Рогозин vs. Обама: наш ответ Америке!

Фраза Рогозина о том, что российская армия «не первая, но уж точно не вторая» мгновенно облетела весь Рунет, но, как ни странно, не вызвала практически никакого резонанса. Аудитория, даже патриотически настроенная, отнеслась к этой фразе довольно прохладно. Дескать, одно из десятков тысяч вскользь оброненных высказываний патриотической направленности. Но думается, что на самом-то деле это не так.

Рогозин – человек публичный, занимающий высшие государственные позиции, в том числе в вопросах взаимодействия с врагами. Человек далеко не глупый. А если принять во внимание, что внешняя политика нашей страны за последние несколько лет выстраивается более чем грамотно и продуктивно, то совершенно очевидно, что на стратегические позиции по соответствующим вопросам вряд ли будет назначен человек, не способный контролировать собственный речевой поток. А из этого, в свою очередь, со всей очевидностью вытекает, что любое высказывание на публику российского должностного лица (тем более, функционирующего во внешнеполитическом поле на самом опасном и ответственном участке) многократно проходит через мозговой фильтр этого самого должностного лица – прежде чем становится высказанным.

Заявив, что российская армия «не первая, но уж точно не вторая», Рогозин дал колкий и афористичный ответ на американскую внешнеполитическую антироссийскую доктрину. Как известно, американцы за последние буквально полтора года крайне непостоянны в своих оценках геополитической роли России. То у них Россия - региональная держава, то Россия перекраивает все мироустройство, угрожая «миру и безопасности человечества» (разумеется, эти «мир и безопасность» заботливо выстроены Соединенными Штатами Америки). Налицо очевидный когнитивный диссонанс, и Рогозин, если угодно, помогает шокированным и сбившимся с пути американцам определиться в их внешнеполитической ориентации.

Безусловно, российская армия – «не первая». В том смысле, что она никогда не станет инициатором кровавой бойни за что бы то ни было - за углеводородное сырье ли, за навязывание ли какой-либо идеологии, за что-либо еще. И так же безусловно, что российская армия – «уж точно не вторая». В том смысле, что она готова как отразить нападение любого агрессора, так и защитить российских союзников от нападения любого агрессора. 

Хочется верить, что сознание представителей американского истеблишмента не чуждо афористичности, а потому способно адекватным образом воспринимать высказывания такого рода. Хочется, правда, чтобы подобные высказывания не только выслушивались и воспринимались, но и проникали в американское подсознание. Но с этим уже сложнее: американские финансовая и территориально-ресурсная алчность все чаще перебарывают не только здравый смысл, но и инстинкт самосохранения. 

Что же касается современной геополитической роли России, то американцам в очень скором времени придется свыкнуться с мыслью о том, что Россия – не региональная и даже не биконтинентальная, а самая что ни на есть мировая держава. Которая, ко всему прочему, в связке с «недемократичными кровавыми режимами», главным образом, Китая, Индии и Ирана, решительно отпихивает США сначала на второй план, а потом и на десятый.

Пожидаев Илья