Судья-чмо, прокурор с разбитым носом, матерная кассационная жалоба и ушибленный палец пристава — «Медиазона» рассказывает, какие слова и поступки суд признает проявлением неуважения к себе, и какое наказание за них предусмотрено российским УК.
«Савченко Вера Викторовна во время удаления ее из зала судебного заседания в присутствии участников судебного заседания, выражая явное непочтение к суду и судебной власти РФ, умышленно, публично произнесла в адрес председательствующего судьи Исмаилова фразу: "Не судья, а чмо"». Это цитата из постановления о возбуждении уголовного дела по части 2 статьи 297 УК (неуважение к суду, выразившееся в оскорблении судьи). Дело начали расследовать в ноябре прошлого года в Грозном. Обвиняемая — 32-летняя Вера Савченко, гражданка Украины, младшая сестра Надежды Савченко, которую судят сейчас в Ростовской области. В Грозном Савченко-младшая присутствовала на процессе по делу двух других украинцев — членов УНА-УНСО Николая Карпюка и Станислава Клыха, которые обвиняются в участии в боевых действиях в Чечне в 1994-95 годах.
За оскорбление судьи Вере Савченко грозит штраф или арест на срок до полугода, пока же ее отпустили под обязательство о явке. Статья 297 УК, по которой обвиняют гражданку Украины, применяется сравнительно редко — в год по ней судят менее 300 человек. При этом, согласно проведенному в 2011 году в Верховном суде опросу, с проявлениями неуважения и оскорблениями в процессе сталкивались 96% судей.
«Не самое страшное преступление, но обидное»
В Коми обвиняемый в сексуальном преступлении плюнул в представителя потерпевшей и обругал судью. В мировом суде Агаповского района Челябинской области во время процесса по делу о ДТП 17-летняя беременная потерпевшая кричала на подсудимую матом. В Чувашии обвиняемого по делу о мошенничестве судят за целую серию эпизодов: он нецензурно оскорблял каждого дежурного судью, продлевавшего ему срок ареста по делу. Мать троих детей обругала прокурора в гражданском процессе о лишении ее родительских прав. Действия всех этих людей квалифицированы по статье 297 Уголовного кодекса — неуважение у суду.
«Уголовное дело по статье 297 инициируют судебные приставы, которые следят за порядком в зале. К делу приобщается протокол судебного заседания, где зафиксированы оскорбления, если они были выражены словесно. Могут быть приобщены аудиозаписи, если их вели участники судебного процесса или секретарь», — рассказал «Медиазоне» федеральный судья в отставке Сергей Пашин.
По его словам, далеко не каждый случай оскорбления судьи становится уголовным делом, чаще несдержанных участников процесса или наблюдателей привлекают к административной ответственности — «это и быстрее и проще». «Об уголовном преследовании идет речь, когда неуважение выражается каким-то из ряда вон выходящим способом: нецензурная брань, попытка набросится на судью, драка в зале суда. Это преступление не самое страшное, конечно, но обидное для судебной власти», — говорит Пашин.
Потерпевшим по делу по статье 297 может быть не только судья, но и подсудимый, потерпевший, их представители, защитник, прокурор, истец, ответчик, представитель третьей стороны, свидетели, эксперты, переводчик — тогда действия квалифицируются не по части 2, а по части 1 этой статьи.
Чтобы оказаться на скамье подсудимых за неуважение к суду, не обязательно наброситься на прокурора или обругать судью в ходе судебного заседания: известны случаи привлечения к ответственности за пост о судье, написанный «ВКонтакте». Жителя Костромской области в сентябре 2014 года приговорили к штрафу за публикацию в соцсети решения по административному делу о мелком хулиганстве с нецензурным комментарием в адрес судьи, который его вынес.
Осужденный за кражу житель Коми стал фигурантом дела по статье 297 за то, что написал кассационную жалобу, в которой многократно нецензурно высказался о судье и членах его семьи. С жалобой ознакомились судьи кассационной инстанции, они же были вынуждены оглашать ее во время рассмотрения. Верховный суд в своем определении признал этот приговор за неуважение к суду законным, так как «Г. совершил оскорбление судьи Д. в связи с его участием в отправлении правосудия».
«Если судья — ваш сосед по даче, и вы его оскорбите нецензурно, то вам может грозить только административная ответственность по статье “Оскорбление”. Но если оскорбление связано с исполнением судьей его профессиональных обязанностей, наступает ответственность по статье о неуважении к суду», — разъясняет судья Пашин.
Один арест и много работ
В первой половине 2015 года по статье 297 было вынесено 87 обвинительных приговоров, в 2014 году — 184.
