Chekisty. Из книги "17 тайн Лубянки"

Лубянкой была проведена грандиозная, тонкая операция. За наиболее видными политиками погромной для Советского Союза эпохи была установлена chekistskaja опека. Каждого высокопоставленного чиновника охраняли. Но что такое охрана? — Она знает только то, что тот делал на виду и с кем встречается в формальной обстановке. Коржаков вспоминает: «Привезешь шефа на работу и сидишь». А вот о чем говорят, что думают, что делают реально, какие бумаги читают и подписывают — это совсем другое дело. Полный контроль политика можно осуществлять только через его окружение: секретарей в первую голову. И тогда помимо официальной слежки со стороны охраны от 9-го управления КГБ СССР некие люди в их окружении постоянно советовали, направляли, диктовали волю Лубянки, словом, всячески манипулировали, потом информировали свою штаб-квартиру и запрашивали советы для своих подопечных. Были образованы тандемы, иногда неразлучные, иногда chekisty подменяли друг друга.

Вот их список, далеко не исчерпывающий.

Директор Института США и Канады Г.А. Арбатов — Заместитель директора института США и Канадыоветского комитета защиты мира полковник Радомир Георгиевич Богданов.

Министр внутренних дел СССР В.В. Бакатин — полковник Владимир Арсеньевич Рубанов, когда первый будет назначен Председателем, то В.А. Рубанов будет начальником Информационно-Аналитического Управления.

Заведующий Общим Отделом В.И. Болдин — первый заместитель Заведующего Общим Отделом Павел Павлович Лаптев.

Старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР, руководитель следственной группы Прокуратуры СССР Т.Х. Гдлян и старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР — заместитель руководителя следственной группы Н.В. Иванов — старший следователь по особо важным делам Следственного управления КГБ СССР полковник А.С. Духанин, сотрудники А. Жучков, И. Кудряков, В. Карабанов, С. Бушуев и другие неназываемые.

Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев — помощник полковник Е.И. Калгин, оставшийся после Ю.В. Андропова, потом переведен на должность начальника 12 отдела (прослушивание), другой помощник — генерал-майор В.В. Шарапов, в 1971-1982 гг. работал в центральном аппарате КГБ СССР, с ноября 1982 г. по 26 февраля 1988 г. — помощник генсека, затем — посол СССР в Болгарии; полковник Юрий Георгиевич Кобаладзе — в 1984 — 1990 гг. работал в центральном аппарате ПГУ, параллельно обозреватель Гостелерадио СССР, освещавший визиты генсека-президента.

Заместитель Председателя Государственного Комитета СССР по строительству Б.Н. Ельцин — эксперт при Председателе Государственного Комитета по строительству и начальник отдела КГБ по совместительству В.П. Юрченко [49. С.55]. (Кроме того, Председатель Госкомстроя СССР В.М. Серов был зятем В.М. Чебрикова). Председатель Верховного Совета РСФСР, Президент РСФСР Б.Н. Ельцин — начальник личной охраны (в том числе бесплатно, когда подопечный был в опале) майор Александр Васильевич Коржаков.

Председатель Либерально-демократической партии СССР В.В. Жириновский — помощник Председателя ЛДПР, а с 1993 г. — депутат ГД В.М. Костюткин.

Начальник войск связи — заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, с 1991 г. — Председатель Государственного комитета по обороне и безопасности при Правительстве РСФСР генерал-полковник К.И. Кобец по роду службы взаимодействовал с руководством и оперативно-техническим составом 8-го Главного управления, 16-го управления и Управления правительственной связи.

Генеральный директор ТАСС Л.П. Кравченко — в ноябре 1990 г. — августе 1991 г. — Председатель Гостелерадио СССР.

Управляющий Делами ЦК КПСС Н.Е. Кручина — полковник Леонид Веселовский на должности заместителя заведующего сектором по координации экономической деятельности хозяйственных служб УД ЦК КПСС с выходом на Ф.Д. Бобкова [Альбац. Мина…С.218 — 219].

Заведующий Общим Отделом А.И. Лукьянов — первый заместитель Заведующего Общим Отделом Павел Павлович Лаптев. Заведующий отделом Административных органов ЦК КПСС, секретарь ЦК А.И. Лукьянов — полковник ПГУ КГБ Валерий Косов [Там же. С.162].

Член Политбюро ЦК КПСС, Председатель Госплана СССР Ю.Д. Маслюков — начальник Службы безопасности в Госплане СССР — советник Председателя Госплана в ранге заместителя министра (в 1981 — 1991 гг.) — генерал-лейтенант Иван Лаврентьевич Устинов.

Премьер-министр СССР В.С. Павлов — с января по март 1991 г. в аппарате Кабинета Министров, должность не установлена полковник Александр Николаевич Стерлигов.

