Хай живе Байкал!

В конце июля в СМИ, в том числе зарубежных, появилась фантастическая новость: экспедиция глубоководных аппаратов «Мир» подтвердила, что в Байкал сливаются производственные отходы Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (БЦБК). Сенсация.

Вообще-то БЦБК сливает отходы в Байкал уже на протяжении 43 лет, сделав лишь однажды перерыв на год и три месяца — с октября 2008 года. Тогда он так и не сумел перейти на работу в замкнутом цикле, без сбросов в Байкал. В этом году БЦБК вновь заработал, используя святое для сибиряков озеро в качестве сточной канавы.

Это широко обсуждается уже много месяцев. Тем не менее свежая новость, обнародованная в десятках СМИ, начиналась именно с остроумной фразы об обнаружении слива с БЦБК в Байкал. Затем это неожиданное известие подкреплялось высказыванием руководителя группы водолазных исследований и подводного мониторинга Лимнологического института СО РАН Игоря Ханаева: «Сравнивали прозрачность байкальской воды и сточной. Прозрачность отличается. Дальше, кроме прозрачности, наличие взвешенных веществ. В принципе, работая в этом районе, следы выбросов видны и на поверхности воды».

Земля круглая. Вода мокрая. Вам не кажется, что нас держат за дураков? Зачем и кому это понадобилось?

Разгадка — в самой этой дурацкой новости. В третьей ее части. Итак, специалисты Лимнологического института обнаружили во взятых пробах хлорированные гваяколы. (Это продукты хлорирования лигнина. Они получаются при отбелке целлюлозы, высокотоксичны, аккумулируются в пищевых цепях и разлагаются крайне медленно.) Сказано, что более полное изучение проб даст информацию и о концентрациях других высокотоксичных веществ, образующихся при производстве беленой целлюлозы.

Вот. Видимо, дело именно в этом. Поясню. 13 января с.г. Владимир Путин подписал постановление, вновь разрешив варить в Байкальске целлюлозу и сливать в Байкал отходы. Однако выпуск небеленой целлюлозы убыточен. Беленой — запрещен. БЦБК ранее запретили использовать хлор для отбеливания целлюлозы. И Путин своим постановлением этот запрет не отменил.

Первую партию убыточной небеленой целлюлозы БЦБК выпустил еще 11 января, путинское постановление для этого не потребовалось. Но с весны комбинат начал выпускать целлюлозу беленую, прикрывшись путинским разрешением. Однако оно, повторю, делать это не позволяло.

Есть «вилка» между нормативами на сброс в Байкал и разрешением на водопользование, которое дали БЦБК. Комбинату разрешили работать, но работая, он сбрасывает в Байкал множество ядов, которые не укладываются в нормативы.

Путинское постановление — двусмысленно. Оно не разрешает БЦБК нарушать закон, но, по сути, предлагает пойти на это.

Между тем Верховный суд в июне отклонил иск экологов о признании этого постановления недействительным. Сотрудники Минприроды и Минпромторга РФ доказывали на суде, что постановление само по себе не приводит к загрязнению Байкала, так как для запуска БЦБК нужно получить специальные разрешения. Однако никто не скрывал, что цель постановления — именно в запуске комбината. Без подписи Путина под этим постановлением выдать разрешение на запуск предприятия в условиях разомкнутого водооборота было бы невозможно.

Фактически БЦБК не может работать, не нарушая природоохранное законодательство. Благо кроме путинского постановления существует закон об охране Байкала, запрещающий промышленные стоки в него. Действует (не отменен Путиным) тот пункт предыдущей версии правительственного постановления, запрещающий сброс в Байкал любых веществ, на которые не установлены предельно допустимые концентрации (ПДК). А таких веществ в стоках, как подтверждает теперь директор Лимнологического института СО РАН, академик Михаил Грачев, «многие сотни». И значит, БЦБК, возобновив сбросы, оказывается «вне правового поля» (Грачев).

Более того, сейчас Грачев говорит вот что: «5 марта 2010 года издан приказ Минприроды, определяющий список веществ, особо опасных для озера Байкал. Закон о Байкале позволяет сбрасывать эти вещества только в тех количествах, в которых предприятие собирает их в воде, поступающей при водозаборе. В этот список особо опасных веществ входят хлорированные гваяколы. Это еще одно юридическое препятствие для работы БЦБК. Пути решения этой проблемы таковы: либо еще раз менять постановление правительства, касающееся охраны Байкала, и удалять из него «лишние» пункты, либо все-таки вернуться к идее работы комбината в замкнутом водообороте с производством небеленой целлюлозы».

