Своя колея. Часть третья

Приведу несколько цифр. Сколько россияне тратят на питание? У 75% людей более 50% доходов уходит на питание.

http://www.levada.ru/press/2010050600.html

 У меня нет данных как обстояли с этим делом в дореволюционной России. А вот как обстояло дело в Европе: В Англии в 1905-1908 гг. правительство собрало сведения о рабочих бюджетах в городах Англии, в странах Европы и в США. По всем странам доля расходов на питание у рабочих с недельным заработком 20-25 шиллингов колебалась в пределах 61-68%, а с недельным заработком свыше 40 шилл. — 53—57%. По германским статистическим данным, если сравнить годовой доход в 1074 марки и в 5868 марок, получалось, что во втором случае затраты были больше на пищу — втрое, на квартиру — вчетверо, на освещение — в 2,5 раза, на одежду — 9 раз, и, кроме того, на все остальные расходы оставалось в 20 раз больше по сравнению с первым.

Мы сейчас находимся там же где и Европа находилась в начале двадцатого века.

Теперь процитирую А. Аузана:

"Давайте начнем с того, в чем проблема. У экономистов есть игрушка под названием “таблицы Мэдисона”. Что такое таблицы Мэдисона? Известный статистик, Мэдисон, пришел к вполне логичному методу, вспомнив о том, что статистика в ряде стран существует уже двести лет. Это означает, что для некоторых стран можно по некоторым точкам сравнить их развитие за два века. Например, по популярному показателю валового продукта на душу населения. Когда Мэдисон построил свои таблицы, которые он продолжает дополнять гораздо более подробной и разнообразной статистикой, обнаружились удивительные вещи.

Во-первых, оказалось, что в этих таблицах страны довольно четко делятся на три группы. Не условно, но вполне четко: между группами возникает очевидный разрыв, который по ходу истории может увеличиваться.

Во-вторых, оказалось, что страна очень редко покидает свою группу и перемещается в другую. За двадцатый век, а точнее за 150 лет, только одна страна покинула третью группу и переместилась в группу номер один — это Япония. Крайне редкий случай. Выявилось, что есть траектории, по которым страны, как планеты, движутся и довольно трудно их покидают. Я думаю, что по-русски правильно было бы говорить о проблеме колеи. По-английски ее называют “past dependency problem” и переводят обычно как “проблема зависимости от траектории предшествующего развития”, по-моему, это очень неудачный перевод, потому что не все зависит от прошлого — здесь скорее речь идет о том, что страны попадают в колею и крайне трудно ее покидают. Отсюда интересные вопросы о том, почему они в нее попадают и почему так трудно ее покинуть."

Можно делать вывод, что мы находимся в той же колее, что и в конце девятнадцатого-начале двадцатого века. Аузан отвечает в чём дело. В национальных ценностях. Аузан называет наши русские национальные ценности. Причём понимание того, что всё дело в наших национальных ценностях, приходит ко всё большему количеству людей. Аузан говорит, что он читает всё что сегодня выходит по этой тематике. Я тоже. Е. Ясин этой же проблемой обеспокоен со своей «Либеральной миссией». На «Эхо Москвы» он ведёт целую передачу «Тектонический сдвиг» посвящённый этому вопросу. А. Кончаловский тоже этой проблемой озабочен, недавно читал на Полит. Ру его статью по этому поводу. Но ни один из перечисленных мною людей ничего не говорит о нашей главной национальной ценности, которая и мешает нам выбраться из той колеи в которую мы попали. Или упоминают её вскользь.

Начнём с Ясина. Вот что он рассказал в своей программе «Тектонический сдвиг»-http://www.echo.msk.ru/programs/tectonic/694632-echo/ :

«Те черты национального характера, которые выделяет следующее. Первое – сакральное восприятие власти государства, установка на сильное государство, способное поддерживать общественный порядок даже суровыми методами. С нами иначе нельзя.

Е. ЯСИН - Да, второе. Анархические склонности, понимание свободы не как ответственности, а как воли, вседозволенности и поэтому с нами можно только палкой.

Низкая цена человеческой жизни и личности, интересы коллектива ставятся выше интересов индивида и подавление прав личности допустимы. Следующий пункт: слабое уважение к законам. Правовой нигилизм, глубокая укорененность в культуре и практике норм поведения, противоречащих формальному праву. Пятое: сдержанное отношение, я бы сказал негативное отношение к частной собственности и богатству. Честным трудом и риском разбогатеть нельзя. А можно только обманом и несправедливостью. Напротив больше ценится социальная справедливость, равенство, взаимопомощь. Шестое: относительная слабость достижительных ценностей. Образования, профессионализма, карьеры, известности, успеха. Невысокий престиж предпринимательства. Неумение, часто нежелание рационально вести хозяйство. Склонность к бессмысленному риску. Русская рулетка. Кутежам и тому подобное. Седьмое: значительно более низкая, чем во многих странах ценность труда. Склонность к чередованию периодов интенсивного труда с предельным напряжением и длительного отдыха. Тоже сопровождающегося пьянством, загулами, низкая трудовая технологическая дисциплина, и неспособная к строго регламентированному труду.