Председатель Моссовета, затем мэр Москвы Г.Х. Попов — депутат Моссовета подполковник Евгений Михайлович Савушкин (следователь из 5-го управления); депутат Моссовета Александр Иванович Цопов (также следователь). Мэр выпросил также для себя двух охранников от КГБ, их имена — Сергей и Владимир.

Директор Института мировой экономики и международных отношений АН СССР Е.М. Примаков — ученый секретарь ИМЭМО по международным связям (с 1984 г. по 1994 г.) — Костко Юрий Александрович. Член Совета Безопасности СССР Е.М. Примаков — советник Юрий Антонович Зубаков (с должности секретаря объединенного парткома КГБ; в 1990-ые годы служил помощником, заместителем директора СВР РФ по административно-хозяйственной части, вице-адмирал, Чрезвычайный и Полномочный Посол).

Вице-президент РСФСР А.В. Руцкой — с 21 августа по ноябрь 1991 г. начальник аппарата вице-президента РСФСР генерал-майор Александр Николаевич Стерлигов.

Председатель Совета Министров СССР Н.И. Рыжков — первый заместитель Председателя Совета министров СССР генерал-майор Гейдар Алиевич Алиев. С 1986 г. по 1990 г. начальник 6-го сектора Экономического Отдела Совета Министров СССР, затем начальник ХОЗУ Совета Министров СССР, в ноябре-декабре 1990 г. в аппарате Совета Министров, должность не установлена — полковник Александр Николаевич Стерлигов.

Председатель Совета Министров РСФСР И.С. Силаев — Председатель Центробанка РСФСР подполковник Георгий Матюхин; с июля по ноябрь 1990 г. — Управляющий Делами Совета Министров РСФСР полковник Александр Николаевич Стерлигов; министр торговли РСФСР — заместитель начальника отдела «П» управления «С» ПГУ — А.Ф. Хлыстов; сотрудник пресс-службы Аркадий Вячеславович Евстафьев.

Первый заместитель Председателя Совета Министров РСФСР Ю.В. Скоков — первый заместитель Председателя КГБ СССР генерал-полковник Виктор Федорович Грушко.

Генеральный прокурор СССР А.Я. Сухарев — заместитель Генерального прокурора СССР (с мая 1989 г.) генерал-майор Иван Павлович Абрамов.

Генеральный прокурор СССР Н.С. Трубин — заместитель Генерального прокурора СССР генерал-майор Иван Павлович Абрамов.

Первый заместитель Председателя Верховного Совета РСФСР Р.И. Хасбулатов — подполковник КГБ Александр Алексеевич Дроздов (работал под прикрытием журналиста «Комсомольской правды», а на самом деле — с 1974 г. в ПГУ), с сентября 1990 г. помощник и одновременно исполнительный директор газеты «Россия», а с февраля 1990 г. — главный редактор газеты.

Министр иностранных дел СССР Э.А. Шеварднадзе — полковник Константин Надирашвили. 1-ый отдел КГБ Грузии, имел выход на Запад, личный адъютант министра внутренних дел Грузинской ССР, работал в секретариате МИД СССР; начальник 7-го Отдела ВГУ (по должности); в 1988 — 1990 гг. член государственной комиссии по рассекречиванию и публикации дипломатических документов СССР и России генерал-лейтенант Сергей Александрович Кондрашов.

Первый секретарь Красноярского краевого комитета КПСС О.С. Шенин — начальник УКГБ по Красноярскому краю — генерал-майор В.П. Воротников. Член Политбюро ЦК КПСС, Секретарь ЦК КПСС О.С. Шенин — первый заместитель Начальника Управления «З» КГБ СССР, Начальник Управления «З» КГБ СССР — генерал-майор В.П. Воротников.

Министр обороны СССР Д.Т. Язов — начальник Третьего Главного Управления КГБ СССР (по должности).

Директор Института мировой экономики и международных отношений АН СССР А.Н. Яковлев — офицер по безопасности ИМЭМО (с 1983 г.) полковник К.И. Смирнов; ученый секретарь ИМЭМО по международным связям Костко Юрий Александрович [10.04. С.317]. Секретарь ЦК КПСС, Председатель Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30-40-х и начала 50-х годов А.Н. Яковлев — члены рабочей группы Комиссии, работники КГБ: С.Д. Машлат, В.П. Пирожков, В.И. Андреев, В.П. Наумов, начальник 10-го учетно-архивного отдела А.И. Фокин.

В связи с этим неизбежно возникает вопрос: кто у нас остался без внимания и были ли опекуны у Е.К. Лигачева? — Е.К. Лигачев категорически отверг возможность нахождения среди его помощников работников КГБ...

Таковы были оперативные агентурные позиции КГБ.

