В Киеве есть нормальные люди

Как человек, никогда не живший на Украине, я нередко задавался вопросом: а были ли в Киеве люди, кто не поддался на безумие Майдана, кто выступил против этой коллективной одержимости?

Конечно, были. Во-первых, а о том еще Булгаков писал, Киев всегда был русским городом, и годы советской украинизации, а также последующая селюковская миграция во времена незалежности вряд ли смогли полностью вымыть и истончить этот пласт. Во всяком случае, моя луганская коллега рассказывала мне, что еще в девяностые на киевских улицах по-украински практически никто не говорил.

Но оставим вопрос национальности, подойдем к вопросу позиции, поскольку против хунты выступили и многие этнические украинцы, тот же киевлянин Олесь Бузина, убитый нацистами. И я, уже в Луганске, встречал таких киевлян. Одного вспоминаю очень часто и практически ежедневно молюсь за него…

Это был очень красивый, не побоюсь сказать этого, светловолосый парень, статный, романтичный, ровесник моей супруги, с жаждой дела и действий. Уехал в Луганск для того, чтобы воевать с хунтой. Безупречный русский язык, без всяких привычных Донбассу «шоканий» и «hеканий». Начитанный. Майдан не принял с первых дней. Доказывал, что и многие киевляне не приняли, мол, в дни смуты как раз познакомился с девочками, пошли в кафе, но те прежде поинтересовались, не тусит ли он майдане, а когда поняли, что нет, — порадовались весьма тому, что «не из этих».

В батальоне «Заря», выполнявшем одновременно и функции Министерства обороны молодой ЛНР, я худо-бедно отвечал за связи со СМИ. И молодого киевлянина подтянули ко мне, поскольку в военном деле он, как и я, не разбирался совсем, а жажда деятельности и, что самое главное, справедливости, была просто огромной. Пообщавшись с ним, я понял, что юноша не разбирается в журналистике совсем, а учить его чему-то с самых азов мне, признаюсь, банально не захотелось. Потом я ушел с «Зари» в пресс-службу к Болотову, а он позвонил как-то, сказал, что прошел обучение на артиллериста. После я узнал, что он принимал участие в самых ожесточенных сражениях, быстро, как это бывает на войне, стал командиром, получил высокое звание. И погиб. Нет его теперь. И я до сих чувствую свою вину, немного, конечно, но чувствую, может, сделал бы из него журналиста, так был бы жив сейчас. Хотя кто-то должен же был пролить кровь за эту землю, кто-то должен же был стоять на передовых рубежах, рискуя жизнью…

Вот и молюсь за него, как и за других погибших ребят, кого знал лично, таких в моей жизни семеро. За киевлянина Ивана-артиллериста. А вот фамилию его я никогда не знал и в свое время не спросил почему-то…

На видео, которое недавно появились в Сети, так же киевляне. Нормальные киевляне. Которые, как только началась кровавая вакханалия в их городе, пытались остановить набиравший обороты маховик насилия, договориться с хунтарями. Но, как видно, озверевшему зверью, почуявшему запах крови, мира было совсем не нужно, они хотели только власти и только кровопролития.