Город будущего и город настоящего

Мы договорились с организаторами, что я сделаю сообщение по итогам своей поездки в Шанхай на выставку World Expo, которая в этот раз была посвящена теме "Лучший город - лучшая жизнь". Но для меня, признаться, стало открытием, что лекцию назвали "Город будущего". Я с осторожностью отношусь к этому понятию, потому что, будучи по основному образованию культурологом, я побаиваюсь разного рода утопий и проектов идеальных городов. Поэтому свою лекцию я, отчасти даже, может быть, с неким вызовом по отношению к организаторам назвал "Город настоящего".

Но почему наш разговор о городе? По основному роду деятельности я политический философ. Моя основная деятельность связана с политикой, поэтому меня часто спрашивают, откуда мой интерес к урбанистике? Когда я был моложе, то отвечал: мол, родители - инженеры, и сам я какое-то время учился на "водоснабжении и канализации", поэтому меня всегда интересовали метро, развязки, тоннели, мосты, архитектура, древние города. А сейчас я отвечаю гораздо проще: я говорю, что слово "политика" произошло от слова "полис" и поэтому искусство политики - это искусство руководства городом, а политика - это разговор о том, как строить город.

Конкуренция между городами

В первый день выставки в Шанхае рефреном повторялся тезис о том, что в 2010 году впервые за всю историю человечества городское население планеты составило более 50 процентов, то есть превысило негородское. И поскольку этот тренд явным образом не собирается ни меняться, ни разворачиваться, то к 2030 году в городах будут жить примерно две трети населения Земли. Знает ли кто-нибудь из вас, каково соотношение городского и сельского населения в России, каков процент городского населения? По последним данным, около 75 процентов. Это значит, что мы пока еще, слава богу, более урбанизированы, чем планета в целом. И урбанизация продолжается.

Если мы посмотрим на демографические процессы и миграционные потоки в нашей стране, то мы увидим отчетливую тенденцию: люди едут из сел в малые города, из малых городов в областные центры, из областных центров в столицу. Земля пустеет, а население стягивается в крупные центры. Власти разного уровня - мэры, губернаторы, премьеры, министры - предпринимают массу усилий, чтобы всеми средствами, гвоздями и шурупами привинтить человека к тому месту, где он сейчас живет, а он все равно берет и уезжает. Очень важно понимать, что сегодня, будучи властью, ты вынужден конкурировать за свое собственное население, за то, чтоб оно не уехало, точно также как за любого, кто хочет или может приехать извне. Ты уже не можешь, как это было еще вчера, рассматривать живущих на твоей территории людей как крепостных. Вроде как они тебе богом даны, что хочешь с ними, то и делай. Но ситуация изменилась: человек стал гораздо мобильнее, у него стало больше возможностей сменить место работы, поехать за деньгами, уехать в какое-то другое место, где ему больше нравится и т. д. И чем выше будет благосостояние людей, тем выше будет и мобильность, не ограниченная более никакими государственными границами. Все больше людей живут в том месте шарика, где им вздумается, им это нравится, и бесполезно пытаться их удержать. Это означает, что любой регион, а на самом деле любой город (потому что люди живут не в регионах, а в городах) является субъектом конкуренции с другими городами. Лидеры этой конкуренции - это крупнейшие мировые мегаполисы, смотря на которые только и можно понять, куда же движется цивилизация.

Говоря о "городе настоящего", я не хочу сводить это понятие к значению времени, но от времени уйти трудно. Поэтому и в Шанхае, и вообще на любом таком собрании постоянно обсуждают, что же сегодня в тренде, что наиболее современно. Если мы раскрутим лингвистический термин "модернизация", который так любят употреблять наши начальники, то в переводе на русский он будет означать просто "осовременивание". Получается, модернизация - это набор мероприятий, направленных на то, чтобы у нас было примерно как у всех, чтобы мы жили и дышали тем, чем сегодня живет и дышит весь мир. Предполагается, что мы по каким-то критериям отстали и теперь нам надо догнать и оказаться там же, где мир сегодня уже находится.

Но здесь я не могу не вспомнить пресловутую байку про Ахиллеса и черепаху. Ты намечаешь себе какую-то точку и объявляешь ее современностью, но на втором ходу, придя в эту точку, ты обнаруживаешь, что все уже давно оттуда ушли и снова надо догонять. Отсюда возникает вопрос: как же можно быть современным?

