Горячие финские копы

В Финляндии полицейские умеют все: стрелять, ездить, оформлять документы, спасать и даже улыбаться. Только взяток брать не научились

Как же они отчаянно бьются! Ломают клавиатуры, надрывают глотки, рассуждают о суверенной и какой-то еще демократии. И без остановки на сон и еду изобретают велосипед, то есть разумное государственное устройство. А мы поднимаем голову от компьютера и глядим за окно — вот он, велосипед, ездит! Добрую часть года за нашим окном — Финляндия. Бывшая часть Российской империи, вовремя, в конце 1917 года, с несвойственной северянам прыткостью удравшая из советской коммуналки. Тут тоже разразилась гражданская война, ныне политкорректно называемая «внутренней», но в ней победили белые под водительством Карла Густава Маннергейма. Потом была непростая история, война с Советским Союзом, репарации, которые могли бы довести страну до нищеты, но парадоксально подняли промышленность, дружба с СССР и шаги в Европу. Теперь за нашим окном результат: высокоразвитая индустриальная страна с рыночной экономикой, но высочайшими социальными гарантиями населению. С бесплатным образованием вплоть до аспирантуры, с бесплатным в широких рамках здравоохранением, с правами инвалидов и минимальной пенсией в 400 с лишним евро (по нынешнему курсу от 17 тысяч). С независимыми судами, многопартийным парламентом и свободной прессой, которые, собственно, и обеспечивают весь этот социалистический рай. С полным отсутствием коррупции, что определяет абсолютно все — от качества еды в супермаркетах до поведения полиции на улице. В Финляндии живут так хорошо, что знака препинания для выражений нашей эмоции в русском языке не придумали. В чудном симбиозе клятой западной демократии и любезного сердцам доброй половины соотечественников социализма.

Для продвинутых россиян связь между качеством жизни и демократией — таблица умножения. Для абсолютного большинства живущих в России — бином Ньютона. Загранпаспорт в нашей стране имеют 10 —11 миллионов человек, примерно 8% населения. Цифры странным образом коррелируют — 9% россиян (по данным опроса «Демократия в России», проведенного социологической компанией «Башкирова и партнеры» в декабре 2009 года) твердо стоят на либеральных позициях. Остальные просто не знают, как это выглядит и как работает. Надо рассказывать.

Сегодня — первая часть проекта «До Хельсинки далеко».

Мы расскажем о том, как работает финская полиция.

Нам повезло. В один день мы увидели целых пять полицейских: двое оформляли «жестянку» и следили за погрузкой пострадавшего на эвакуатор, двое дежурили в отделении — мы их фотографировали для «русской газеты». Мужики смеялись и не отказывали. И к начальству за разрешением не бегали. А еще один отвечал на наши вопросы и недоумевал. Примерно в таком же состоянии была и местная журналистка Хиа Сьёблум, которая устроила встречу и бонусом получала удовольствие от «наблюдения за наблюдающими».

Начальника криминальной полиции города Сало Пертти Ляксю сеанс взаимопроникновения культур порой ставил в тупик, но финны не привыкли сдаваться. Как мог, он отвечал. Но смотрел как на людей с другой планеты. «Инопланетяне», — сделали вывод и мы. Хотя и до похода в полицию понимали — главные вопросы российской действительности: как добиваются того, чтобы полиция не брала взятки? не крышевала бизнес? не грабила ларьки? не приставала к законопослушным гражданам на авто и без? не участвовала в захвате бизнеса? — на финский «не переводятся». Слово «коррупция» в Финляндии, конечно, известно, но никакого конкретного местного понятия не обозначает. Попытки «покачать на косвенных» эти темы к успеху тоже не привели — Ляксю ушел в глухую несознанку: «Это невозможно!», «Так не бывает!» Бывает-бывает и, откроем финну секрет, недалеко, буквально в 300 километрах восточнее. Впрочем, в России Пертти не бывал — это мы специально уточнили. Коллеги из города-побратима Ржева сами приезжали в Сало. «Успешно осваивали финский опыт?» — обрадовались мы. «Интересовались марками оружия и служебных авто», — улыбнулся полицейский.

