Оборотни в оонах

Российские дипломаты пытаются идти в международные чиновники. Почти каждая попытка заканчивается скандалом

В начале июля 24 неправительственные организации написали письмо генсеку ООН Пан Ги Муну. Они требовали, чтобы он отменил свое решение назначить российского посла в Великобритании Юрия Федотова руководителем Управления ООН по наркотикам и преступности. Лично против Федотова правозащитники ничего не имели. Но указывали, что Россия—одна из немногих стран, где законодательно запрещена заместительная терапия для наркоманов, которая в большинстве стран используется для профилактики ВИЧ. Негоже представителю такой ретроградной в плане борьбы с наркотиками и СПИДом страны, указывали они, руководить главным антинаркотическим органом ООН.

Пан Ги Мун на «письмо двадцати четырех» не отреагировал, и Юрий Федотов все же вступил в должность. Но российский МИД возмутился. Официальный представитель МИДа Андрей Нестеренко заявил, что это происки «нарколиберального лобби». В Москве сразу вспомнили, что российских дипломатов традиционно ущемляют на международной арене—представительство России в руководстве международными организациями очень невелико. «Нас, конечно, пытаются жестко блокировать,—заявил Newsweek глава думского комитета по международным делам Константин Косачев.—Но мы все равно пытаемся выдвигать людей».

Впрочем, по мнению опрошенных Newsweek дипломатов, основная причина столь скромного присутствия россиян на крупных должностях в международных организациях—вовсе не заговор против России. Всему виной плохое знание языков, политическая ангажированность и отсутствие иммунитета к коррупции.

ОБМЕН В ЮНЕСКО
Пожалуй, единственный крупный международный чиновник из России на данный момент—это глава женевского офиса ООН, замгенсека Сергей Орджоникидзе. В ООН обычно пытаются соблюсти баланс между высокими бюрократами из разных стран. Например, существует негласная договоренность, что от страны не может быть больше одного замгенсека. Близкий к МИДу источник рассказывает, что некоторые департаменты ООН для россиян закрыты. Например, кадровый департамент внутреннего мониторинга или внутренних конфликтов. Там рассматриваются очень чувствительные темы, поэтому еще с холодной войны так повелось, что русских туда не назначают.

В такой крупной ооновской структуре как МАГАТЭ много российских специалистов среднего звена. «Но претендовать на руководящие политические посты мы можем с трудом,—отмечает источник Newsweek.—Там нужен безупречный record, а наше молчаливое сотрудничество с Ираном тут не в помощь».

Куда проще добиться высокого места в менее политизированных структурах вроде ЮНЕСКО. Год назад Россия впервые пыталась возглавить ее—на должность гендиректора баллотировался замглавы МИДа Александр Яковенко. «Идея с выдвижением возникла на последнем участке предвыборной кампании, то есть мы буквально вскакивали на подножку уходящего поезда,—рассказывает ответственный секретарь комиссии РФ по делам ЮНЕСКО Георгий Орджоникидзе.—Хотели воспользоваться раздраем, царившим между кандидатами».

На роль главы ЮНЕСКО претендовали сильные фигуры—например, тогдашний еврокомиссар по внешней политике Бенита Ферреро-Вальднер и министр культуры Египта Фарук Хосни. Российские дипломаты рассудили, что западные страны поддержат чиновницу из Австрии, а страны третьего мира сплотятся вокруг египтянина. Яковенко же рассчитывал стать компромиссной кандидатурой. Однако российскому дипломату не хватило времени на предвыборную кампанию. В итоге он взял самоотвод, а Россия поддержала выпускницу МГИМО, экс-главу МИДа Болгарии Ирину Бокову. За это, кстати, Россия получила второй по значимости пост в ЮНЕСКО—председателем исполкома организации стала российский постпред Элеонора Митрофанова.

ПРОВАЛ В ПАСЕ
По словам Константина Косачева, руководящие посты в международных организациях—это всегда подковерные схватки, компромиссы и размены: «Россия не всегда работает в союзничестве. И сейчас мы не можем рассчитывать на автоматическую поддержку влиятельных групп государств. Даже стран СНГ».

К важным международным постам есть два пути, говорит Косачев. Можно прийти снизу: чиновник устраивается на рядовую должность в аппарат международной организации и потом может дорасти и до топ-менеджера. А можно зайти сбоку: так произошло, например, с Федотовым, который перешел в ООН с должности российского посла в Британии. Первый способ надежнее. «Но для этого надо было начинать снизу 20 лет назад,—рассуждает депутат,—а теперь надо готовить новичков, и будет отложенный эффект».

