Суд присяжных ущемляют. Некомпетентен или неугоден прокурорам?

Полномочия суда присяжных сжимаются, как шагреневая кожа. Все больше категорий дел становятся ему неподсудны. Объясняют это тем, что присяжные дескать часто выносят вердикты на эмоциях, а правовые аспекты не принимают во внимание, да и не всегда эти аспекты понятны для "людей из толпы". Словом, главный упрек: слишком часто присяжные оправдывают обвиняемых.

Но так ли уж это плохо, если учесть, что в наших уголовных судах наблюдается явно обвинительный уклон, и один оправдательный приговор судья произносит всего лишь раз в 5 лет?! И как показывает практика, оправдательные приговоры присяжные выносят в тех случаях, когда доводы обвинения их не убедили и доказательства вины кажутся недостаточными? А это — свидетельство недоработки следователей и прокуроров. Может быть, в этом дело?

В постсоветской России суды присяжных появились меньше, чем 20 лет назад. Но этот институт, к сожалению, не усиливается, а скорее, наоборот — дискредитируется и чахнет. Не так давно Московская городская Дума предложила лишить присяжных права участвовать в процессах, касающихся преступлений на национальной почве. По мнению столичных законодателей, сознание россиян сегодня настолько отравлено ксенофобией, что присяжные готовы оправдывать самых циничных убийц, если их жертвами стали нерусские. Яркий пример — оправдательный вердикт банде питерских скинхедов, обвиненных в убийстве 9-летней таджикской девочки.

Несколько раньше депутаты Государственной Думы исключили из перечня судебных дел с участием присяжных дела по 9 статьям Уголовного кодекса, среди которых террористический акт, захват заложников, участие в незаконном вооруженном формировании, диверсия, шпионаж.
Как и в первом случае, решение вызвано большим количеством оправдательных приговоров, выносимых судами присяжных, в том числе в отношении террористов. Кричащий пример: один из организаторов теракта в Беслане был, по сути, освобожден из-под стражи по решению суда присяжных Ингушетии (кстати, Верховного суда этой республики). Чему здесь удивляться, если на Северном Кавказе 80% местных жителей находится либо в косвенном, либо в прямом родстве, и своих не обидят по закону гор. При таких нравах — и суд присяжных?..

Председатель следственного комитета Прокуратуры РФ Александр Бастрыкин даже предложил до 2012 года ввести мораторий на работу судов присяжных на Северном Кавказе.

Совсем свежий пример: Верховный суд России отклонил жалобу адвокатов экс-сенатора от Башкирии Игоря Изместьева на решение суда о роспуске присяжных. Причина роспуска — решение Конституционного суда, что дела о территоризме не могут рассматриваться присяжными. Однако адвокаты указывали на то, что решение Конституционного суда появилось позже, чем было заявлено ходатайство о рассмотрении дела судом присяжных, следовательно этим решением руководствоваться нельзя.

Противники института присяжных подчеркивают, что присяжные не являются юристами, это люди "из толпы", их вердикты основаны на эмоциях, а правовая сторона дела часто уходит на второй план. По каждому пятому делу такой суд выносит вердикт о невиновности при очевидной для профессионалов доказанности вины. Но давайте судить трезво: если вина явно доказана, почему "человек из толпы" вдруг станет защищать обвиняемого, а не проникнется праведным гневом и не вынесет обвинительный вердикт?!

Что касается дел о шпионаже, то они зачастую связаны с государственной тайной, в которую преступно посвящать "людей с улицы". Нет, не нужен нам суд присяжных заседателей…

Вердикт присяжных: полтора года вместо "вышки"

Первый судебный процесс с участием присяжных в России после 70-летнего перерыва прошел в Саратове в декабре 1993 года. Судили братьев Артура и Александра Мартыновых, обвиняемых в "умышленном убийстве трех человек, совершенном из корыстных побуждений и с особой жестокостью, а также в разбойном нападении, совершенном по предварительному сговору". Жертвами Мартыновых стали их собутыльники. Впервые после 1917 года преступников судили простые граждане.

