Башкир с плеч

Президент Башкирии Муртаза Рахимов ушел в отставку. Завершилась самая мучительная за последние годы операция по замене лидера российского региона

В прошлый четверг, когда госсобрание Башкирии утверждало гарантии своему уходящему президенту, а сам президент уже летел к Дмитрию Медведеву в Сочи, простые уфимцы еще толком ничего не знали. Местное ТВ молчало. Но к отставке своего бессменного руководителя народ был морально готов—ему все-таки уже 74 года. Рахимова в Башкирии уважают, считают только, что сын его сильно подвел. «Видели?—улыбался 32-летний уфимец Дмитрий, показывая на плакат Рахимова с Владимиром Путиным, на котором Путин внимательно прислушивается к лидеру Башкирии.—Скоро снимут».

Скорой отставки Рахимова стали ждать две недели назад, когда его сын Урал сложил депутатские полномочия,—так, полагает кремлевский чиновник, Рахимов хотел показать Кремлю, что готов идти на жертвы, лишь бы ему дали провести преемника. Но было поздно. События развивались по сценарию, написанному в Москве.

В прошлый понедельник Рахимов приехал в Кремль к главе президентской администрации Сергею Нарышкину. Разговор был непростой. Пора уходить, якобы сказал Нарышкин. Рахимов дал понять, что готов, но хочет решить вопрос о преемнике. «Холодный прием и никаких гарантий»,—так описал встречу один из сотрудников главы администрации.

По одним данным, после Нарышкина у Рахимова была короткая встреча с Медведевым. По другим—с Путиным. Вероятно, события развивались так. Рахимов поехал к премьеру на совещание по засухе, а после совещания пошел в приемную и попросил принять его. Так или иначе, Рахимову было предложено в качестве жеста доброй воли написать заявление об отставке. В тот же вечер заявление уже было у Нарышкина. В нем оставалось поставить дату.

В среду на сайте башкирской администрации появилось сообщение, что «беседа [с Нарышкиным] прошла в дружественной обстановке» и что «С. Е. Нарышкиным была отмечена социальная направленность и высокая эффективность деятельности руководства республики». Там же, впрочем, было сказано, что Рахимов подтвердил, что не останется на следующий срок и что начат «процесс консультаций по возможным кандидатурам следующего Президента Республики Башкортостан».

А в четверг Рахимов ушел. Идут разговоры о том, что он может возглавить—или неформально курировать—созданные в Башкирии благотворительные фонды, куда идет часть доходов от башкирской нефти. Но пока в сухом остатке он получил немного: пожизненные гарантии, ради которых депутатов курултая вызвали из отпусков, да орден «За заслуги перед Отечеством» I степени.

Мучительной, но знаковой назвал эту отставку высокопоставленный собеседник Newsweek в Кремле, имея в виду, что Москва добивалась ее больше года, но провела в конце концов по своим правилам. Рахимову так и не дали сделать то, на что он положил столько нервов и времени,—провести своего преемника.

РУКИ ПРОЧЬ ОТ БАШКИРИИ
К эндшпилю история с Рахимовым подошла в середине июня, когда в Уфе прошел третий всемирный курултай башкир. Приехали делегации со всего мира. Самым скандальным стало требование возвращения прямых выборов глав регионов. Об этом говорили чуть ли не все гости. «Кроме тех, кто приехал из Европы. У них просто этой проблемы нет»,—смеется глава исполкома курултая Азамат Галин. Все 850 делегатов курултая говорили, что президентом Башкирии может быть только башкир и что человека со стороны республика не примет. «Получается, что может быть только преемник, на которого укажет Рахимов»,—расшифровывает посыл курултая самый известный башкирский оппозиционер Рамиль Бигнов.

После курултая Рахимову позвонил первый замглавы кремлевской администрации Владислав Сурков. Разговор вышел очень жесткий, рассказывает источник Newsweek: Рахимову сильно влетело, а он ответил в том духе, что нечего на зеркало пенять: федерализм похоронен, денег в регионах нет, народ бедствует. По другой версии, Рахимов перевел стрелки на своего премьера Раиля Сарбаева—мол, это его работа. Для Москвы тоже удобно: раз это не Рахимова рук дело, значит, он просто не контролирует ситуацию. Бывший глава Управления внутренней политики администрации президента Башкирии Урал Хасанов тоже слышал про этот жесткий телефонный разговор: «А дальше все закрутилось. Заработала машина».

Через неделю в передаче «Максимум» на НТВ Рахимова и его сына прямым текстом обвинили в коррупции. «Приватизировали все!»—восклицал ведущий Глеб Пьяных. Башкирские власти подали в суд, но через две недели компромат на них появился уже в итоговой программе «Время». Потом была разоблачительная статья в «Российской газете», больше похожая на предвыборную листовку с цитатами из башкирских уголовных дел. «Ниточки тянутся во дворец президента»,—писала газета.

