Красноярский беби-бунт

В городе чиновники, ФСБ и наркополицейские отбирают детские сады

Красноярские родители отчаялись отдать своих детей в муниципальные детские сады. Больше сорока тысяч детей стоят в очереди на запись в дошкольные учреждения. Новые садики строят медленно и мало, а старые, опустевшие в 90-е, заняты офисами, судами, управлениями МВД, ФСКН и ФСБ. Доходит до того, что на детском саде, занятом теперь районным управлением ФСБ, так и осталась надпись «Колокольчик».

Чекисты до сих пор сидят в помещениях, разрисованных для детей: стены там украшены цветами и персонажами советских мультиков. Родители детей ходят на пикеты, осаждают кабинеты чиновников и составляют списки помещений, которые когда-то были детскими садами.

«Свободная пресса» пообщалась с краснояркой Ириной Прядилкиной, которая добивается возврата старых детсадовских помещений по назначению.

«СП»: - С чего начался мониторинг невозвращенных детских садиков?

- Я работала учителем, взяла декрет, родила, потом взяла отпуск по уходу за ребёнком. Когда дочери исполнилось 3 года, мне пришлось уволиться с работы: садика моему ребенку не досталось. Тогда я озаботилась проблемой детских садов. Объединилась с мамочками, которые были в таком же положении, начала контактировать с нашими городскими властями.

«СП»: - Сколько всего садиков не возвращено?

- Около 65 детских садов не возвращено. У нас идет уже больше года работа с администрацией города. Мы занимаемся и возвратом детских садов, и сопутствующими вопросами… Когда речь заходит о возврате детских садов, мы постоянно слышим отговорки, что проще построить новый детский сад, чем вернуть старый, что старые садики уже непригодны.

«СП»: - А новые детские сады взамен невозвращенных не строят?

- Строят. Причем у нас строятся самые дорогие детские сады. От 250 до 300 миллионов рублей каждый обходится бюджету. Поэтому у нас 1,5 детских сада строится в год. Мы называем такие сады «дворцами».

«СП»: - Они и вправду «дворцы»?

- Нет. У меня муж работает на строительстве одного из таких домов. Занимается теплоснабжением и водоснабжением, а строят этот детский сад неквалифицированные рабочие, таджики. Он мне говорит, что никогда бы детей в такой детский сад не отдал. Качество строительства ужасное. Такие деньги на этом отмываются! Строительство таких садов очень удобная кормушка для властей города.

«СП»: - Сколько по вашим прикидкам таких же мам как вы, которые вынуждены не работать и сидеть дома с детьми?

- В нашем городе в очередь в детские сады стоит 43771 ребенок. Это данные на 1 января 2010 года.

«СП»: - Выходит, что, учитывая многодетные семьи и семьи с двумя-тремя детьми, у вас не работает около 40 тысяч мам?

- Все мамы, конечно, сидят без работы. Некоторые вынуждены отдавать ребенка в частные сады.

Мэрия поддерживает создателей частных детских садов. Вплоть до того, что администрация города покрывает расходы на питание детей, правда частники все равно берут деньги с родителей. А это от 12 до 15 тысяч (при средней зарплате в Красноярске 10 тысяч рублей), а ведь у них и ипотеки.

«СП»: - Значит, вы считаете мэрию лоббистом создания частных детских домов?

- Заместитель мэра по социальной политике Василий Куимов как раз курирует это направление. Мы говорили ему, что это уголовное преступление – поддерживать частный бизнес, когда это идет вразрез с интересами жителей города, а он улыбается и говорит: «Мы этим занимаемся, занимались и будем заниматься».

«СП»: - Не стали ли у вас в связи с этим популярны семейные детские сады?

-У нас идет разная трактовка семейных детских садов. Куимовым предлагается извращенная трактовка этого термина. Он говорит о тех же частных садах. Все его заявления о том, что мамы объединяются – это бред. У нас есть сеть семейных детских садов, которую возглавляет женщина, у нее ребенок учится в девятом классе и нам говорят: «вот она сидит с соседскими детьми», но на самом деле это реклама частных детских садов… Есть еще мини-сады.

«СП»: - А что такое «мини-сады»?

- Мини-сады, это когда многодетные мамы, которые оформляются воспитателями и получают деньги на питание своих детей, они могут взять к себе чужих детей и получать деньги от них, а контроль идет со стороны детского сада. В администрации города нас заверили, что такие сады скоро появятся.

Отпуск по уходу за ребенком дается женщине на три года. При отсутствии мест в муниципальных детских садах мать либо остается с ребенком, либо отдает его в частный детский сад. Согласно данным Росстата на 2008 год, на одну женщину, живущую в Красноярске, приходится 1,366 новорожденных, то есть на 43771 детей насчитывается чуть больше 32 тысяч матерей, вынужденных ради ухода за ребенком бросить работу. При средней зарплате в 10 тысяч рублей и налоге на доходы физических лиц (НДФЛ) в 13%, Красноярский край теряет около 41,5 млн рублей ежемесячно.

 И это при условии, что после 7-летнего (3 года – отпуск по уходу за ребенком и 4 года без работы, пока ребенка не устроят в школу) женщина сможет найти работу. «Сидя дома с ребенком, женщины теряют не только заработную плату, но и квалификацию. Какой работодатель спустя 4 года будет их нанимать? Это приводит к маргинализации на рынке труда», - говорит «СП» директор Института коллективного действия Карин Клеман. Вынужденная безработица ведет к экономическим потерям краевой экономики, уверена эксперт. «Учитывая, что Россия теперь – социальное государство, ему гораздо легче будет обеспечить детей дополнительными местами, чем нести такие потери», - уверена Клеман.