Просто мы стали старше: почему в Кремле признали ошибкой отказ от введения войск на Украину

Среди многих событий, приуроченных ко второй годовщины «Русской Весны», главным стало признание ошибки в изначальной стратегии по Украине. Директор Института политических исследований, депутат Государственной думы 5-го созыва, член Общественной Палаты РФ, доверенное лицо президента В.В. Путина, один из тех, кто вхож в Кремль, Сергей Марков, официально признал ошибкой отказ от введения российских войск на Украину весной 2014 года.

— Вывод печален: действия по Крыму были абсолютно правильны, а вот отказ от ввода войск в юго-восточные области был нашей ошибкой. Не было бы тогда никакой войны, Запад не вмешался бы, украинская армия перешла бы вся на сторону «сил освобождения». Все стало по-другому, когда мы позволили силой подавить сопротивление хунте в Харькове в апреле и в Одессе 2 мая.

Хотя понять наше руководство можно: оно хотело избежать большой войны, — заявил политик на своей странице в соцсети.

Заявил он это, оценив стенограмму заседания Совета национальной безопасности и обороны Украины от 28 февраля 2014 года.

Почему об этом объявил Марков, а не Песков, думаю, тоже понятно — президент не может ошибаться, а потому, если ему на тот момент сообщили недостоверные данные, то необходимо делать оргвыводы и наказывать виновных — тех, кто сознательно ввел первое лицо государства в заблуждение. Но президент им доверяет и, вероятно, считает, что есть за что. Присоединяться к секте толкователей решений президента не буду, их и без меня предостаточно, только отмечаю факт.

А факт таков: через третьи руки и довольно громко было заявлено: все мы люди, и мы тоже ошибались. Тем более что неофициально это было признано с дуновением Северного ветра еще в 2014 году.

Но если те, кто ввели в заблуждение, вне подозрений, то причины этой ошибки можно и нужно разобрать очень подробно. Просто для того, чтобы завтра не повторилось то же самое.

Вариант первый — не хотели большой войны — потенциально имеет право на существование. Но про него можно забыть после начала операции в Сирии — стратегически важном месте для Обамы.

В Кремле явно приняли к сведению мнение Черчилля по поводу войны и позора. Как говаривал Владимир Владимирович, «слабых бьют», а отказ от силового варианта Штаты всегда и везде расценивали только как слабость.

Просто напомню, как это было. Уважаемый мной Евгений Супер, «Однако», 24 июня 2014: «Нас так усиленно готовили к войне, что она стала казаться нам неизбежной. Настолько неизбежной, что идея мира или перемирия кажется абсурдной, предательской и неуместной. Некоторые так настроились на войну, что стали скучать и поглядывать на часы в её ожидании. Ну, когда там уже Путин введёт войска? Действительно, всё, что можно было проанализировать, — давно проанализировано. Враг и цели определены, а промедление подобно смерти. В обществе скопилось такое чудовищное напряжение, что оно требует разрядки. Общество буквально настаивает на военном решении, ожидание доставляет боль. И тут вдруг какое-то перемирие, какие-то переговоры…

Нас, конечно же, настроили на войну сознательно. И с апреля поддерживали этот настрой, не давая жару спасть. Погодите ругать СМИ за несбывшиеся ожидания. У СМИ не было другого выбора, так как вероятность войны и правда была очень велика. Она могла начаться в любой день, любую ночь, любой миг. И нас к ней готовили, чтобы она не стала для нас неожиданностью. Нам заранее разъясняли, за что нам предстоит воевать, кого защищать и кого бить. Это нормально. Хуже было бы, если б не объясняли.

Но вот появился шанс обойтись без полномасштабной войны. А нас заранее не настроили на такой вариант. И многие из нас обескуражены, многим кажется, что нас предали. Это тоже нормальная реакция. Считайте, что это неизбежное побочное явление периода усиленной пропаганды. Нам придётся это пережить и перестроиться. А редакторам ведущих СМИ попотеть, чтобы погасить разожжённое в нас желание войны и мести.

