Надежда в потной ладошке

Выходишь во двор. А в ладошке у тебя что-то зажато. И все вокруг это что-то очень хотят. И просят: "Дай!". Тебя просят. А ты им: "А что ты мне дашь?". Архетип двора. У нас, на Волхонке тоже так было. Чем еще доказать свою ценность другим и себе? В пять-то лет? Чем еще, если не тем, что у тебя зажато в потной ладошке?

Потом мы вырастали. И кто-то находил другие доказательства. Скажем, учился решать математические задачки. Или играть в шахматы. Или – хотя бы в футбол. А кто-то так и остался с навеки сжатой ладошкой. Сладость в ней давно растаяла. Но пальцы уже не разжимаются. Склеились. Хочешь разжать, но не получается. А потом уже и не хочешь.

Но сейчас с ладошкой получилось не хорошо. Предполагалось, что весь мир сбежится просить: "Верни нам Надежду!". А ты, король королем, будешь ждать, кто тебе за нее больше предложит. И выбирать. Ну, два пойманных грушника – это ерунда, оставьте себе. С Бутом и кто-там у вас еще. Коридор в Крым? Да тоже не больно хотелось. А вы вот что мне верните – уважение. То, что два года назад отобрали. Вот она-то, Надежда! В кулачке. А ну-ка отними!

Но тут открывается интересное обстоятельство. А кому вообще нужно, чтобы Надежда вернулась на Украину?

Западным властям? Обамам всяким и меркелям. Ну, это разве что только по-человечески. А живут эти люди, власти то есть, совсем не эмоциями. А умом. А по уму им вовсе не нужно освобождение Надежды. Кровавый кремлевский упырь, убивающий Надежду, – вот какой образ России им выгоден.

Нет, конечно, они будут делать всё, чтобы показать свою человечность, показывать, как им созвучны чаяния простых людей, понимающих, что происходит в далекой Раша. Выражать сочувствие, просить и требовать. Но... не серьезно. Серьезно им этот символ криводушия, коварства и жестокости русских очень даже нужно бы сохранить. А, не приведи бог, убьет себя Надежда, так еще лучше: тогда уж точно она будет жить века.

Когда сожгли Жанну д'Арк? В 15-м веке. 600 лет назад. И чем это кончилось для англичан? Они ведь тоже почти уничтожили независимость Франции. Почти совсем удалось отнять у французского Карла 7-го корону и отдать ее английскому Генриху 6-му. Но кто теперь помнит их всех: седьмого Карла и шестого Генриха? Кто помнит коллаборациониста и палача, хитроумного епископа Кошона? Вспоминают только как современников Жанны – мелких людишек, попавших в отблески ее бессмертной славы. Впрочем, суд над Жанной по сравнению с судом над Надеждой можно считать образцом правосудия. Хотя и там подсудимой подсовывали хитрые бумаги, пытаясь вырвать признание в несовершенном преступлении. И даже на одной из них Жанна якобы поставила не то крест, не то букву "Х". Точно – как Надежда сегодня.

Только Надежда к этой букве дописала еще две.         

А украинские власти? Им нужна Надежда на Украине? Нет, конечно. Еще много меньше, чем Карлу 7-му была нужна живая Жанна – та ведь хоть на престол не претендовала. Конечно, политическая ситуация диктует им изображать, как они делают всё возможное, чтобы добиться освобождения Надежды. Иного народ Украины им не простил бы. Но, во-первых, и возможностей освободить Надежду у них не много – нет у них того, на что могло бы заинтересовать наше "Государство – это я". Даже суверенитета Украины нет – не они, а народ Украины этим суверенитетом распоряжаются. А во-вторых, и политическая целесообразность диктует им другое. Как во время Майдана та же политическая целесообразность удерживала лидеров протеста от слишком громких требований свободы для Юлии Тимошенко.

Они могут и даже должны на коленях молить западных лидеров спасти Надежду. Другого поведения, повторяюсь, народ Украины им не простит. Как народы Запада не простили бы своим лидерам равнодушия к судьбе теперь уже всемирно известной украинской героини. Но интерес и тех, и других лидеров вовсе не в появлении Надежды в Киеве. Интерес, политический интерес их в том, чтобы Надежда как можно дольше оставалась в наших когтях.

И только у одного игрока в этой нелепой политической игре интерес в том, чтобы как можно быстрее вырвать хвост из мышеловки, в которую он сам себя и загнал. Только для одного каждый день Надежды в тюрьме – это день его личного и нашего общего, национального позора. Ну, положим, общий наш позор интересует его несильно. Возможно, несильно интересует и личный – у нас нет никаких оснований обвинять нацлидера в излишках стыдливости, похоже, это чувство он изгнал из своей души еще в очень нежные, "ладошечные" годы. Но здесь позор имеет прямую политическую монетизацию. Надежда в его тюрьме (а тем более, не дай бог, в могиле) будет разъедать его политическую поддержку внутри страны и усиливать нерукопожатость на Западе. История пуссириот повторится, только усиленная уже не в 11, а в 1111 раз. Казалось бы, можно было бы уже научиться. Но есть люди, которые обучаются очень трудно. И даже вовсе не обучаются.

И единственное, о чем можно было бы в этой ситуации мечтать, это о том, чтобы хоть как-то сохранить лицо. Чтобы хоть свои не смеялись. Как этого можно добиться? Ну, хоть, например, чтоб хоть кто-то хоть формально признал правомочность суда и законность приговора. Об этом и молят сегодня все государевы уста нашего государя: Панфилова, Марков, Песков...

Только вот не вижу я никого, кто бы мог сделать государю такой такой подарок. Ведь какой символ – потный кулачок душит Надежду!