Проблематично и то и другое. В замкнутом режиме комбинат работать не в состоянии. Что же касается переписывания документов, речь не только о правительственном постановлении, но и о законе о Байкале, а также о водоохранном законодательстве, запрещающем сброс веществ, на которые не установлены ПДК.

Очевидно: ничего нового в таком — очередном — обозначении байкальской проблемы нет. Об опасности же стоков БЦБК говорят все время его существования. БЦБК с 60-х годов прошлого века стал камнем преткновения между государством и обществом.

В иркутской прессе («Бабр», «АиФ») на днях обнародовано письмо Беллы Чебаненко, с момента пуска БЦБК и до 1985 года работавшей начальником Иркутского территориального центра государственного контроля загрязнения природной среды и персонально, как научный руководитель, занимавшейся качеством стоков БЦБК и их влиянием на озеро. Позже она занималась проблемой в лаборатории экологических проблем Института систем энергетики Сибирского отделения РАН и как руководитель областной общественной экологической экспертизы, зарегистрированной при обладминистрации. Так вот, согласно Чебаненко, стоки БЦБК досконально и давно изучены: Всесоюзным гидрохимическим институтом (Ростов), Институтом экспериментальной метеорологии (Обнинск), Институтом органической химии и Институтом геохимии СО РАН (Иркутск), Институтом прикладной геофизики (Москва). Ими установлено, что в стоках содержится более 300 наименований веществ 1-го, 2-го и 3-го классов опасности органического и неорганического характера. В 90-х годах в стоках БЦБК дополнительно выявлены диоксины, не поддающиеся очистке. Эти яды обнаружены также в мясе и молоке местного производства. И даже в молоке кормящих матерей Байкальска и прилегающих поселков. Эти исследования выполняли независимые друг от друга организации: ИЭМ (Обнинск), Медуниверситет ИНЦ СО РАМН, Институт геохимии ИНЦ СО РАН, Гринпис (Москва), онкологический диспансер (Иркутск), Центр госсанэпиднадзора (Иркутск), при участии областного комитета здравоохранения (Иркутск).

На протяжении более 40 лет государственной службой контроля загрязнения природной среды (Иркутский территориальный центр Госкомгидромета) проводился системный (4 раза в сутки) контроль качества стоков БЦБК, и за все годы не было дня, когда бы не нарушались нормы на качество стоков.

Так что же, спрашивается, обнаружил академик Грачев и аппараты «Мир» (год назад Путин погружался на одном из них на дно Байкала)? И что еще он собирается изучать, взяв одноразовые пробы стоков? Что должны были обнаружить в промстоках, как не хлорсодержащие вещества? Масло лепестков розы?

Недоумение, вызванное этим сюжетом, развеется, если понять: это не новость, это — приемчик. Путин назначил Грачева тем ученым, мнение которого — единственного — он будет слышать по теме Байкала. Ученым при троне. И на слова Грачева Путин действительно реагирует, остальных специалистов в вопросе экологии Байкала для него нет — судя по нулевой реакции на их многочисленные обращения и аналитические записки в защиту Байкала. И вот Грачев сейчас показывает Путину выход из байкальского тупика, в который тот сам себя загнал, помогая Олегу Дерипаске делать бизнес.

Путин может сохранить лицо и умыть руки. Дерипаска уже свои проблемы на БЦБК почти решил. И теперь комбинат можно похоронить — на бис. Причем закопать его не за то, о чем который год твердят сибиряки, многочисленные экологические и общественные организации, оппозиция. А лишь за то, что БЦБК нарушает правительственное постановление. Путин может не извиняться за свою ошибку, не замечать вообще ничего, что он наделал в Сибири. Он может просто развести руками: дескать, он дал возможность БЦБК работать, все сделал для его запуска, но они, неумехи, сами загубили дело.

Государственные органы, включая гос. СМИ, принялись «мочить» БЦБК — это тоже свидетельство начавшейся спецоперации по смыву байкальского провала. Только что — за 10 дней до описываемых событий — сообщалось, что Федеральная служба по надзору в сфере природопользования (Росприроднадзор) во главе с руководителем Владимиром Кирилловым не сделала ни одного замечания во время проверки БЦБК. И вот уже Западно-Байкальская природоохранная прокуратура совместно с тем же Росприроднадзором начала новую внеплановую проверку и с ходу выявила массу нарушений: превышение ПДК в сбросах в озеро по фенолу в 68 раз, по лигнину — в 3-15 раз и т.д. На комбинате не ведется должного исследования стоков. Зафиксированы выбросы и в атмосферу — хлора и двуокиси хлора. Плата за негативное воздействие на окружающую среду не производится. Только за первый квартал долг составил почти 12 млн рублей.