Схожая картина была в столицах союзных республик, в областных, краевых, республиканских центрах. Все это очень похоже на шпионскую сеть. Только направлена она не вовне, а внутрь. Скажите лучше всего, господа chekisty: где вас вообще не было? Как сказал великий русский поэт «либо мундир, либо — подкладка, в крайнем случае — заплатка».

Иногда их работа приобретала для chekistov ключевое значение: «В часы заседания Политбюро, на котором решалась проблема будущего руководителя партии и страны, Крючков пригласил меня в здание разведки. Он сослался на то, что в приемной Политбюро у него «свой» человек, и мы, таким образом, будем в курсе происходящего. Мое любопытство и острота момента победили осторожность. Пристраиваясь к обстановке, он навязчиво твердил мне, что генсеком должен стать Горбачев. (...) Кстати, «свой» человек в приемной Горбачева вскоре стал руководителем того подразделения в контрразведке, которое занималось подслушиванием телефонных разговоров высшего эшелона власти, в том числе и членов Политбюро. (напоминаю — Е.И. Калгин — А.Ш.) Итак, мы потягивали виски, пили кофе и время от времени получали информацию из приемной Политбюро. Первая весточка была ободряющей: все идет нормально. А это означало, что предложена кандидатура Горбачева. Не скрою, я, зная состав Политбюро, опасался, что начнется дискуссия. Но этого не случилось. И когда пришло сообщение от агента Крючкова, что Горбачева единогласно возвели на высокий партийный трон, Крючков воодушевился, поскольку именно с этим событием он связывал свою будущую карьеру. Облегченно вздохнули, поздравили друг друга, выпили за здоровье нового генсека. Крючков снова затеял разговор по внутренним проблемам КГБ. Он «плел лапти» в том стиле, что Горбачеву нужна твердая опора, которую он может найти прежде всего в КГБ. Но при условии, что будут произведены серьезные кадровые изменения» [Яковлев А.Н. Омут памяти. М.: Вагриус, 2001. С.237 — 238]. (Я-то, конечно же, извиняюсь за тон, которым А.Н. Яковлев говорит о В.А. Крючкове: делали-делали общее дело, а потом начали валить только на одного и объяснили все связями с вражеской разведкой). В общем, руководство они опутали по всем правилам — учить этому не надо было! В более развернутом виде их попарное взаимодействие могло приобретать разные формы, как вспоминает В.Ф. Грушко, и он был задействован в такой операции: «Еще в январе 1991 года В.А. Крючков пригласил меня к себе для того, чтобы познакомиться по его словам с «весьма интересным собеседником». Им оказался Юрий Владимирович Скоков, являвшийся в то время первым заместителем Председателя Совета Министров России. Крючков представил нас друг другу и порекомендовал договориться о регулярных контактах. Из беседы я понял, что у Скокова были соответствующие полномочия от Председателя Верховного Совета Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина. Когда Скоков ушел, я поинтересовался у Крючкова, какими будут мои задачи. «Оставляю их на ваше с Скоковым усмотрение, — ответил Председатель КГБ. — Цель состоит в обмене мнениями для лучшего взаимопонимания. Контакт рассматривайте как рабочий, а меня информируйте лишь тогда, когда сочтете необходимым».

Мы встречались со Скоковым два-три раза в месяц, обычно вечером. Скоков произвел на меня впечатление достойного и озабоченного судьбами государства человека, хорошо разбиравшегося в вопросах внутренней и внешней политики, не говоря уже об экономике. Вскоре у нас сложились хорошие отношения, позволявшие отлично понимать друг друга. Это не только помогало нам обоим лучше представлять развитие обстановки в стране, но и имело практическое значение. Когда Российская Федерация начала проводить более самостоятельную, чем ранее, линию в области внешней торговли, я предложил Скокову снабжать российское руководство о возможностях и надежности западных партнеров. Соответствующие поручения были даны Первому главному (разведывательному) и Шестому (экономическому) управлениям КГБ СССР. Полагаю, что это было важным шагом, поскольку своего, республиканского Комитета у России, в отличие от других союзных республик, не было.

Наше взаимодействие продолжало укрепляться. Так, Скоков информировал меня о предстоящих поездках Ельцина и других российских руководителей в Кузбасс, Коми АССР и другие регионы. В соответствующие органы на местах сразу были отданы распоряжения о заблаговременной подготовке для приезжающих информационных материалов о насущных социально-экономических и политических проблемах соответствующих автономных республик, краев и областей России, а также об обеспечении безопасности и надежной связи в ходе поездок» [Грушко В.Ф. Судьба разведчика. Книга воспоминаний. М.: Международные отношения, 1997. С.205 — 206].