Сам Косачев, будучи главой российской делегации в ПАСЕ, вместе с главой комитета по международным делам Совета Федерации Михаилом Маргеловым почти десять лет готовил подобную спецоперацию. Они планировали посадить Маргелова в кресло председателя ПАСЕ и были близки к успеху.

Еще в начале 2000-х у России были большие проблемы с ПАСЕ, в Москве ее клеймили как антироссийскую организацию. Но к 2008 году все было готово к тому, чтобы ПАСЕ возглавил представитель России. Делегация изучила регламент ПАСЕ и обнаружила, что председатель определяется не в ходе выборов, а методом ротации. В ассамблее на тот момент было пять фракций, руководители которых меняли друг друга на посту главы ПАСЕ каждые три года.

Чтобы дождаться заветной должности, Михаил Маргелов возглавил одну из таких фракций—группу европейских демократов. Примерно на четверть она состояла из российских парламентариев, членов «Единой России», еще на четверть—из британских консерваторов, странным образом нашедших общий язык с россиянами. Остальными членами группы были сговорчивые депутаты из Турции и стран СНГ. В январе 2008 года истекали полномочия председателя ПАСЕ Рене ван дер Линдена, и российский сенатор должен был автоматически занять его место.

Однако осенью 2007 года в ассамблее задалась вопросом: как можно доверить председательство представителю страны, которая блокирует реформу Европейского суда по правам человека и не отменила смертную казнь. В итоге за две недели до начала сессии, на которой Маргелов должен был занять председательское кресло, руководители всех фракций ПАСЕ собрались в Париже и поменяли регламент. Срок председательства сократили до двух лет, а ротацию сдвинули, передав право возглавить ПАСЕ фракции социалистов. Маргелов был взбешен и покинул ПАСЕ. Вскоре после этого президент Медведев назначил его своим спецпредставителем в Судане.

ВЗЯТКИ В ООН
Недоверие к представителям России часто небеспочвенно, говорит Косачев: «В России требуют от своих граждан приоритета государственных интересов». Коллега Косачева депутат Константин Затулин, напротив, считает, что российские международные бюрократы не слишком патриотичны: «Они чувствуют себя гражданами мира и могут бортануть интересы своей страны». Затулин даже напоминает о печальном опыте советского дипломата Аркадия Шевченко, который работал замгенсека ООН, а в 1978 году попросил политического убежища в США.

Близкий к МИДу источник говорит, что дипломаты стремятся в международные организации по разным причинам. С одной стороны, можно принести огромную пользу своей стране. «В ООН огромные бюджеты. И возможность участвовать в размещении заказов,—рассуждает собеседник Newsweek.—Грубо говоря, можно заказать шить палатки Пакистану, а можно Иваново».

Размещение ооновских заказов—известная коррупционная площадка. И представители России неоднократно попадались. В 2005 году ФБР задержало сотрудника закупочной службы ООН Александра Яковлева, который подозревался в получении взяток. Узнав, что ему грозит до 60 лет тюрьмы, Яковлев во всем признался и сдал председателя комитета по административным и бюджетным вопросам Генассамблеи ООН Владимира Кузнецова. Оба были осуждены и экстрадированы в Россию.

Еще один серьезный минус России, рассказывает сотрудник МИДа, заключается в том, что на международные посты они выдвигают именно дипломатов, а во многих серьезных организациях нужны профильные специалисты. Например, во Всемирной организации здравоохранения—врачи, в Международной организации гражданской авиации—авиаторы и т. д. Но у российских специалистов часто трудности с английским языком, что исключает возможность международной карьеры.

Показательным примером были долгие поиски генерального секретаря Форума стран–экспортеров газа—«газовой ОПЕК». Россия не смогла добиться, чтобы штаб-квартира организации размещалась в Санкт-Петербурге, но за это ей пообещали, что ее гражданин станет первым генсеком. Подходящую кандидатуру вице-премьер Игорь Сечин искал больше полугода. Ему нужен был опытный газовик, владеющий английским и готовый работать в Катаре. Очевидный претендент, бывший министр энергетики Игорь Юсуфов, ехать в Персидский залив отказался. В итоге после мучительных поисков Сечин отыскал приемлемого человека: вице-президента «Стройтрансгаза» Леонида Бохановского.