Мегаполис, его течение жизни дает на него однозначный ответ: современность это не состояние, современность - это темп. Быть современным означает вырастить в себе такую способность меняться, которая позволяет тебе выдержать скорость изменений, предложенную временем. Представьте себе жизнь в населенном пункте, где происходит одно событие в день, и представьте себе жизнь в другом населенном пункте, где происходит сто событий в день - событий, значимых для вашего сознания, для вашего разума. Понятное дело, что прожив какое-то время в первом месте и во втором, вы начинаете мыслить по-другому, вы начинаете по-другому ощущать, вы начинаете быстро реагировать, менять график и т. д. Сам темп жизни в очень плотном, спрессованном городском социуме - один только этот ритм, этот темп делает тебя современным. Большие города становятся центрами развития бизнеса, центрами производства, идей, новаций, потому что в этом темпе идеи рождаются сами собой: ты просто физически не можешь стоять на месте и заниматься созерцанием, когда вокруг происходит столько всего. Это затягивает. Бешеный ритм города увлекает тебя, и ты обретаешь способность меняться, которой у тебя до этого не было.

Есть такая байка, что сначала была деревня, а потом возник город. Она неверна в корне. Не деревня породила из себя город, а напротив, город породил из себя деревню. Город был первым типом поселения, наиболее древним и актуальным до сих пор. Мы обсуждаем город настоящего и будущего, мы не обсуждаем деревню настоящего и будущего иначе как в бесконечных ностальгических соплях и стонах о березках. Деревня умирает на наших глазах. Что я имею в виду под городом и деревней? Отличие на самом деле очень простое. Деревня - это открытое миру, ничем не защищенное пространство, а город (буквально это следует из слова) - это то, что возникает внутри городской стены, то есть это пространство защищенное. Стена создает особое пространство безопасности, внутри которого возникает какая-то другая жизнь, какие-то другие условия, отличные от окружающей действительности. Город - это такое место, которое силовым образом настаивает на своей инакости по отношению к окружающему его миру. Соответственно все институты цивилизации, ее законы, правила, ритм могли возникнуть в городе и только в городе.

Но, стремясь к максимальной защищенности, город, в отличие от крепости, замка, монастыря, всегда стремился стянуть на себя все коммуникации. Город становится на перекрестке ключевых дорог, по которым происходит обмен товарами, по которым движутся люди, по которым движутся войска, чтобы запирать эти дороги, тем самым контролируя пространство. Поэтому успех города, его богатство, знание о нем в мире - это, конечно, успех его коммуникаций. На определенном этапе своего существования город вынужден вести самостоятельную внешнюю политику - активно выходить во внешний мир под своим именем, сам, безотносительно своей страновой, языковой и культурной принадлежности, становиться субъектом глобальной экономики, глобальной культуры, глобальных коммуникаций.

Если говорить о том, куда сегодня выруливает современная урбанистика, то можно отметить три ключевых направления: это экология, энергосбережение и культура городской среды. Все наиболее сильные экспозиции стран и городов на выставке в Шанхае были посвящены этим трем темам. Немцы с немецкой основательностью привезли целый дом - полностью энергонезависимый (причем для германского климата, для Гамбурга), со стенами и крышей в виде солнечных батарей, стеклами, в которые встроены фотоэлементы, с внутренней автономной системой климат-контроля. Дом полностью обеспечивает себя энергией и, естественно, грамотно архитектурно спланирован и ориентирован по солнцу. Голландцы сделали целую спиральную улицу - фактически просто закрутили городскую улицу в огромную спираль. Внутри - эдакий пешеходный Арбат, а по бокам домики, магазинчики. Представьте себе, на площади с небольшой конференц-зал получилась пешеходная улица километра 2 длиной. Голландцы продемонстрировали максимально рациональное использование очень ограниченного пространства

Экология города

Что касается экологии, основной тренд - это новые материалы для строительства. Причем самый популярный материал - это дерево и современные пиломатериалы на его основе, то есть повсеместный уход от бетона, кирпича и пластика. Азиаты, конечно, показывают разную прессованную солому и бамбук, причем строят из них не коттеджи, а 20-30-метровые здания с соответствующими прочностными характеристиками. Еще один экологический тренд - это, конечно, живые стены. Было представлено очень много домов с вертикальными стенами из зелени, причем разноцветной. Под зелень, конечно, подложено стекло и теплоизоляция. Популярна комбинация стекла, металлоконструкции и вертикальных стен из зелени, в результате чего дом выглядит как газон или цветочная клумба высотой 5-10 метров с окошечками.

