О всепрощении и люстрации

Кто только у нас не занимается нравственностью. Раньше министерство нравственности было одно. Правда, с очень своеобразными представлениями о предмете. К убийствам и воровству министерство относится терпимей некуда – главное, чтобы убийцами и ворами были правильные люди. Так же терпимо – к алканию имения ближнего. Да и вообще, нравственность по-министерски свелась к двум заповедям – пятой и седьмой, хотя насчет седьмой высказываются серьезные сомнения.

Но с этим министерством хоть всё ясно: если правды нет в министерстве правды, образования – в министерстве образования, а культуры – в министерстве культуры, то почему в министерстве нравственности должна быть нравственность? И постепенно мы привыкли. Но сегодня нравственностью решили заняться другие герои нашего времени. И среди них есть такие, что министерство правды бледнеет на их фоне. До нравственных паспортов не додумывался, кажется, никто. Даже фантасты-антиутописты. Это уже даже не "Кафку сделать былью". А впрочем – как посмотреть. Мы еще к этой теме вернемся.

Но я хочу поговорить о другом герое. Неожиданно призыв к всепрощению донесся из-за Ла-Манша. Будем прощать, потому что мы чище душой. Поэтому никаких люстраций, никаких преследований. Без приговора суда. Видите, как славно замешались здесь два подхода – юридический и этический. Об этом стоит поговорить.

Ну, с юридичекой стороной все понятно. Судьи кто? Кто будет судить? По каким законам, здесь даже неважно. Важно – кто. Грибоедов смотрел в корень. В этом трагедия нашей юридической системы, как минимум с советских времен – она сделала юристов бессовестными. И даже – их сынов. Отсев происходил еще на этапе поступления на юрфаки. Ну, а в ходе последующей возгонки сословие юристов от совести доочищалось до полной кристальности. Правда, в глубине души кому-то совесть сохранять удавалось. Но... немногим, немного и очень глубоко. Чтобы, не дай бог, не вылезла и не привлекла к себе внимание. А впрочем, не надо все валить на одних коммунистов: "Адвокат – нанятая совесть" родилось до Октябрьской революции.

Об этом нужно помнить в наших разговорах о примате закона. У нас некому судить: совестливых законников практически нет. И захоти мы устроить у себя правовое государство – мы столкнемся с жесточайшим дефицитом кадров и полным отсутствием системы их подбора и подготовки.

Но я собирался говорить не об этом. Призыв к всепрощению много интересней. Потому что много лукавей.

Что это такое вообще – прощение? У слова есть несколько смыслов, и их нужно ясно различать.

Смысл первый, психогигиенический – не держать зла, не давать себе гневаться, не убивать СВОЮ душу гневом. Уметь прощать в этом смысле совершенно необходимо. Здесь залог психогигиены. Но этот смысл даже не только не единственный, но и вообще не имеющий никакого отношения к политике.

Смысл второй, религиозно-этический – отпускать грехи, превращать грех в не-грех. Это прощение в смысле "Мне прощение". Прощать может только Бог. (Замечу в скобках, а никакие не священники, торгующие индульгенциями или же отпускающие грехи на исповеди почти бесплатно.) Но, на самом деле, даже всёмогущий Бог не может прощать грехи. Потому что прощение вообще не даруется. Его можно только добиться самому – полностью осознав свой грех. Не пробурчав под нос "Прости, господи". И даже не расцарапав грудь и посыпав голову пеплом. И то, и другое бесполезно, если нет глубокого осознанания содеянного. А если оно есть, то пепел уже и не нужен. И даже милосердие Бога не нужно. Дело сделано – греха больше нет. Работа полного осознания очень трудная и долгая, обычно она длится десятилетия. Но иного пути нет. Прощение нельзя вымолить. Его можно только добиться. Это как раз то, о чем сказано, что Царство Бога берется силою.

Третий смысл, поведенческий  – прощение, как отказ от мести.

"Аз (то есть Бог) воздам". Да, конечно, месть – способ жизни только очень низких по своему душевному развитию людей. И нам ни в коем случае не нужно пытаться отомстить. Но третий смысл не последний.

Четвертый, легально-педагогический – оставление преступления без наказания. Здесь всё снова сложно, так как у наказания есть, как минимум, три функции. Первая – исправление, то есть улучшение преступника. Вторая – устрашение потенциальных правонарушителей с целью предотвращения еще не совершенных преступлений. И третья – непосредственная защита общества путем изоляции или даже убийства преступниика.

Исторически, вторая и третья функции наказаний доминировала в уголовном праве, а первая реализовывалась, в основном, в педагогике. Но сегодня мы приближаемся к тому, чтобы перенести принципы педагогики в уголовное право. Правда, пока только приближаемся.

Но и при реализации этого идеала окажется, что оставлять совершенные преступления безнаказанными – это наносить вред самим преступникам. Если мы заботимся о развитии души преступника, то мы должны создать для этого подходящие внешние условия. А эти условия – отнюдь не предоставление возможности безобразничать дальше. А какие? Этот вопрос решается только индивидуально.

Но еще менее можно оставлять общество беззащитным перед преступником. Если мы оставляем вору наворованное, убийце – власть, а лгуну-растлителю – возможность растлевать дальше, то мы оказываемся не высоконравственными всепрощателями, а просто маленькими дурачками, не умеющими выбраться из трех сосен.

Поэтому люстрация, конечно, же необходима. Вопрос в другом – какой она должна быть? И ответ на этот вопрос прост: она должна быть такой, чтобы место человека в обществе определялось состоянием развития его души. Чтобы очень бессовестный человек или очень злой человек не могли становиться вершителями судеб, а очень лживый человек или очень глупый человек – проповедниками и учителями. Но при этом безграмотные люди не должны становиться специалистами, а безвольные – общественными деятелями. Видите, как всё просто!

Непросто только одно – КАК всё это сделать. Но "непросто" не синоним "невозможно". "Непросто" значит не то, что сделать это невозможно ВООБЩЕ, а что сделать это невозможно НАМ в нашем СЕГОДНЯШНЕМ состоянии развития. Мы не можем этого сделать не потому что нельзя, а потому что мы еще этого не умеем, не научились. Разница очень значительная. Первоклассник не может брать интегралы не потому что их нельзя брать вообще. Просто он еще не умеет. А будет учиться – научится.

То же самое и здесь. Стоит нам навесить на каждого человека погон, звездочки на котором соответсвуют разным уровням развития разных сторон его души (совестливости, доброты, разных форм ума и т.д.), так немедленно мы получим ключ к тому, как распределять общественные функции. Этакая усложненная табель о рангах. Своего рода – паспорт духовного развития. Вот куда мы вернулись!

Можно ли сделать такой паспорт не по-кадыровски? Можно. Хотя, конечно, непросто: кадыровы же не будут стоять и ждать пока им определят те места в общественной иерархии, которые они заслуживают. Но, с другой стороны, в век развития интернета, когда все и всё на виду и постоянно оценивается множеством оценщиков-ценителей, определить ху из ху совсем несложно. И когда оказывается, что у какого-то телеведущего ранг правдивости – 10 из 10, а у какого-то воина-"добровольца" такой же ранг доброты, это громкий сигнал "Система поломана!", означающий, что всё нужно переделывать. В том-то и дело, что мы примерно знаем у кого какие душевные качества. И ПРИ ЖЕЛАНИИ будет несложно это знание оформить.

А иначе ничего не получится. Иначе всё, кроме нескольких козлов отпущения, останется на своих местах: воры – при имуществе, убийцы – при оружии, лгуны – при аудитории...