Внимательные исследователи, дотошно изучавшие кого-то только одного из деятелей «перестройки» добивались четких результатов, показывая всю непростую историю взаимоотношений ведущего и ведомого, которые со временем могли и поменяться местами, что и случилось с Б.Е. Немцовым: «На рубеже 80-90-х годов в штат Горьковского УКГБ был зачислен некий полковник Евгений Павлович Мартынов. Он курировал работу по линии 5-го управления КГБ СССР, которое, как известно, отвечало за борьбу с диссидентским движением. (...) В это время и познакомились Борис Ефимович и Евгений Павлович. Познакомились (не скажу — подружились) в такой степени, что Мартынов стал частенько наведываться к Немцову в гости. Говорили о важном иль просто чаи гоняли — Бог весть. Но когда об этом узнали сослуживцы полковника, были они немало поражены: они-то лучше других знали, что Мартынов не получал санкцию начальства, которую необходимо иметь для личных встреч с теми, на кого заведено оперативное дело. (...)

Заинтересованные оперативники принялись дотошно изучать послужной список присланного полковника. Выяснилось, что черновой оперативной работой Мартынов, по сути, никогда всерьез не занимался. Его служебные функции, как правило, ограничивались «общим руководством»: здесь политзанятия организовать, там всбучку устроить нерадивому. А офицер, тем не менее, рос и рос по служебной лестнице. Вот он уже начальник УКГБ в небольшом приволжском городке, затем еще выше — начальник госбезопасности в большом среднеазиатском городе, и, наконец, теплое полковничье место в Горьком. В чем секрет его карьеры? И вскоре разобрались. Мартынов выполнял деликатные и ответственные поручения самого генерала Филиппа Денисовича Бобкова (...) Примерно в середине 1990 года оперативное дело на Немцова закрыли, что по тем временам, как уверяли нас видавшие виды оперативники, было фактом исключительным. Произойти это могло только по распоряжению с самого верха. Не беремся утверждать, что Немцов был секретным сотрудником Бобкова, — нет документов. И как знать, кто кого мог использовать: 5-е Управление — Немцова или будущий губернатор — госбезопасность? Немцов, став губернатором, приблизил к себе полковника, пригласив в свою администрацию. Мартынов верой и правдой служил ему какое-то время, а потом был вышвырнут без объяснений. Говорят, он опрометчиво пытался «влиять» на губернатора, намекая на то, что Ведомство «своих» людей так просто не отпускает, и... скоропостижно скончался» [Челноков А. Одинокий брюнет желает познакомиться. О чем умолчал Борис Немцов в своей книге «Провинциал». // Совершенно секретно. 1998. №1. С.231 — 232]. Из этого особенно видно, что именно Лубянка контролировала всех первых лиц, а заодно и весь процесс перестройки. А кто же еще?

Вполне очевидно, что в функции надзирающих в обязательном порядке входило:

·             — подталкивать к тем или иным решениям;

·             — отслеживать устойчивые связи и разовые контакты, разговоры и настроения объекта ведения;

·             — мониторинг слов и действий дает возможность заполучить информацию о стиле и способе мышления, с тем, чтобы помогать психологам дать рекомендации по корректировке поведения подопечного в нужном направлении;

·             — поддерживать навязываемые со стороны правила игры;

·             — добывать компрометирующие материалы, чтобы удерживать на крючке, для чего следить за счетами в западных банках (например, у той же Р.М. Горбачевой);

·             — учитывая чрезвычайно скоротечный характер происходящего иногда требовалось, что поднадзорный находился в пределах досягаемости для связи. (Такова общая картина для всех, но были еще и эскклюзивы: так заданием для людей вокруг Б.Ельцина иногда требовалось следить, чтобы подопечный был в кондиционном состоянии, а не расслаблялся накануне — или же в зависимости от необходимости могло требоваться его неявление на людях — и тогда его «отключали»).

Нельзя не указать на то, что делалось это во многом в условиях очевидности и не сильно-то скрывалось от постороннего глаза. Второе. Этой системой пользовались и взаимно. Кое-что приходилось отдавать и на сторону. Вот один пример, рисующий эти два положения. В начале марта 1991 года начальник УКГБ по Приморскому краю генерал-лейтенант К.А. Григорьев был в Москве и, как он вспоминает, «...я в очередной раз напросился на прием к шефу. Но принял меня, но оговорился, что располагает очень ограниченным временем — в пределах 5 — 7 минут. В этот момент раздался телефонный звонок. Из приветствия Крючкова: «Здравствуйте, Михаил Сергеевич! » — я понял кто был на втором аппарате и сразу же вскочил, намереваясь уйти. Владимир Александрович жестом усадил меня на место. Разговор был кратким: «особого нового ничего нет, ах, вы по нему... Принял укол, выпил стакан коньяку и готовится сейчас к выступлению. Хорошо... До встречи»».