Кого-то, возможно, коробит от мысли, что его «использовали». Сочувствую, но нас используют постоянно, просто в особо опасные моменты так усиленно, что мы это замечаем. А обычно мы об этом даже не задумываемся. Но любая власть пытается формировать общественные настроения для своих целей. Это тоже нормально, на то она и власть. Важно лишь то, что это за власть и что у неё за цели. И тут у нас с евромайдановской публикой есть принципиальная разница — их используют все кому ни лень и по многу раз, нас мобилизуют в исключительных случаях и во имя наших же национальных интересов, предпочитая не будоражить без крайней нужды.

Поэтому ничего удивительного в схожести реакций украинской и российской блогосфер нет. А то, что появилась призрачная надежда обойтись без масштабного кровопролития, — это и правда хорошо, в этом обе стороны правы. Но это нам ещё предстоит осознать.

…Разумеется, «использовали» нас или нет — детские трупы и женщин с оторванными ногами в Новороссии никто не выдумал.

Прощать и забывать также во имя каких бы то ни было национальных интересов — дело невозможное. Попытки такое простить и забыть — дискредитировали бы эти самые национальные интересы. К ним сразу возник бы вопрос, в чём они состоят-то, если не в защите женщин и детей от бомб.

Но сейчас наше государство полагает: лучший способ защитить тех, кто ещё цел и невредим — это переговоры и демонстрация всяческого миролюбия.

Право ли оно — увидим».

Два года спустя Сергей Марков ответил на этот вопрос.

Вариант второй: на тот момент российское руководство верило в Европу. Точнее, тогда еще практически все руководство верило Европе, а некоторые, судя по Гайдаровскому форму, свято верят и сейчас.

И если в апреле Дидье Буркхальтер пообещал поспособствовать федерализации Украины, ее нейтральности, снятию санкций и еще немного плюшек, то, я практически уверен на 90%, почти вся политическая элита, если не вся, обязана была потребовать от президента идти на соглашение с Западом, пока те дают возможность…

Голоса немногих, которые вопили о лживости и полной подконтрольности Европы Вашингтону были заглушены по приказу, вместо этого населению, с одной стороны, лили елей в уши: «Украина вот-вот развалится», «ЕС посчитает убытки и одумается», «США испугался», «нам нужна вся Европа», а с другой стороны, стращали страшилками, как население загнется от голода без пармезанов и дешевых кредитов.

Просветление придет много позже. О том, что для Запада кинуть с обещаниями проще, чем в туалет сходить, станет ясно после подтверждений ежегодных санкций за Крым, Донбасс, Литвиненко и просто за то, что русские им не нравятся. Поймет Нарышкин и Матвиенко, когда их персонально пнут, станет это ясно для МИД и президента.

Но это сегодня, а тогда, весной, мне просто у виска прикручивали, когда я рассказывал, что ровно также разводили Милошевича — кто та Сербия и кто мы — Россия.

Тут стоит отметить и работу лоббистов из экспертного сообщества: тех самых, кто рассказывал сказки о «тысячах потерь на Украине», «США пойдут Третьей мировой», «Россию тут же признают страной-агрессором» (при сидящем в Ростове Януковиче это вообще не выдерживает критики — попросить его о подобном асадовскому письме помешало лишь мнение тех же «экспертов»).

О том, что наверху работают лоббисты, я узнал еще в 2014 году, когда на одном из журналистских форумов мой коллега из московского издания рассказывал о «подработке» по пиару «Турецкого потока». Сумма для одного журналиста на самом деле была не очень большой, но если брать весь объем контрактов, то Турция вбрасывала немалые деньги, чтобы убедить российское общество и политиков в необходимости смены дружбы с Асадом на дружбу с Эрдоганом. И какое-то время все издания писали, как мы уделали ЕС, а сеть забили картинки Путина и Эрдогана на трубе при плачущей Меркель. Потом все встало на свои места, но время на поддержку своих террористов турки использовали грамотно.

Много писалось о китайском и антикитайском лобби в российской политике.

Согласитесь, рассчитывать на отсутствие у нас в политике и экономике западного лобби как бы крайне глупо и наивно. Про СМИ можно прочитать у Сергея Колясникова, и речь там идет даже не о лобби, а об оккупации.