Я обращаю внимание, есть определенные перегибы. Но это все относится даже не к советскому времени, еще раньше можно сказать. И последнее – апокалиптический тип сознания. Он ориентирован на сопротивление изменениям. Как у староверов раскольников. Либо если перемены все-таки происходят, культурные скрепы распадаются полностью, изменения приобретают разрушительный характер. Сама Заславская комментирует это так: разве понимание свободы как воли или бесконечное терпение, прорывающееся время от времени, апокалиптическим, а по Пушкину, бессмысленным и беспощадным бунтом, не характерно в первую очередь для рабов? Конечно, когда это прочитаешь, думаешь, ну и чего тут хранить? Из этого букета.»

И главная на мой взгляд национальная ценность здесь так и не указана. А я ведь задал Ясину перед передачей свой вопрос об этом. И он без сомнения его читал. Здесь: http://www.echo.msk.ru/programs/tectonic/694632-echo/q.html Вопрос следующего содержания:  "Я отвечу на этот вопрос. (На вопрос передачи: История России. Что влияет на нас сегодня) Влияет жадность, нежелание делиться. Причём Вы пропагандируете это нежелание. Пропагандируете, что бы всё так и осталось, ведь Вы выступаете против прогрессивного налогообложения.
А на Западе делятся. Вот их главная ценность, которая позволяет им жить лучше, чем мы живём.
У них действует золотое правило: Живёшь сам, дай жить другим.
Вот Вы выступаете против этого правила."

Даже не затронул эту тему г-н Ясин. И у меня возникают сомнения в том, что он действительно хочет выяснить причины нашего отставания от цивилизованного мира.
Да и с перечисленным Ясиным я не совсем согласен. Не согласен в первую очередь с тем, что нам русским присущ коллективизм. Со мной солидарен  А. Аузан: «коллективизм, как принцип этнического поведения в России – это миф. Мы это, кстати, можем обнаружить в жизненных наблюдениях. Мне возражали по этому поводу: «Ну как же! Русские совсем не индивидуалисты! Они же в очереди прижимаются друг к другу, чего никогда не будут делать западники, - они стоят в метре друг от друга». Я отвечаю. Но почему они это делают? Они же боятся, что кто-то влезет между ними. Это такая высокая степень взаимной несогласованности и недоверия, что им приходится сжиматься вместе.»

Также у нас не развита такая ценность, как взаимопомощь. И. Кузнецов в своей лекции на Полит.ру так охарактеризовал эту ценность: Я хочу сказать, что слабая консолидация – это устойчивая характеристика русской модели, оптимально приспособленная к условиям существования русских. И приводит соответствующие исследования. У русских слабый коэффициент консолидации 0,4-0,5, а у Дагестана, других народов под единицу.

Вот ещё что И. Кузнецов говорит: 

И если хотите, я, немного усиливая, могу сказать, что Россия, русские – это, скорее, общество индивидов, поэтому здесь цель – коллективизм. А  западноевропейская цивилизация – это общество коллективистов, общество-стадо, поэтому ценностью, тем, чего не хватает, там является индивидуализм.

И у А. Кончаловского я ничего нового не прочитал, он как всегда винит крестьянское самосознание. А вот в ответе художника К. Сутягина на выступление А. Кончаловского опубликованным на том же Полит.ру я прочитал мысли похожие с моими. К. Сутягин отвечает на вопрос Кончаловского: Почему в России нет среднего класса? «Есть,-отвечает Сутягин- Вполне сложился. Просто средний класс это не экономическое понятие, это не «мировозрение сформированное экономической независимостью от власти, и как следствие(вызывающее) создание партии для политической независимости». «Средний класс»-это мировозрение, основанное на том, что бы побольше взять, и поменьше дать.»

Наиболее точно определяет нашу главную национальную ценность А. В. Сергеева в своей книге "Русские. Стереотипы поведения. Традиции. Ментальность".

Цитирую А.В. Сергееву:
Приходится констатировать, что для русских, к сожалению, такое сознание(коллективистское) не вполне характерно. В их поведении можно наблюдать, скорее только внешние формы, следы прошлого подлинного коллективизма. Скорее можно согласиться с философом И. Ильиным, что для русских характерно противоположное качество- тяга к индивидуализации, инстинкт индивидуализма, склонность быть самому по себе, стоять на своих ногах, иметь обо всём своё мнение. Как он считает уже сами равнинные пространства России облегчают обособление людей: ведь здесь нет необходимости "уживаться друг с другом", терпеть соседа во что бы то не стало. Теснота жизни и густота населения, так характерные для Запада, приучают людей к организующей сплочённости. А вот русским всегда было проще разбежаться в разные стороны, чем подлаживаться под кого-то или организованно взаимодействовать.

Вот это главная на мой взгляд наша национальная черта побольше взять, поменьше дать. Эгоизм, нежелание делиться, нетерпимость к чужому мнению. Ну и вследствие того нежелание договариваться друг с другом, то есть признавать, что у других людей есть свои интересы и главное учитывать их.