Важнейшая тема - вода. Мы с вами русские люди и стираем белье и смываем в унитаз дерьмо водой питьевого качества. В мире это дикость. Сегодня люди понимают, что людей в мире много, а питьевой воды мало, поэтому ее надо беречь. Кто-то привез на выставку идею раздельного водопровода, но китайцы, которые имеют тысячелетний опыт работы с водой из-за риса и систем ирригации, показали гораздо более элегантное решение. Они разделили бытовые загрязнения на очень сильные (вроде сортира или стирки) и на слабые (после приема душа, умывания, мытья посуды). Слабо загрязненную воду они обозвали "серой водой", которую можно в домашних условиях очистить - не до питьевого, разумеется, качества, но мыть полы или стирать белье вполне сойдет, и обходится это, в общем, недорого. Такое решение уменьшает водопотребление среднего домового хозяйства раза в два, притом, что человек вообще не замечает разницы.

Разумеется, экология играет все большую роль в городском планировании: сносятся целые кварталы для того, чтобы вернуть в город зелень. В Шанхае, например, все транспортные магистрали, все хайвеи и железные дороги, вынесены вверх на опоры, на высоту 50–100 метров над землей, а внизу сады. Причем сады посажены совсем недавно, до этого там были дороги и трущобы, но сейчас кажется, что им уже тысячи лет.

Конечно, безжалостно и нещадно выводятся за городскую черту промышленные предприятия. Люди не должны жить рядом с крупными промпредприятиями - это еще одна установка сегодняшней урбанистики. Понятно, как это смотрится, например, из Пермского региона, который сплошь представляет собой рабочую слободу при заводах.

Еще один важный момент в рамках экологической темы - это работа с водой, но речь уже не о водопроводе, а о жизни у воды. Радикальные урбанисты говорят, что это неправильно, что мы такое количество плодородной почвы используем для того, чтобы на ней что-то строить.

Мы уже закатали в асфальт плодородную землю площадью в две Франции и закатаем еще больше, а это неправильно. Поэтому говорят, что сегодняшние города надо делать на сваях в прибрежной зоне или даже в океане, а сушу оставить для биосферы Земли. Как бы то ни было, многие города привезли водные парки, разного рода фонтанные системы. На самой выставке вдоль всех галерей было водо- и пароувлажнение: солнцезащитные тенты и система увлажнения, которые поддерживают постоянный климат на открытом пространстве.

Энергообеспечение города

Я, сидя в России, думал, что мир срочно переходит на альтернативную энергетику, потому что испугался нас, зависимости от наших нефти и газа - типичная русская мания величия. Ничто не излечивает от нее так, как знакомство с внешним миром. Само собой понятно, что сегодня тема энергии, тема перехода от невозобновляемых к возобновляемым источникам - это тема номер один безотносительно какой бы то ни было политики. Главная тема бразильского павильона - это программа перехода на возобновляемые источники энергии. Они очень гордятся тем, что сегодня почти 100 процентов бытового энергопотребления и 45 процентов промышленного - это уже возобновляемые источники. Они тратят в процентном отношении меньше нефти, газа, уменьшают потребление атомной энергии и переходят на современную энергетику: приливную, солнечную, ветряную, гидроэнергетику - это нормально. Разумеется, это дороже. Если не париться загрязнениями, то нефтегазовая энергия дешевле. Но если посчитать экологические последствия и затраты на их ликвидацию, то получится, что в итоге ветряки дешевле.