В первые годы действия статьи принятого в 1996 году Уголовного кодекса по ней судили всего несколько десятков человек (в 1997 году — 38 приговоров, в 1998-м — 28, в 1999-м — 30). Минимум пришелся на 2000 год — тогда за неуважение к суду осудили 17 человек, затем количество обвинительных приговоров стало расти и к 2005 году увеличилось до 92. В 2006 году по статье 297 приговорили уже в два раза больше — 189 человек. В 2009 году — 259. Тенденция к снижению числа приговоров о неуважении наблюдалась в 2011-2012 годах (195 и 140 осужденных соответственно); в последние годы их количество растет, но не превышает 200 приговоров в год.
Максимальное наказание, предусмотренное статьей — до шести месяцев ареста за оскорбление судьи и до четырех месяцев за оскорбление других участников разбирательства. Но эта мера избирается крайне редко (в 2015 году российские суды не арестовали никого, в 2014-м — одного человека).
Чаще всего судьи назначают в качестве наказания общественные работы (бесплатный труд в свободное от основной работы время) или исправительные работы (вычет части заработка в доход государства). Согласно статистике, общественные работы являются самым популярным наказанием для осужденных по части 1 статьи 297 (30 из 53 осужденных в первом полугодии 2015 года, 64 из 108 осужденных в 2014 году). Исправительные работы чаще всего назначают нарушившим часть 2 статьи 297 (26 из 34 осужденных за первую половину 2015 года, 52 из 76 осужденных в 2014-м).
Еще одна популярная мера наказания — штраф. В 2014 году к штрафам приговорили 50 из 184 осужденных по статье о неуважении к суду. Минимальная сумма — меньше пяти тысяч рублей, максимальная — до 300 тысяч.
Сидят за неуважение
Несмотря на сравнительно мягкие меры наказания, предусмотренные статьей, отбывать его многим осужденным за неуважение к суду все же приходится в колониях общего и строгого режима. Это связано с тем, что большинству осужденных по 297 статье обвинение предъявляют в период судебного процесса или предварительного следствия по их предыдущему уголовному делу — 68% фигурантов дел о неуважении к суду имеют судимость.
И если по «основному» делу обвиняемый получил реальный срок лишения свободы, то каждые восемь часов обязательных работ и каждые три дня исправительных работ превращаются в день лишения свободы и прибавляются к основному сроку путем частичного сложения наказаний.
Кроме того, следственные органы нередко не ограничиваются обвинением по 297 статье, а квалифицируют действия несдержанного подсудимого или зрителя как оскорбление представителя власти — если он, например, обругал не только прокурора и судью, но и пристава или полицейского.
Именно так произошло с 36-летним Азатом Давлетшиным из Уфы. Его судили за грабеж и угрозу убийством, и в ходе разбирательства Давлетшин обругал не только прокурора, но и сотрудника полиции из конвойной службы, а также запустил гособвинителю в лицо папкой с документами, разбив губу. Его действия квалифицировали по части 1 статьи 297 (неуважение к суду), по части 1 статьи 318 (применение насилия по отношению к представителю власти), а также по статье 319 (оскорбление представителя власти). По этому делу суд назначил Давлетшину три года колонии-поселения, а за грабеж и угрозу убийством — 10 лет колонии строгого режима.
Действия 33-летнего жителя Чувашии, который грохотал клеткой в зале суда и мешал вести заседание о своем аресте, квалифицировали не только по части 2 статьи 297 (он выкрикивал оскорбления судье), но и по части 1 статьи 294 (вмешательство в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия). По совокупности с наказанием по статье 318 (применение насилия в отношении полицейского), которая изначально привела чебоксарца на скамью подсудимых, его приговорили к двум годам и восьми месяцам колонии строгого режима.
Присяжные освобождают
По нескольким статьям УК квалифицировали и действия московского нотариуса Фаиля Садретдинова: в 2007 году его обвинили в неуважении к суду (297 статья), применении насилия к представителю власти (318 статья) и умышленном повреждении документов (325 статья). Садретдинов в тот момент уже был осужден по одному делу о мошенничестве с квартирами и являлся фигурантом еще одного дела по той же статье; кроме того, он обвинялся в организации убийства журналиста Пола Хлебникова. Как говорилось в материалах дела, во время ознакомления с документами в СИЗО Садретдинов отлучился в туалет, вернулся оттуда с источавшим неприятный запах свертком и ударил им по лицу следователя, заодно перепачкав два тома уголовного дела. (Сам обвиняемый настаивал, что следователя не бил, а лишь «подтерся» материалами дела, как ему и предлагал следователь в ответ на многочисленные жалобы и ходатайства).
Через два дня мятежный нотариус, которому продлевали арест в Замоскворецком суде, обругал там прокурора и судью, а также размахивал в клетке отломанной от скамейки металлической ножкой и ей же прищемил приставу «четвертый палец левой руки, причинив кровоподтек». Все эти поступки и стали поводом для возбуждения уголовного дела.
В 2008 году Садретдинов предстал перед судом, причем по его ходатайству дело о неуважении к суду рассматривалось присяжными заседателями — такая возможность для обвиняемых по этой статье предусмотрена УПК. Показания давала и оскорбленная судья, и перемазанный калом следователь, и пристав с поврежденным пальцем. В итоге 10 из 12 присяжных проголосовали за невиновность нотариуса по всем пунктам.