Правоохранительные органы работали рука об руку с журналистами: возобновляли старые уголовные дела, заводили новые. Например, еще одно дело было заведено на влиятельного чиновника Артура Идельбаева, который пятнадцать лет назад основал молодежное движение башкир. Если в начале года его обвиняли только в избиении оппозиционных журналистов, то теперь—уже во взятке. Идельбаев заявил, что его преследуют в рамках кампании против Рахимова.

Заодно в Башкирии были проведены учения спецназа. Сначала в Сибайском районе, который в конце 2008 года прославился на всю страну митингом под лозунгом «Федералы, руки прочь от Башкирии». Достаточно посмотреть сводки ФСБ и МВД, напоминают собеседники Newsweek: то в одном селении троих взяли, то в другом. Как раз в те дни, когда в московском метро взорвались шахидки, ваххабиты ограбили склад в Октябрьском районе—и там проводилась такая же спецоперация, как в Чечне или в Дагестане. Картина получалась такая: Рахимов поддерживает не только сепаратизм, но и национализм. Значит, пора снимать. «Не простили [Рахимову] бородачей»,—кивает собеседник, близкий к Кремлю.

РАЗНОСКОРОСТНАЯ ДЕМОКРАТИЯ
Про Сарбаева стали говорить, что Рахимов видит его своим преемником, в начале 2008 года, когда он еще не был премьером, а был главой Минимущества. Оппозиция уже тогда настаивала, что он тесно связан с Уралом Рахимовым и—как выходец из того самого консервативного Сибайского района—слишком конфликтная фигура для русских и татар. Тогда же начались проблемы у главы рахимовской администрации Радия Хабирова—с точки зрения Рахимова, говорили наблюдатели, тот стал пользоваться слишком большим авторитетом и в Москве, и в самой республике.

Сначала Хабирова отстранили от работы, потом уволили, потом выгнали из партии. Появились уголовные дела. «Какие-то безумные: что-то вроде незадекларированных 20 000 рублей за лекцию, гараж,—вспоминает источник в окружении Хабирова.—Он живой человек, а его хотели посадить». Говорят, в какой-то момент находиться в Башкирии Хабирову стало настолько опасно, что ему пришлось выезжать из республики тайно и на чужой машине—примерно так недавно уходил от слежки предприниматель Евгений Чичваркин, чтобы перебраться в Лондон.

В Москве Хабиров пошел работать в Кремль, к Владиславу Суркову.

Где-то в это же время башкирский нефтяной комплекс начал переходить из рук Урала Рахимова к московской АФК «Системе». За год Кремль поменял всех башкирских силовиков, назначив туда не связанных с Рахимовым людей из других регионов. Крепли слухи, что президентом республики вот-вот поставят сенатора Рудика Искужина, который работал вместе с Путиным в КГБ. И летом 2009 года Рахимов сорвался и пошел в открытую атаку на Кремль.

В мае 2009 года он дал интервью газете «МК». Это был один из главных политических скандалов прошлого года: человек с репутацией авторитарного правителя учит всех, в том числе Путина с Медведевым, демократии и с презрением отзывается о родной «Единой России». «Я его поддержал полностью. Дед все-таки на старости лет сказал, что хотел. Мне это понравилось»,—говорил тогда Newsweek музыкант Юрий Шевчук. Он родом из Уфы и часто там бывает. Затем на Ассамблее народов Башкирии делегаты наперебой обвиняли федеральный центр, что он не уважает башкирского президента, разрушает федерализм и подрывает межнациональный мир.

Казалось, что чаша терпения Кремля переполнилась и Рахимова немедленно снимут. Но в Уфу приехал Владислав Сурков, и дело кончилось миром: Сурков назвал происходящее в республике «разноскоростной демократией». Оппозиционер Бигнов был на 100% уверен, что Кремль пойдет до конца, но Сурков решил действовать иначе. Теперь Бигнов уверен, что в отставку Рахимова вынуждают уйти именно потому, что тот обещал Суркову не устраивать больше демарши с курултаями и не сдержал обещание. То же самое говорят источники в Москве: вот почему курултай стал последней каплей.

ПЕРЕГОВОРЫ В ТРЕУГОЛЬНИКЕ
Весь этот год Рахимов добивался только одного: согласия Кремля назначить президентом его человека. Но этого так и не произошло. Сарбаева, по разным данным, поддерживал и владелец «Системы» Владимир Евтушенков. Уфимский политолог Альберт Мифтахов вспоминает, что, когда Путин приезжал в Уфу в феврале, ему комментарии давал даже не Рахимов, а Сарбаев. «Это были своего рода смотрины»,—говорит он. После этого Рахимов рассказывал своему окружению, что визит прошел хорошо.