Из обвинительного заключения следовало, что в процессе распития спиртных напитков между Мартыновыми с одной стороны и тремя собутыльникам с другой на почве внезапно возникших неприязненных отношений завязалась ссора, перешедшая в драку. А уже "в ходе драки с целью умышленного убийства трех лиц из корыстных побуждений для завладения личным имуществом" Мартыновы убили этих лиц "имеющимся в доме топором".

Обвинительное заключение "шилось" под умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах. Отсюда возникли "корыстные побуждения", "разбойное нападение" и "особая жестокость", которая выразилась в том, что братья якобы прыгали на телах жертв… Если бы дело Мартыновых рассматривала коллегия профессиональных судей, то версия следствия и обвинения без особых метаморфоз перекочевали бы в обвинительный приговор. Мартыновым грозило лишение свободы сроком до 20 лет либо смертная казнь или пожизненное заключение.

Коллегия присяжных единодушно признала Артура Мартынова виновным в намеренном причинении сотрапезнику смертельных травм и признала вероятным факт, что с его стороны имела место самооборона. Александр Мартынов был признан виновным в намеренном причинении смертельных травм двум другим несчастным при защите брата от насилия с их стороны. Обвинение в разбойном нападении было снято.

Приговор был сенсационно мягким: полтора года получил Артур Мартынов и год — Александр. Тем не менее, решение председательствующего, вынесенное на основании вердикта присяжных, многими юристами было признано единственно правильным.

Pro и Contra

Сегодня суд присяжных работает во всех регионах, кроме Чечни, и в глазах многих себя не оправдывает. Их аргументы выглядят вполне убедительно до тех пор, пока мы не зададимся грибоедовским вопросом: "А судьи кто?" А также прокуроры и следователи.

Сторонники суда присяжных напоминают: почти каждый второй оправдательный приговор отменяется Верховным судом из-за ошибок следователей, прокуроров, судей. И присяжные здесь не при чем, просто неумелый сбор доказательств привел к тому, что "люди из толпы" не поверили прокурору. Приговор банде питерских нацистов, воспринятый большинством как преступно мягкий, как раз из этой оперы.

Но дела по преступлениям группы лиц даже профессиональным судьям даются нелегко. Тут необходимо взвесить степень вины каждого из обвиняемых, и далеко не всегда у следствия есть стопроцентное доказательство вины всех подсудимых, для этого требуется огромная работа с уликами, данными экспертиз, свидетелями. Когда присяжные видят на скамье подсудимых молодых ребят, в некоторых просыпается инстинктивное человеческое сострадание к отморозкам. А топорно собранные следствием доказательства его только усиливают.

Примерно тоже самое можно сказать о делах, связанных с терактами. Да, на Кавказе про севшего на скамью подсудимых представителя своего племени скажут примерно следующее: "Пусть это сукин сын, но это наш сукин сын". А уж если родственник, даже дальний… Но кавказские судьи — они что, с неба спустились? У них нет нации, клана, родни?

Недопущение присяжных на процессы, связанные со шпионажем внешне совершенно логично (государственная тайна затронута), пока не вспомнишь о том, сколько народа расстреляли и сгноили в лагерях якобы за шпионаж чуть больше полувека назад…

Пережитки прошлого: "Посадили — значит, виновен"

У российского правосудия дурная наследственность. Массовые репрессии внушали народу мысль, что органы не ошибаются. В более спокойные годы эти стереотипы также продолжали довлеть над судьями. Примерно с 1960-х до середины 1980-х годов в СССР почти не выносилось оправдательных приговоров, судьи тупо копировали обвинительное заключение. Органы следствия доказали виновность обвиняемого? Значит, виновен, ведь советская милиция работает так же безупречно, как в свое время НКВД. Арестовали? Значит, было за что.

