоанн Шеффер, многосторонне обученный и обладающий прекрасными манерами юноша, был приглашен на должность профессора риторики и политики в Академию Упсалы. Сразу по прибытии в Швецию молодой ученый был с видимым интересом встречен королевой Кристиной и до конца жизни всегда пользовался милостью королевской семьи. А его работа «Швеция литерата», в которой он обобщил все шведские печатные и рукописные источники, дала ему имя отца шведской литературы и истории. Все последующие труды принесли ему славу видного шведского землеописателя (географа). В середине XVII века большая часть Лапландии административно входила в губернию Вестерботтен и приобретала важное значение для Швеции в спорах с соседом – королевством Дании-Норвегии. В 1670 году губернатор Вестерботтена Йон Граан предлагает провести перепись населения этого района, чтобы лучше отслеживать хозяйственную жизнь в Лапландии.

Доказывая значимость лапландцев для шведской короны, Граан, в частности, писал, что «необходимо иметь в лопарях союзников, поскольку они в состоянии помочь нашим врагам норвежцам подойти к Вестерботтену, перевезя их на своих оленях через горы».

«Также нежелательно, чтобы лапландцы вытеснялись к югу, поскольку, не приспособленные к новым условиям жизни, они превратятся в нищих. Поэтому нужно помочь им с покупкой, например, лодок, чтобы они могли зарабатывать традиционными промыслами: рыболовством, оленеводством и охотой, и освободить их от налогов. То есть создать условия, чтобы они жили в этом районе и развивали столь стратегически важную часть страны».

Удивительно сегодня читать эти строки о том, как правительство может заботиться о своих отдаленных уголках и об аборигенном населении этих мест с целью усиления своей государственности.

А тем временем ученая коллегия по истории поручает профессору Иоанну Шефферу написать научный трактат о лапландцах и их стране, при этом Шефферу необходимо было: – осветить исторические корни лапландцев и исто- рию заселения Севера Европы; – сделать описание природы всех частей Лапландии; – рассказать, чем лапландцы могут быть полезны шведской короне и что шведское королевство должно для них сделать. Особое внимание придавалось правдивому описанию возможностей боевой магии и колдовства лапландцев, прежде всего в русской части Лапландии. И Шеффер восторженно пишет своим друзьям – голландским ученым Николаю Гейну и Георгу Грейву: «Получил задание описать лапландцев, чтобы народ сей стал известен всему миру».

В создании этого фундаментального труда Шефферу активно помогали губернатор Вестерботтена Йон Граан и священники северных приходов. Они присылали ему не только свои отчеты об обычаях и условиях жизни лапландцев, но и предметы их быта и культа. Так что впоследствии Шеффер мог похвастаться небольшим музеем «саамских редкостей» у себя дома. Собственноручные зарисовки Шеффера этих экспонатов войдут впоследствии и в его знаменитую книгу.

В 1673 году «Лаппония» (3) на латинском языке была напечатана во Франкфурте, в лучшей в то время в Европе типографии. Через год в Великобритании появляется ее английский перевод.

Впоследствии этот фолиант был переведен на все европейские языки, и до настоящего времени писатели и ученые всего мира используют его как основной первоисточник по истории народов, обитающих за полярным кругом.

К настоящему времени единственной европейской страной, где «Лаппония» еще не издана, является Россия.

Правда, самом конце прошлого века, три небольшие главы из «Лаппонии» Шеффера – «О растительности», «О диких зверях, водящихся в Лапландии» и «О рудах и металлах» были опубликованы в альманахе «Живая Арктика» за 1999 год.

К самому факту публикации Шеффера на русском языке весьма одобрительно отнесся и старейший мурманский историк, профессор Иван Ушаков. Сам участник этого номера, он пожелал редакции альманаха «Живая Арктика» когда-нибудь полностью опубликовать «Лаппонию» с современными комментариями и приложениями по древней истории Кольского полуострова.

История подготовки русского перевода «Лаппонии» изобилует поучительными и трагическими моментами. Первым небольшие отрывки из этого фолианта перевел в конце XIX века для своей книги «Русские лопари» молодой этнограф Николай Харузин. Сегодня эта книга – библиографическая редкость.

В 1926 году на Мурмане было организовано общество краеведов. Одним из его организаторов был ветеран Севера, настоящий русский интеллигент, ученый-краевед, экономист и плановик, Василий Кондратьевич Алымов (в середине 1920-х годов он возглавлял Мурманский губплан). В конце 1920-х годов, получив из Швеции экземпляр «Лаппонии» на латинском языке, Алымов заказывает ее пере- вод. Совместно с этнографом Владимиром Чарнолуским они готовят «Лаппонию» к печати. Но тут авторов перевода и комментариев накрыла зловещая тень 1937-го года. Одним из самых громких «преступлений», якобы выявленных и разоблаченных органами НКВД на Кольском полуострове в те годы, было, так называемое, «саамское дело» или «дело Алымова и К°». Были расстреляны 15 человек, проходивших по этому делу. Вместе с Алымовым к ВМН были приговорены еще 14 представителей коренного населения – саамов.

Еще одним пострадавшим в саамском деле стал замечательный русский этнограф Владимир Владимирович Чарнолуский. Он был первым профессиональным этнографом, который изучал жизнь саамов Кольского полуострова после Октябрьской революции. Его наблюдения тем более ценны, что это было время (конец 1920-х годов) перед коллективизацией, когда хозяйство саамов, в частности оленеводство, и вся их культура еще сохраняли свои традиционные черты. С именем Чарнолуского связана целая эпоха в изучении саамов Кольского полуострова. Его фундаментальный труд «Материалы по быту лопарей» до сих пор не потерял своей актуальности.

В 1938 году Чарнолуский был арестован, осужден по 58-й статье и отправлен в Каргопольлаг. Только в самом начале 1960-х он снова оказался на Кольском полуострове по заданию Института этнографии. В последние годы жизни он работал над своей книгой «В краю летучего камня», но до ее издания в 1972 году Чернолуский не дожил.

Удивительным образом в первом номере журнала «Советская этнография» за 1937 год публикуется последняя работа В.К. Алымова, посвященная вопросам шаманства и колдовства у северных народов. В качестве примеров он использует карельский эпос «Сампо» и отдельные куски из перевода с латинского «Лаппонии». После выхода номера редактор был объявлен «врагом народа», а редакция расформирована.

С тех пор русский текст «Лаппонии» надолго исчез из поля зрения краеведов. Лишь в начале 1970-х годов Северный филиал Географического общества СССР получил из архива Чарнолуского конспект перевода «Лаппонии» в редакции латиниста Владимира Золотилова.

С некоторыми сокращениями адаптированный вариант русского текста «Лаппонии» мы и представляем нашим читателям, в надежде, что академическое издание капитального труда И. Шеффера не за горами.

Редактор альманаха «Живая Арктика» Валерий Берлин