Нас понижающий обман. Правдивая информация никому не нужна

«Жизнь подло подражает художественному вымыслу». Эта фраза Владимира Набокова наилучшим образом характеризует современное медийное и информационное пространство. Фламандская пресса перепечатывала в течение целого года материалы вымышленного исследовательского агентства — настолько они были правдоподобными. Современные медиа вообще с трудом нащупывают границу между вымыслом и реальностью.

Скорость передачи информации, внятность и краткость, способность предвидеть новость всегда были в большой цене в печатной, а теперь и непечатной — в широком смысле слова — журналистике. Основателем этого стиля был главный редактор Wall Street Journal Барни Килгор. Краткие новости на первой полосе, естественные для печатной версии любой современной газеты, работающей в сегменте качественной прессы, — когда-то это была настоящая революция в профессии, и затеял её Килгор. Краткость тоже сегодня достигла предельных степеней, после появления «Твиттера» шутка «Читал пейджер, много думал» уже не кажется такой смешной…

Стремление к скорости перенял у печатной прессы и интернет, возведя это качество в абсолют, но потеряв по дороге профессиональное правило проверки информации. Журналистам вполне качественных газет De Volkskrant и De Standaart и в голову не пришло хотя бы проверить, что это за агентство такое Data Driven, поставляющее новости, например, о том, что сторонники фламандской Либерально-демократической партии занимаются сексом чаще и лучше, чем избиратели других партий. Выясняется, что традиционные крики на планёрках в российских изданиях: «Кончайте заниматься компьютерной журналистикой и переписывать тексты из интернета!» — могут быть адресованы не только ленивым и нелюбопытным журналистам из России, любителям компьютерной команды copy — paste, «копировать — вставить».

В медийном поле настолько размыты границы между вымыслом и реальностью, добром и злом, правдоподобным и невероятным, что и производитель, и потребитель информации оказываются равно нечувствительны к обману, пусть и изящно обставленному. По большому счёту, и тем, и другим всё равно, где правда, а где ложь. С другой стороны, замылен глаз, выработался иммунитет на скандальную информацию и воспитано целое поколение равнодушных зрителей-слушателей-читателей, не соотносящих сообщаемое со своей частной жизнью. Скажем, убийство правозащитника в такой шкале ценностей и оценок не экстраординарное событие, сигнализирующее об общественном нездоровье, а всего лишь яркий заголовок в ряду таких же заголовков в какой-нибудь газете «Жизнь». Убийства?

It happens. В какой-то параллельной жизни, там, где живут цветные таблоиды и «Программа-максимум».

Инфотейнмент доведён до той степени абсурда, когда и убийства входят в разряд развлекающей информации, которую можно потреблять равнодушно, запивая пивом и закусывая чипсами. Убийства находятся в одном ряду с адюльтером поп-звезды и топовым матчем чемпионата России по футболу.

А тогда какая разница, правда сообщается или неправда? Если всем всё равно? Главное, чтобы в новости был «прикол». Как рекламировала себя одна газета: «Читал газету — зацепило». Конечно, здесь «зацепило» использовалось в позитивном смысле слова. Но главное всё равно не что зацепило, а как зацепило.

Источник информации тоже никого не интересует. Для кого процесс агрегирования информации, то есть утраты ею по дороге к читателю источника (точнее, принципиальной неважности источника), описывается словами «попало дерьмо в вентилятор», а для кого — это «гражданская журналистика», где источник или «передатчик» — блогер, а достоверно сообщение или нет, не имеет значения. Она ж, эта журналистика — «гражданская», а разве всё, что гражданское, может быть плохим или недостоверным?

Конечно, нормальному читателю не всё равно, читает он враньё или правду — содержание для него важнее и яркости новости, и скорости её передачи. Разумеется, ответственной прессе, придерживающейся профессиональных стандартов и ощущающей себя общественной институцией, не всё равно, какие факты и мнения отфильтровывает и готовит редакция для передачи потребителю. Разумеется, пафос текстмейкера — новостника, публициста и писателя, — известный со времён Александра Твардовского, а именно «писать правду», никто не отменял. Но читатель разучился в потоке информации отделять правду от неправды. Не приучен это делать и производитель информации, как это следует из истории с многострадальной фламандской прессой.

Разговор о журналистике вообще перешёл в область гаджетов. То есть пошёл по линии подмены понятий. Гаджеты ничего не меняют в качестве информации — они всего лишь её носители. Изменение содержания профессии «информационного работника» по мере технологического прогресса сильно преувеличивается. Журналистика так и осталась качественной и некачественной, правдивой и лживой, талантливой и неталантливой. Всё остальное, по крайней мере пока, дело вкуса — экран ультрасовременного носителя или бумага.

Во всяком случае обман вымышленного агентства Data Driven воспроизводился как на бумаге, так и на экране.