Что ж, придется работать за земляков.

Финская полиция финансируется исключительно из общегосударственного бюджета. Поэтому и никакой зависимости от мэров, членов городского совета, не говоря уже о партийных лидерах, у комиссаров и постовых нет. Финны выбрали этот вариант осознанно. Их практика подтверждает — российский президент Медведев прав, когда предлагает перевести систему МВД на федеральное финансирование.

Полицейских в Финляндии мало. В самом прямом смысле слова: на все просторы седьмой по величине европейской страны и 5,5 млн населения насчитывается около 8 тыс. полицейских — один примерно на 700 финнов, самый низкий показатель в Европе. В эти малые тысячи входят не только привычные нам охранники порядка и опера, но и то, что у нас называют спецслужбами. И отдельного ФСО финны не завели — охраняют президента те же полицейские. Так что если захотите сравнить наши цифры, то сначала сложите, а потом уж делите.

Но не советуем: дело не в цифре. Финны хорошо усвоили завет Суворова (недаром он много времени провел на их территории — крепости строил): «Воюй не числом, а уменьем». Каждый из этих 8 тысяч имеет, по крайности, среднее специальное милицейское образование. Каждого тщательно отбирали — пропускали через интеллектуальные и психологические тесты, учили-стажировали в единственной на страну полицейской школе в Тампере (недавно она стала вузом), прежде чем повесить на пояс пистолет («Глок») и дубинку-электрошокер. И на вопрос, что главнее: правильная система или человек, Ляксю уверенно ответил: «Человек. В правильной финской системе». Финский полицейский умеет все: стрелять, ездить, оформлять документы, спасать и даже улыбаться.

Две трети этих «универсальных солдат» следят за порядком, а одна треть занимается преступностью.

В невеликом по населению (55 тыс. жителей), но громадном по площади (в начале 2009-го объединили 9 окрестных городов, из конца в конец — километров 40 или больше) городе Сало каждый день дежурят две машины, говоря понятным россиянину языком, патрульной службы. Ездят на вызовы, контролируют ситуацию на дорогах. В день фиксируют по 20—30 правонарушений. Где их встретишь, и встретишь ли вообще? Но рисковать не рекомендуем: боги из машинки выскакивают мгновенно. Не успела на наших глазах девушка перейти улицу на красный свет и подвернуться под колеса законопослушному водителю, как полицейские прибыли раньше амбуланса. Только что допрашивали недисциплинированную девушку, через пять минут штрафуют водителя на другом конце местной географии. И ведь не сунешь! «Был, — делится Пертти, — со мной случай, я выписывал огромный штраф парню на крутом «Мерседесе». Было похоже, что может предложить, но, слава богу, обошлось. А то пришлось бы волочить в кутузку: взятка — нарушение посерьезней дорожного». Но и превышать не рекомендуем: штрафы в Финляндии зависят от доходов, но минимально 10 евро за превышенный километр. 6—10 километров простят, 11 — уже нет. В 2004 году рекордсменом в номинации «Самый большой штраф за нарушение правил дорожного движения» стал миллионер Юсси Салонойа, владелец успешного мясоперерабатывающего бизнеса. Под знак ограничения скорости до 40 километров в час он въехал со скоростью 80, за что и был оштрафован на 170 тысяч евро. Своего, полицейского, если он нарушил ПДД, тоже отоварят по полной программе. А он еще всему отделению потом кофе с булочками выставит — в виде извинения, что ли.