Сама идея борьбы с мусором в мире воспринимается как обязательная и неотъемлемая статья расходов. Ликвидация экологических последствий человеческой деятельности - это не та вещь, на которой можно экономить. Тайбей привез гигантскую программу внедрения раздельного мусоросбора, которой он очень гордится. Десять лет назад Тайвань был одним из первых, кто шел по пути промышленного развития, он располагал передовыми заводами по производству микросхем, но ситуация была очень близка к экологической катастрофе. И буквально в течение десяти лет с этим справились самыми жестокими азиатскими способами. Конечно, обошлось без расстрелов, но было близко к тому. Самым жестоким образом штрафовали производителей мусора и не жалели денег на поощрение сборщиков. Появилось целое сословие людей, занимающихся сбором мусора и его сортировкой, причем это не бомжи, не отбросы общества - это стало приличным занятием для отошедших от дел богатых пенсионеров, которые много лет работали на себя, а теперь работают для людей, своей страны, острова. Здесь была еще и гигантская пропагандистская программа. Плюс к тому, они с помощью госзаказов создали индустрию переработки: весь собранный и рассортированный мусор почти полностью (95 процентов) идет обратно в дело, не остается ничего. В России, для справки, накоплено 110 миллиардов тонн твердых бытовых отходов, и эта цифра растет каждый год. У нас в стране нет ни одного мусорного полигона, оборудованного по современным стандартам. Наши полигоны только называются полигонами, по сути это свалки. И с того момента, как мы перешли на одноразовую упаковку, темпы роста бытового мусора увеличились в 4-5 раз. Сегодня любой крупный город России находится на волоске от эпидемической катастрофы. Кто был на любой крупной городской свалке, тот меня поймет: мусор гниет, горит, все время идет дым, поднимается пар; на свалке живут бомжи, животные: собаки, крысы - сильное зрелище

Культура города

Теперь о культуре. Одним из лозунгов, рефреном выставки было "Больше города в городе". В этом плане Россия идет не просто мимо тренда, а прямо-таки вразрез с ним. У нас последние 20 лет уменьшается количество общественных пространств и увеличивается количество частных. Это очень заметно. Самый типичный вид частного пространства - это те семь или восемь кубометров воздуха, которые ты возишь с собой в автомобиле. Вот купил ты в кредит иномарку и торчишь с ней, милой, в пробке, едучи два часа на работу и два часа с работы. Фактически ты везешь воздух. В крупных городах частный автомобиль - это, мягко говоря, не модно. Тренд - это современный общественный транспорт, тренд - это велосипеды, тренд - это пешеходные зоны, тренд - это климатически комфортные, возможно, даже закрытые пространства передвижения, а там, где это невозможно, там, конечно же, - городское такси.

Немцы, например, привезли красивую программу автомобилей общего пользования. Допустим, ты взял машину, приехал, оставил ее на стоянке, сделал свои дела, вышел и взял на стоянке такую же, но другую, сел на нее и поехал дальше. Для этого ты просто отправляешь заявку и пользуешься услугой за определенную абонентскую плату, а деньги за бензин списываются с твоей карточки по счетчику. В итоге получается некий коллективный парк автомобилей, которыми пользуются все. В результате количество автомобилей значительно сокращается. Вдумайтесь: автомобиль - это как минимум восемь квадратов асфальта; в миллионном городе при одной машине на семью это больше миллиона квадратов, которые навсегда исключены из какой-либо деятельности, потому что где бы ни стояла ваша машина, под ней всегда есть эти восемь квадратов.

Города дошли до того, что фактически пользуются собственной валютой. Вот Гонконг, например, привез на выставку "социальную карту гонконгца" (я ее назвал по известной аналогии с Москвой). Фактически это универсальное платежное средство внутри города, оно дает скидки, бесплатный проезд на общественном транспорте, и т.д. Короче говоря, имея эту карточку или купив ее как турист (чего нет в Москве), ты пользуешься всеми благами. Это говорит о том, что сегодня город может сам эмитировать валюту, чтобы занимать на рынке самостоятельное положение, в случае финансовой нестабильности он в общем-то плевать хотел на национальную валюту.

Вещь, которой тоже крайне не хватает нам, - это понимание того, как современный город работает с вертикалью. Возможно, кто-то из вас был в московском деловом квартале Москва-Сити - квартале небоскребов, которые у нас понастроили, чтоб было "как у людей". Это яркий образец катастрофического непонимания жизни современного города. Небоскребы стоят недостроенные, загрузка квартала на данный момент 10 процентов - в работе используется всего 10 процентов помещений, но при этом места для парковки уже нет. Единственный способ туда добраться - это или метро, или оставлять машину по ту сторону Москва-реки и гулять пешочком через мост. Плотно стоящие рядом друг с другом небоскребы обречены, ими невозможно пользоваться по прямому назначению. Мне кажется, их будут сносить.