«Неуважение к суду выразилось в том, что он, по версии обвинения, выкрикивал оскорбления судье, в частности, называл ее “лошадиной мордой” и разными нецензурными словами. Но обвинение не привело подробно, как именно он ее оскорблял, записи тоже не было. Садретдинов же отрицал, что так грубо ругался, убеждал присяжных, что после четырех лет в тюрьме для него все женщины — красавицы, и язык бы у него не повернулся такое говорить. Защита же объяснила присяжным, почему Садретдинов вспылил: перечислила все нарушения закона, допущенные в отношении него, его жалобы и ходатайства, оставленные без удовлетворения. И мне показалось, что присяжные восприняли историю нарушения его прав и поэтому встали на его сторону», — рассказала «Медиазоне» адвокат Анна Ставицкая, представлявшая интересы нотариуса-скандалиста в суде.
Случай Садретдинова — один из немногих, когда по статье 297 УК выносится оправдательный приговор. В 2009 году по этой статье были оправданы три человека, в 2010 — один, в 2011 — пять, в 2012 — три, в 2013 — один человек. В 2014 и 2015 году оправдательных приговоров по статье 297 суды не выносили.
«Думаю, люди просто не знают, что такие дела могут рассматривать суды присяжных. Это же не тяжкая статья, а сейчас так много говорят о сужении полномочий присяжных. Вот они и рассуждают: “Это ж не убийство”, — а грамотного адвоката, который мог бы подсказать, нет. Если бы практика рассмотрения таких дел присяжными была шире, это могло бы быть очень интересно, потому что суд рассматривал бы не только факт оскорбления, но и что довело человека до состояния, в котором он стал себя так вести», — замечает Ставицкая.
«**** я весь ваш суд!»
Согласно данным проведенного в 2011 году исследования, основанного на изучении 188 приговоров по статье 297 УК из архива Верховного суда, 41% осужденных за неуважение к суду совершили преступление, будучи недовольными действиями судьи, 9% объяснили свой поступок необоснованным отказом в удовлетворении заявленных ими ходатайств. 28% всех оскорбивших судью сделали это во время или сразу после вынесения приговора или решения.
Чаще всего судей и других участников процесса оскорбляют ранее судимые мужчины — около двух третей приговоров. Интересно, что более половины осужденных за оскорбления в ходе судебного заседания мужчин (57% от всех осужденных мужчин) — моложе 40 лет. При этом большинство осужденных по статье 297 женщин (62%) — старше 40 лет. Из всех осужденных по этой статье женщин 80% являются матерями-одиночками.
В ходе исследования его авторы также выяснили, что 23,8% осужденных за неуважение к суду женщин совершили это преступление во время судебных разбирательств, где рассматривалось уголовное дело в отношении их сыновей, мужей или сожителей. Случаев, когда таким образом близких людей пытался защитить мужчина, среди изученных приговоров не встречалось.
Помимо нецензурной лексики как таковой, суд нередко квалифицирует в качестве оскорбительных и вполне литературные слова. Профессор Александр Бриллиантов в работе о сложных вопросах квалификации по статье 297 пишет, что «судебной практикой признаются имеющими неприличную форму и такие выражения, как "дурак", "дебил", "ничтожество", "пустое место", "подонок"».
Ученый отмечает, оценка «неприличности» оскорбления не всегда носит обвинительный характер, и приводит в пример определение Верховного суда, в котором выражение «маньячные выходки гадостного человека» было признано не оскорбляющим достоинство. Отменил Верховный суд и приговор в отношении подсудимого, назвавшего судью «бессовестным человеком», посчитав, что такая форма не является неприличной.
Лингвисты, дающие заключение по делам о неуважении у суду, приходят также к выводу, что не всякий мат в судебном процессе можно квалифицировать по 297-ой статье. «Сибирская ассоциация лингвистов-экспертов», в частности, разбирает случай, когда один из участников процесса произнес фразу «Ну ты и ***** [недальновидный человек]», адресуя ее свидетелю, сообщающему недостоверные сведения. Произнесение таких слов «может быть вполне совместимо с отсутствием фактического намерения проявить к нему (суду) неуважение, а значит, и с отсутствием прямого умысла», считают эксперты.
Еще один важный нюанс — неуважение к суду можно проявить только адресно, оскорбив кого-то из участников процесса. «За пределами квалификации по данной статье остаются типы таких, например, высказываний, как “**** [сексуально эксплуатировал] я весь ваш суд!”; очевидно, что эта фраза может не касаться какого-то конкретного участника судебного разбирательства, хотя наличие коммуникативного намерения, которое может быть названо словосочетанием “неуважение к суду”, в данном случае не вызывает сомнений», — объясняют лингвисты.
Комментарии