Все эти новости — об активизации госорганов и исследователей, ангажированных государством, — появились буквально накануне открывшейся в Бразилии сессии Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО, в повестку которой включено внеочередное рассмотрение байкальской ситуации. Сессия продлится до 3 августа, на ней будет рассмотрено обращение в защиту Байкала, подписанное 125 тыс человек из 52 стран мира, подкрепленное, в частности, анализом специалистов Сибирского отделения РАН (их вывод: БЦБК не место на берегу Байкала). Комитет может внести озеро в Список всемирного наследия, находящегося под угрозой, что, в принципе, потребует от российского государства срочно перейти от уничтожения озера к «принятию неотложных мер по сохранению объекта».

Так что вполне может быть, скоро Путин и губернатор Иркутской области Мезенцев начнут спасать Байкал. От себя.

«Единой России» опять же «светит» повод поднять финансирование своего проекта «Чистая вода», переделав его под байкальскую проблематику.

Пристальное внимание Запада к проблемам Байкала однажды уже заставило Путина взять фломастер и отвести трубопровод от северных байкальских берегов. Можно, конечно, воспользоваться и испытанной методикой: на массовых акциях в Иркутске, собираемых под патронатом властей для «глушения» митингов в защиту Байкала, разворачивали лозунги: «Чемодан — вокзал — ЮНЕСКО». Внимание бразильских донов и прочего Запада к «нашенскому» богатству, конечно, непозволительно.

Но неужели мы думаем, что нас никто не остановит? На планете — дефицит пресной воды, а мы так и будем безнаказанно гадить в Байкал? Надо ли так заблуждаться в условиях современного трансграничного мира? Пан Станислав Лем писал: «Если мир — это кладовая, то построена она наверняка не для мышей, которые в ней жируют. А коль скоро она для них не предназначена, то нечего удивляться, что полки слишком высокие, что можно утонуть в крынке молока и что по углам попадаются несъедобные субстанции». Байкал создан не под стоки Байкальского ЦБК, не для Дерипаски с Путиным.

Мнение экспертов

Ученые из Иркутского и Бурятского научных центров Сибирского отделения Российской академии наук и Восточно-Сибирского научного центра Сибирского отделения РАМН еще в апреле направили Владимиру Путину аналитические материалы о загрязнении Байкала. Послание подписано в том числе академиком Кузьминым, председателем научного совета СО РАН по проблемам озера Байкал. Он говорил премьеру о недопустимости запуска БЦБК со сбросом сточных вод в Байкал на встрече 1 августа 2009 года, а также в письме от 16 декабря 2009 года.

Несколько цитат из апрельских материалов:

«В результате работы целлюлозно-бумажных предприятий с хлорным отбеливанием в качестве побочных продуктов образуются диоксины и хлорированные фураны. Их состав в сточных водах БЦБК имеет значительное сходство с составами диоксинов и хлорированных фуранов в почвах и донных отложениях, зоопланктоне, отловленном вблизи БЦБК. Диоксины найдены также в ряде живых организмов Байкала. <…>

<…> В окрестностях БЦБК присутствуют в воздухе высокие концентрации дурнопахнущих соединений двухвалентной серы — сероводорода, метилмеркаптана, диметилсульфида и диметилдисульфида. Запах меркаптанов отчетливо ощущается на расстоянии до 70 километров. БЦБК выбрасывает в сутки одну тонну дурнопахнущих веществ.

<…> Значительные выбросы метилмеркаптана, диметилдисульфида отрицательно действуют на здоровье человека. Совместное влияние этих веществ оказывает значительные раздражающие действия на дыхательную систему, угнетает окислительно-восстановительные процессы, вызывает нарушения углеводного обмена, отрицательно влияет на состояние белковых молекул человека. Исследования показали неблагоприятное воздействие этих веществ на репродуктивную функцию женщин. Сотрудники НИИ медицины труда и экологии человека ВСНЦ СО РАМН установили, что у женщин детородного возраста, испытывающих воздействие метилсернистых соединений, наблюдается повышенная частота осложнений во время беременности и родов. Установлены такие нарушения: патология плаценты, угроза прерывания беременности, возможность выкидыша (риск составляет 54-76%)».