Департамент полиции декларирует, что главная задача — предупреждать преступления. В целом финны — народ незлобивый и неагрессивный, тяжкие и особо тяжкие — редкость. Но это не значит, что криминальная треть полиции зарастает жиром в кабинетах (кстати сказать, физическая форма у всех полицейских на загляденье, даже начальник Ляксю даст фору многим российским операм, не говоря уже о равных по должности). Время от времени и Финляндию потрясают вести о взрывах, стрельбе и прочем экстремизме. Тут и выясняется, что полиция лежит начеку. Мгновенная мобилизация, толковые решения, близкая к идеалу координация действий. Не успели стихнуть выстрелы в торговом центре в последний день 2009 года (ревнивец из иммигрантов расправлялся с коллегами бывшей подруги), как над магазином завис вертолет, а электрички стали следовать мимо без остановок. В 2002-м переучившийся студент взорвал себя и оказавшихся, к несчастью, рядом людей в супермаркете. Дело было в пятницу вечером. К воскресенью террориста вычислили, во вторник министр внутренних дел выступил в парламенте и доложил о мерах по предотвращению подобных преступлений. Одной такой мерой стал мониторинг интернета. «Интернет-полиция» заодно контролирует хакеров. Один наш знакомый самородок попытался было влезть на сайт Министерства образования — исправить оценки соучеников. Долго он объяснялся, ладно, без «оргвыводов» обошлось.

Кроме собственно полицейских в Департаменте полиции трудятся еще примерно 3000 человек. Не сажать же патрульного или опера выдавать водительские права, паспорта, продлевать визы или дежурить в комнате потерянных вещей. Эти функции тоже возложены на полицию. Как и российский аналог службы судебных приставов. Среди этих трех тысяч большинство женщины, за их счет общий процент женщин — сотрудников полиции составляет 24%, тогда как среди собственно полицейских их только 11%. Еще одна «женская епархия» — следователи, их там 60%.

Раскрываемость преступлений высока до неприличия. Только в Сало ежегодно судят примерно 900 правонарушителей, в основном за мелкие правонарушения. «Отмотавших» срок начальник криминальной полиции насчитал по всему Сало от силы человек двадцать. Дополнительного контроля за отсидевшими нет, вот и не помнит точной цифры.

Нет у финнов своего Маяковского, некому воспеть: «Моя полиция меня бережет». За поэтов говорят цифры соцопросов: 90% населения доверяют полиции, показатель выше, чем у президента, парламента, правительства. Система общественного контроля налажена. Впереди — журналисты. Но и государство не отстает. Собственной службы безопасности в полиции не заведено, проверяют только эффективность работы (для муниципальной полиции, например, показателем служит скорость прибытия по вызову), зато снаружи от министерства его деятельность контролируют канцлер юстиции и омбудсмен.

Уважение финнов к своим полицейским держится на их высоком «профессиональном и морально-политическом облике». Профессионализм — не только от полицейской школы, но и от регулярного «доучивания». А за моральным обликом строго следит закон. Невозможно представить, но в Финляндии есть закон, регулирующий поведение полицейского в быту! Например, попался нетрезвым за рулем (в личное время, в личное!) — вон из рядов. Бытовое преступление — под суд. Недавно всю Финляндию всколыхнула история трехлетней давности: полицейский пригласил домой, напоил и изнасиловал девушку. Спустя два года девушка связалась через интернет-форум с сотрудником полиции. Тот счел историю правдоподобной и начал распутывать дело. Виновного с треском вышибли (но не задним числом, как водится у нас!) и судили. Приговорили к выплате компенсации в 15 000 евро и двум годам лишения свободы условно. Никакого послабления: ровно такое же наказание получил бы любой насильник — и в форме, и без. А возмущенному обществу предъявили научные исследования: оказывается, малые и условные сроки снижают вероятность рецидива. В этой истории, как в увеличительном стекле, всё — и людские пороки, которые водятся всюду, и результативность кропотливой работы, и эффективность контроля в интернете без нарушения гражданских прав, и неотвратимость наказания, и общественный контроль за законами, и наука на службе правопорядка. Ведутся ли у нас такие исследования? Общество не знает.