Грант в неизвестность. Власти выделяют деньги на науку, не заботясь о результате

На модерации Отложенный

Сегодня, 26 июля, истекает последний день подачи заявок на конкурсные гранты, выделяемые Министерством образования и науки (МОН) в рамках программы по привлечению лучших ученых на работу в российские вузы. Речь о 80 грантах колоссального размера: 150 млн руб. на три года. Оценит заявки экспертная комиссия, предположительно, международная по составу, однако пока не сформированная. А окончательные решения о распределении средств вынесет грантовый совет, куда входят только российские ученые. Имена победителей мир узнает 1 ноября 2010 года.

Комментируя конкурс МОН, многие ученые сошлись во мнении, что объявлен он был в спешке и содержит ряд досадных непродуманностей, ударяющих по авторитету всей программы. Во-первых, мал срок, отведенный на подачу заявок. За этот месяц ученые должны были найти подходящий вуз, договориться с ним о сотрудничестве (именно в вуз поступят грантовые средства для последующих трат с согласия ученого) и подать необходимые документы, в частности – 20 страниц обоснования научного проекта.
 
Во-вторых, недостаточно времени на экспертизу такого масштаба, особенно, с учетом того, что к моменту старта конкурса международные эксперты привлечены еще не были, как не была утверждена и процедура экспертизы. Сейчас известно, что в оценке проектов могут участвовать ученые из National Science Foundation, а также РФФИ.
 
В-третьих, вызывает нарекания необходимость потратить четверть грантовых средств уже в 2010 году: то есть, около 37 млн руб за два месяца, что практически невозможно по принятым бюрократическим процедурам. Если эти деньги будут тратиться в авральном режиме, велик риск бессмысленных приобретений.
 
В-четвертых, если грант выиграет российский ученый, он должен будет уехать на работу в другой субъект РФ. Выбрать вуз в любой части страны может лишь ученый с нероссийским гражданством. По замыслу авторов, это условие направлено на развитие науки в регионах, однако именно его многие из высказавшихся ученых, занятых и в России, и за рубежом, назвали в качестве главной причины, по которой они не будут подавать заявки.
 
В-пятых, многие представители научной диаспоры недоумевают по поводу того обстоятельства, что на фоне щедрого финансирования программы МОН секвестрируется бюджет системного грантового механизма РФФИ, который был создан по аналогии с американским National Science Foundation и на сегодняшний день является единственным источником независимого финансирования небольших научных групп. Таким образом, правительство вкладывает огромные средства в проект по созданию сотни хороших научных групп в вузах, но при этом срезает и без того небольшое финансирование (порядка 400 000 руб.
в год на грант) тысячам уже существующих групп. Всего РФФИ ведет около 10 тысяч проектов, его бюджет был сокращен с 6% до 3,8% от объема всех бюджетных средств на общие гражданские разработки.
 
И, наконец, вызывают сомнение диаспоры краткие сроки реализации научных проектов. Ведь фактически речь идет только о 2011-м и 2012 годах. Возникает вопрос: не являются ли инициативы МОН очередным политическим пиар-спринтом, или это всё-таки забег на длинную дистанцию?
 
Всякому делу присущи сроки его исполнения – минимальный и максимальный, за пределами которых инициатива превращается в пыль. Если речь идет о запуске предприятия, то 2–3 года – это реальные сроки. Если же мы говорим о возведении научного здания, срок в 2 года кажется крайне малым.
 
Вспомним, например, США: там к золотому веку собственных НИОКР пришли отнюдь не за два года. Вначале была создана децентрализованная образовательная система, которая финансировалась за счет региональных властей и удовлетворяла местные коммерческие запросы. Штатные университеты не должны были отчитываться перед нацвластями и пользовались большой свободой в выборе тем для научных и технологических изысканий (за счет чего поднялись целые отрасли – от сельского хозяйства до инженерного и горного дела). Кроме того, университеты готовили компетентных специалистов, часть которых шла в исследовательские лаборатории промышленных компаний, чтобы добывать новое знание уже там, превращать его в продукт, увеличивать продажи и запускать новый раунд инвестиций в науку.
 
После Второй мировой войны в США взяли курс на усиление собственных НИОКР – чтобы нация не зависела от других государств при получении базовых научных знаний. Был создан National Science Foundation, который скоординировал усилия всех ветвей власти, университетов, военных и промышленности (при этом прежняя децентрализованная модель финансирования инноваций сохранялась). Одним из результатов работы NSF стало то, что в 1985 году объем промышленных инвестиций превысил объем госденег. С тех пор тенденция только набирала обороты, и в итоге к началу XXI века на промышленные НИОКР США пришлось в 2,5 раз больше средств, чем на НИОКР, спонсируемые государством: $179 млн против $71 млн соответственно. То есть, вложения, очевидно, работали.
 
Таким образом, мы видим, что государственная поддержка науки на первых порах крайне важна. Но не менее важен и урок о пользе системного подхода, расчета на длинные дистанции и последовательные действия в реализации идей. Будет ли грантовая программа МОН способствовать системной модернизации научного здания в России?