Но Сарбаев все равно был непроходной, говорит источник в Белом доме: «Какой смысл избавляться от Урала [Рахимова], чтобы потом поставить на республику его человека?» Рахимова устраивал и глава башкирского Нацбанка Рустэм Марданов.

Торг шел в треугольнике «Кремль–Белый дом–Рахимов», говорит правительственный чиновник. И звучали в том числе другие фамилии. В частности, всерьез обсуждалась кандидатура Хабирова—его поддерживал Сурков и он устраивал Евтушенкова. «Но Хабиров—недавний враг, его появление в республике распугало бы элиту»,—указывает сотрудник Кремля. Белый дом двигал главу «РусГидро» Рустэма Хамитова. Про Хамитова в Уфе неофициально дали понять, что он тоже устраивает уходящего президента, однако Хамитову в свое время от Рахимова тоже досталось.

Хамитов долго работал в республике, был и депутатом, и министром МЧС. Когда Рахимов переизбирался в 2003 году, Хамитов служил главным федеральным инспектором по Башкирии. Рахимову тогда было очень трудно, и он чуть не проиграл бизнесмену Сергею Веремеенко, которого поддерживали замглавы президентской администрации Игорь Сечин и банкир Сергей Пугачев (см. статью на стр. 30). Рахимов тогда устоял, рассказывает чиновник, который был вовлечен в эти события, но пришел к выводу, что Хамитов подыгрывал его противникам. Собеседник Newsweek рассказывает, что тогда, после выборов, Рахимов сначала приказывал не давать Хамитову машину, не пускать на местные мероприятия. Через некоторое время Хамитов ушел на повышение в Москву.

Назначив Хамитова исполняющим обязанности президента, Кремль четко дал понять: он и будет отныне руководить Башкирией. Здравое решение, говорит собеседник в правительстве: компетентный, поработал в федеральной власти, Рахимову ничем не обязан, не испачкан, не замешан в интригах. В прошлый четверг Муртаза Рахимов полетел в Сочи за орденом, а Хамитов—в Уфу в сопровождении президентского полпреда Григория Рапоты и сразу стал принимать дела. Объявил, говорит источник Newsweek, что правительство Сарбаева уйдет в отставку.

СДЕЛАНО ВСЕ ВОЗМОЖНОЕ
А несколькими часами ранее глава пресс-службы госсобрания Тимур Шакиров отбивался от журналистов: «Даю слово офицера, кроме вопроса о засухе ничего не будет». Это из него пытались вытащить, чему же будет посвящено чрезвычайное заседание—тем более что по башкирской столице тоже гуляли слухи, что Муртаза Рахимов уже написал заявление.

И действительно, вторым вопросом были поправки о гарантиях президенту, премьеру и спикеру после их отставки. Правда, из названия законопроекта понять ничего было нельзя, а текст достать было невозможно. Проголосовали единогласно. Рахимов не явился. Бывший глава администрации Башкирии Урал Хасанов рассказывает, что в то утро Рахимов был в своем кабинете и даже встречался с многодетными матерями. И что он ни разу не пропускал заседания госсобрания.

В начале заседания премьер Сарбаев выступил с отчетом о засухе. Выяснилось, что сено в Башкирию придется везти не только из соседних регионов, но даже из Москвы. «Сделано все возможное»,—докладывал премьер. Проголосовав за гарантии, депутаты выслушали гимн Башкирии и буквально в течение минуты покинули госсобрание. Это больше напоминало эвакуацию, чем завершение внеочередной сессии. Сарбаев, как потом рассказывали, вышел из здания через черный ход.

На улице задержалась только депутат от КПРФ Валентина Воронкова. Она смотрела на газон, где какой-то паренек установил красную палатку, воткнул флаг «Левого фронта» и повесил плакат «Рахимовых под суд». «Комсомолец, наверное»,—задумчиво произнесла коммунистка. Сама она не могла объяснить Newsweek, что заставило ее голосовать за привилегии, против которых коммунисты всегда выступали, и честно призналась, что в глаза не видела эти поправки—точно так же, как и все остальные депутаты.

С юношей тем временем беседовал человек из охраны президента. Разговор приобретал философский характер. «Кого вы хотели бы видеть во главе республики?»—спрашивал охранник парня, вместо того чтобы сделать ему больно. Парень, не выпуская из рук плакат «Рахимов, скатертью дорожка», честно признался: «Да в принципе, никого».

КТО СЛЕДУЮЩИЙ