В итоге голоса тех, кто говорил о необходимости «Северного ветра» для недопущения кровопролития на Украине, заглушил стройный хор: «нам нужна Европа, каждому по-своему, но нужна».

Вариант третий: «Порошенко — лучший вариант для России». Вот тут несомненна роль лобби, тех, кто верил, а многие и до сих пор верят, что можно вернуть ситуацию до Майдана.

Вот что транслируется в декабре 2014 года, когда Москва верит, что назначенного американцами президента можно перетянуть на свою сторону, используя старые связи среди олигархов и политиков: «Петр Порошенко — лучший шанс, который в настоящее время есть у Украины», — отвечает Лавров на вопрос, является ли украинский президент надежным партнером.

«Не могу сказать, что у нас есть какие-либо сложности в контактах с президентом Украины Петром Порошенко, по крайней мере, на уровне руководителей двух стран. Идет регулярный диалог. Я в контакте со своим коллегой, министром иностранных дел Украины Павлом Климкиным. Считаю, что у нас установились тесные деловые связи», — заявил Лавров.

«Главное для украинского руководства – понять, что это их страна и их обязательства, что не нужно тратить время на борьбу за власть, что сейчас происходит в Киеве, а приступить к реформам, в том числе конституционным – всему тому, что они сами пообещали и обязались сделать», – считает министр. «Конституционный вопрос является системной проблемой Украины. Они должны срочно ее решить», — добавил Лавров».

В продвижении Петра Алексеевича, помимо закадычного друга Зурабова точно были задействованы наши системные либералы от правительства и около правительства вроде того же Кудрина, Фонда Карнеги и кучи других прозападных и чисто западных фондов.

Огромную роль тут сыграла и цеховая составляющая: практически все постсоветские олигархи, так или иначе, пересекались и вели совместный бизнес, и тот же Порошенко до Майдана был одним из «ведущих инвесторов» в российскую экономику, как и Греф в украинскую.

Само собой, завязанная на бизнесе с Украиной, российская элита «брала» коллегу на поруки и гарантировала «использовать население» для того, чтобы поверили. Получилось плохо — трупы на улицах Луганска, Донецка, Горловки и зуд от прошлого «использования» не дал гражданам в большинстве своем и при всем уважении к тому же Лаврову поверить в этот «лучший шанс».

Жизнь показала, что народ оказался прав и здесь — сейчас вопрос о внешнем управлении Украиной не вызывает сомнений ни у кого из власть имущих, и надежды, что Порошенко будет играть не так, как ему велит Байден, после признания в телефонных нотациях, тоже ни у кого не осталось.

Жизнь многое показала за эти два года: нас обложили со всех сторон. В громкие речи «экспертов» не верит уже никто. Нас столько обманывали, обещая одно и заявляя в тот же день совсем другое, что нет веры и западным «друзьям». Снова стало ясно, кто друг, кто враг, а кто так — боится пойти поперек слова «Черного господина».

С каждым шагом Россия все отчетливей видит изначальную цель США, а, значит, и их шавок — смену руководства и последующий развал нашей страны.

За два года Россия повзрослела на целое десятилетие, и элита — та, которая способна взрослеть — а не ясельная, способная только смотреть в рот американским родителям. Повзрослело и общество, которое «использовать» становится с каждым разом все сложней.

Да, пришлось идти путем проб и ошибок, но не ошибается лишь тот, кто ничего не делает, а ничегонеделание ведет ко множеству смертей, что и доказали ошибки. Собственно, само признание этих ошибок — это признание своей силы.

Сегодня, как и два года назад, перед Россией по-прежнему стоит выбор: восстанавливать былое величие или сдаться на милость победителей. Но теперь это другая России, в которой число предателей не уменьшилось, а вот наивных почти не осталось.

И это радует, потому что все только начинается — впереди долгий и тяжелый путь борьбы за право жить, борьбы, которую мы не имеем права проиграть.

 Руслан Ляпин, редактор отдела публикаций ИА «Новороссия»