"Судебная система, осиротевшая после ухода КПСС с политической сцены, быстро нашла покровителя в лице президентской администрации.Судья находится на государственной службе, его карьерный рост зависит в конечном итоге от исполнительной власти, — рассказывает Сергей Пашин, федеральный судья в отставке, профессор кафедры судебной власти и организации правосудия Высшей школы экономики.

— Судейский корпус не только не дистанцирован от государственной бюрократии, но, по сути, остался ее разновидностью".

Статистика: Россия лидирует по числу арестованных на 100 тыс населения

Каждый год в России виновными признаются около миллиона человек. За последние 15 лет за решетку упрятано более 5 миллионов одних только мужчин. В постсоветской России был период, когда за решеткой содержалось одновременно более одного процента населения. Наша страна занимает одно из первых мест в мире по количеству заключенных в расчете на 100 тысяч населения, в этом мы в 7 раз превосходим царскую Россию, на порядок — современные европейские страны.

Судьи санкционируют арест чаще, чем прокуроры. Многие судьи приходят в судебную систему с должностей следователей, прокуроров, дознавателей. И почти никогда — из адвокатов.

По данным опросов, лишь около трети россиян готовы в случае необходимости обратиться в суд. При этом треть респондентов не рассчитывает на справедливую защиту своих прав и интересов в судебных органах.

Присяжные ежегодно выносят вердикт по 400-600 делам, это менее 1% от общего числа дел.

Кроме того, если в обычных судах в среднем выносится менее 1% оправдательных приговоров, то в судах присяжных — около 20%.
И в этом, наверное, главная причина нелюбви к институту присяжных со стороны функционеров судебной системы, где коррупция приобрела масштабы почти фантастические.

Но судебная система не может считаться эффективной и справедливой, если обвинитель и судья поют на два голоса одну и ту же песню, и 9 из 10 обвиняемых отправляются за решетку! И для многих из них присяжные остаются последней надеждой на справедливость. Вот типичный пример.

Отсидишь за себя и за того парня

Дело подполковника ГРУ Стрыканова, отправлявшего за рубеж проституток под видом агентов российской военной разведки, взорвало информационное поле больше двух лет назад. В это время предварительное следствие по делу международной банды, с 1999 по 2007 переправившей в зарубежные бордели около 130 гражданок России, Украины, Молдовы, Узбекистана и Беларуси, было завершено. Основные фигуранты дела, граждане Израиля и Молдовы, задержаны. Кроме них, уже два с половиной года в гостеприимных московских тюрьмах содержатся военнослужащий Дмитрий Стрыканов, его подельники москвич Юрий Фролов и выпускник факультета журналистики Московского государственного университета Валерий Белов.

В расследовании преступлений приняла активное участие полиция Италии и Израиля — основных получателей живого товара из России. Задержанным инкриминируется совершение тяжких и особо тяжких преступлений: торговля людьми, организация проституции, вовлечение в нее с применением насилия, в том числе несовершеннолетних. А также менее тяжких: изготовление поддельных документов, организация незаконной миграции.

Оговорюсь честно: душераздирающие истории о насильственном вовлечении бедных девушек в проституцию, время от времени появляющиеся в прессе, ваш корреспондент воспринимает с большой долей скепсиса. Нужно иметь очень богатое воображение, чтобы представить, как честную девушку обманом отрывают от сохи или учебной парты, под прицелом или в чемодане увозят на край света и там заставляют заниматься тем, о чем до сих пор она знала только из женских романов. Тем более странно, когда выясняется, что, согласно обвинению, одни и те же девушки несколько раз выезжали за границу с помощью одних и тех же лиц.

Но дело не в тяге к перемене мест. Дело в том, что объявленный чуть ли не верхушкой и злым демиургом банды Стрыканов через год, по мнению тех же следственных органов, оказавшийся лишь рядовым членом преступного сообщества, вместе с Фроловым и Беловым требуют от российского правосудия последовать совету одного авторитетного человека и "отделить мух от котлет". Они признают свою вину в подделке документов и косвенном соучастии в организации незаконной миграции. Однако категорически отрицают навязываемую следствием роль в работорговле, организации проституции и насильственном вовлечении в нее девушек.