Небоскребы появились не потому, что хотелось рвануть в высоту. В американских городах, как известно, они возникли из-за крайней дороговизны земли в деловом районе, это соответственно заставляло нагонять этажность: застройщик получал больше денег с застроенного метра площади. В этом плане шанхайский Пудонг отличается от нью-йоркского Манхеттена тем, что небоскребы, хотя издали и выглядят стоящими плотно, на самом деле разделены массивами зелени. Пространство спланировано так, что внизу располагаются сады, всевозможные места общего пользования вплоть до стадионов и теннисных кортов. Внизу, разумеется, правильно устроенная парковка, огромное количество транспортных развязок, хайвеев - огромный коммуникативный узел, который позволяет максимально быстро загрузить людей в эти сто этажей высоты и так же быстро их выгрузить и развезти по различным районам города, где они живут. Поэтому главное в районе небоскребов - это не небоскреб построить, главное - это ввязать его в инфраструктуру города таким образом, чтобы всем этим можно было пользоваться.

Но я сказал о работе с вертикалью не только и не столько применительно к небоскребам, сколько о том, что вертикально организованное пространство - это то, чего очень сильно не хватает русским городам. В нерусских городах этого особенно не замечаешь. Там, где можно, строятся двух-, трех-, четырехэтажные хайвеи. Вместо того чтобы строить семи-, восьмиполосные трассы, как это делается у нас, там движение выносят в высоту и, по возможности, на периферию. И город от этого хуже не смотрится. Поэтому самые востребованные инженерные специальности ближайшего будущего связаны, конечно, с разработкой и строительством мостов и тоннелей, развязок, эстакад, пересечений - в общем, разных способов коннекта одной инфраструктуры к другой. Это касается и труб, и кабеля, и всего остального.

Еще один тренд - водный транспорт. Он сегодня переживает ренессанс. Времена Венеции и средневековой Голландии прошли давным-давно, но современные города (особенно это заметно в Японии) зачастую решают транспортные проблемы посредством системы каналов, водного такси и положенных на воду пассажирских линий. Все это превращает воду в пространство очень быстрых современных коммуникаций.

Как современный город борется с часами пик? Рациональное использование энергии позволяет задействовать городское пространство 24 часа в сутки. Поэтому разные группы людей с разными типами занятости фактически могут жить в разные смены: кто-то может работать с 9:00 до 18:00, кто-то с 22:00 до 7:00, а кто-то с 7:00 до 16:00. Это вопрос городского планирования, размещения офисных зданий, предприятий таким образом, чтобы разные потоки людей ехали в разное время, не пересекаясь друг с другом, не создавая кумулятивного эффекта. Именно поэтому в двадцатимиллионном Шанхае пробок в часы пик нет.

Наверное, на выставке, посвященной городу, лучше всего понимаешь, что некоторые вещи в плане модернизации экономики, инновационного развития и т. п., возможны только в современном мегаполисе и более - нигде. Он сам создает уникальное пространство, которое является необходимой порождающей средой инноваций. Думая о том, как сегодня население страны стягивается в города, а из городов в столицы, поневоле задаешься вопросом: если сейчас у нас 140 миллионов населения, сколько мегаполисов мы потянем?

В Перми миллион человек, в регионе три, "в розницу с соседями", как выражается губернатор Чиркунов, пять. Вместе с Казанью и Екатеринбургом - пятнадцать. В большом мегаполисе Шанхай - двадцать. Эта концентрация и оказывается в итоге стратегическим преимуществом, из скученности она превращается в комфортное современное сосуществование людей. Я далеко не фанат Москвы. Как раз Москву-то, похоже, надо просто расселять и выселять, потому что транспортный коллапс Москвы - это уже вопрос сегодняшнего дня, никак не завтрашнего; энергетический коллапс Москвы - дело ближайшего времени; экологическая катастрофа уже произошла, а говорить об удобстве этого города для жизни не стоит вовсе. Поэтому понятно, что мегаполисы нужны другие и в других местах. И чем скорее мы уменьшим население Москвы вдвое, расселив его в другие места, тем лучше.

Финал моего рассказа будет вот каким: я оставляю вам вопрос на размышление. Войдет ли в число мегаполисов ваш город? Если нет, тогда надо думать, стоит ли здесь оставаться. Если, конечно, вы не готовы жить на мировой периферии и раз в год ездить в город за покупками и новостями.