Марк Розовский: "Мой папа пел даже в сталинских лагерях!.."

Марк Розовский: "Мой папа пел даже в сталинских лагерях!.."
http://zbulvar.ru/stars/mark-rozovskiy-moy-papa-pel-dazhe-v-stalinskih-lageryah/

В последние годы практически ни одно празднование Дня города в Лосиноостровском районе не обходится без спектакля «Песни нашего двора» Театра «У Никитских ворот» под руководством Марка Розовского. Спектакль стал одним из любимых, ведь песни «Крутится-вертится шар голубой», «Журавли», «Стаканчики гранёные» многих возвращают в их дворовое детство.


В последние годы практически ни одно празднование Дня города в Лосиноостровском районе не обходится без спектакля «Песни нашего двора» Театра «У Никитских ворот» под руководством Марка Розовского. Спектакль стал одним из любимых, ведь песни «Крутится-вертится шар голубой», «Журавли», «Стаканчики гранёные» многих возвращают в их дворовое детство.

Театр «У Никитских ворот» существует уже 33 года. Это первый в стране театр, который начал работать на полном «хозрасчёте» и выжил — благодаря успеху у зрителей. О театре, себе и своей семье «Звездному бульвару» рассказал его художественный руководитель Марк Розовский.

— Марк Григорьевич, вы пережили немало взлетов и падений. Какие моменты вашей жизни вам больше всего запомнились?

— Много лет назад я принес в ленинградский БДТ свою пьесу «Бедная Лиза» по Карамзину. Как и всякому молодому автору, мне очень хотелось понравиться, и вот на художественном совете я буквально пропел все стихи моего друга и поэта Юрия Ряшенцова, включённые в пьесу. Встал вопрос: «Кто будет композитором?». И тут худрук театра Георгий Александрович Товстоногов говорит: «Не надо никакого профессионального композитора приглашать. То, как вы спели, Марк, пусть и останется в спектакле». Его слово — закон. Тотчас вызвали музыкального руководителя театра. Он сел за рояль и с моего сиплого голоса подобрал мелодии. А я же не мог профессионально объяснить, что хочу, и когда мне слышалась слишком высокая нота, говорил: «Правее!» Позже я принёс в БДТ свою пьесу «История лошади». Она пошла, а в конце 1970-х её поставили на Бродвее. Так неожиданно для себя я стал первым советским автором, чей мюзикл там исполнили.

— Любовь к театру передалась вам с генами?

— У меня мама пела. И папа хорошо пел. Он восемнадцать лет просидел в сталинских лагерях, и там участвовал в самодеятельности. Будучи зеком, исполнял песни Дунаевского. Вообще, несмотря на все ужасы, папа был очень жизнерадостным человеком.

Всё это я описал в своей книге «Папа, мама, я и Сталин». Но артистами мои родители всё-таки не были. Они были инженерами-строителями. А я поступил на факультет журналистики в МГУ. Здесь с друзьями организовал эстрадную студию университета «Наш дом». А в середине 1960-х окончил высшие сценарные курсы. Я люблю говорить, что в слове «кинотеатр» меня вторая часть больше увлекла. Хотя после успеха фильма «Д’Артаньян и три мушкетёра», к которому я написал сценарий, я мог продолжать работать и в кино.

— Ваша супруга актриса?

— Татьяна окончила институт имени Гнесиных. Она музыкальный руководитель нашего театра и директор. Обращаю внимание, что директором она стала, когда ещё не была моей женой.

— А чем занимаются ваши дети?

— Наш сын Семен уже студент. А вообще у меня трое детей, есть еще дочери Мария и Саша, все от разных браков. Средняя дочь Саша — актриса, но работает не у меня. Она абсолютно самостоятельно поступила в ГИТИС к потрясающему педагогу Алексею Владимировичу Бородину — главному режиссеру Российского молодежного театра. После окончания ГИТИСа он взял её к себе, она играет там главные роли.

— Это та самая Саша, которая играла в «Норд-Осте»?

— Да. В 14 лет в мюзикле «Норд-Ост» она играла Катю Татаринову и оказалась в группе детей-заложников. Она провела в театральном центре на Дубровке трое страшных суток. Двое детей, с которыми она сидела рядом, погибли. Ежегодно 25 октября в день их гибели она ездит к ним на могилки на Ваганьковское кладбище. Эта боль не затухает.

— Вы верующий человек?

— Вера для меня — это духовный поиск. Я очень интересуюсь русской религиозной мыслью, читал практически всех религиозных русских философов. Но мне так же интересно читать Ницше, хотя и отрицаю многое в нем. Посмотрите мой спектакль «Бедная Лиза». Там много размышлений о Боге, о вере.

— Как вы обычно отдыхаете?

— Я вообще не представляю, что такое отдыхать. В этом смысле я совершенное чудовище. Если я вдруг ничего не делаю два дня, не нахожу себе места. На отдыхе я работаю, пишу пьесы, издаю книги. В этом году написал пьесу, которую взяли в альманах «Современная драматургия». В конце сезона хочу её ставить.

— Есть ли у вас любимое выражение?

— У меня тысячи выражений, которые я опубликовал в книгах «Штучки» и «Новые штучки». Вот, например, одно из них: в светлом будущем нас ожидает много проклятого прошлого.