Подполковник ГРУ Дмитрий Стрыканов в течение предварительного следствия, занявшего больше трех лет, был наиболее колоритным фигурантом дела, которое расследовало Военно-следственное управление Следственного комитета при Прокуратуре РФ. По данным израильских источников, охотно цитируемых российской прессой, именно он снабжал девушек загранпаспортами и визами, пользуясь своим служебным положением.

Это опровергал адвокат обвиняемого Руслан Закалюжный. Сейчас он не общается с прессой: идет судебное следствие. Но изначально его защита строилась на следующем: "Через год предварительного расследования следственные органы вынуждены были согласиться с тем, что Стрыканов вовсе не организатор преступного сообщества. А его роль в этом деле искусственно раздута громкими рапортами чиновников из Следственного комитета и Прокуратуры. Свое служебное положение он никогда не использовал в „бизнесе“, что подтвердили многочисленные проверки, проведенные спецслужбами после его ареста, — подчеркивал адвокат. — Паспорта и визы были его дополнительным заработком. А о том, что он не причастен к торговле людьми, свидетельствует ходатайство о проверке его собственных показаний с помощью детектора лжи. К сожалению, следствием ему было в этом отказано".

Как утверждал адвокат Закалюжный, по поддельным документам и визам в Европу ехали в основном гастарбайтеры — мужчины и женщины разных возрастов. Были среди них и девушки, признанные впоследствии потерпевшими по уголовному делу. При этом в общей массе выехавших их количество было более чем скромным.

Посредники обращались к Стрыканову и Фролову с просьбой оформить паспорт и визу, а затем шли к Белову, которого мать-природа по недосмотру наградила талантом художника-графика. При этом личности, чьи документы он подделывал, а уж тем более цели их визита в дальние страны оставались далеко за пределами компетенции преступной тройки.

Тройку Стрыканов-Фролов-Белов можно было обвинить в организации проституции в международных масштабах только в том случае, если бы они находились в доле с владельцами борделей или с кем-то еще из людей, непосредственно наживавшихся на ласках славянок. Но Стрыканов, Фролов и примкнувший к ним Белов по одним и тем же расценкам шлепали визы всем клиентам, не интересуясь, кому принадлежит злополучный паспорт — участнику международного конгресса собаководов, по рассеянности забывшему продлить подлинную визу, "секс-рабыне" из Ферганской долины или гастарбайтеру из Молдовы.

Вину за незаконные действия с выездными документами, как уже говорилось, наши герои не отрицают, а всецело признают и готовы понести заслуженное наказание. Но по статьям, которые "шьет" обвинение этим мелким жуликам, сидеть им придется раз в пять дольше, чем за подделку. Вся их надежда — на коллегию присяжных.

Ностальгия по 37-му

Для самих присяжных участие в суде становится уроком гражданского и правового воспитания. Людей, у которых в жизненном опыте — роль присяжных, сегодня в стране уже десятки тысяч. С учетом членов семей, друзей, коллег — сотни тысяч людей, проникшихся пониманием того, насколько ответственна роль судьи в решении каждой судьбы.

Суд присяжных нужен судьям, прокурорам, адвокатам, органам следствия. Именно в нем ярче всего проявляется состязательность судебного процесса, мастерство всех его участников.
Он нужен депутатам, которые получают возможность на примерах судебной практики корректировать уголовное и уголовно-процессуальное законодательство.

Он нужен всем гражданам страны, в которой угодить за решетку почти также просто, как попасть в дорожную катастрофу.

Но суд присяжных в России, где чуть больше полувека назад народ массово ставили к стенке "тройки", не приживается. Его полномочия сжимаются как шагреневая кожа. И по мере этого суд из инструмента разрешения противоречий все больше превращается в инструмент вымогательства и расправы.