Мать попала на учет за сине-желтую аватарку 10-летней дочери и пропуски «Разговоров о важном»

Кандидат физико-математических наук Елена Жоликер всегда гордилась своей семьей и считала ее образцовой: две дочки-непоседы Соня и Варя приносили пятерки, ладили с одноклассниками и любили своих учителей. Но пару месяцев назад женщину обвинили в неисполнении родительских обязанностей из-за желто-синей аватарки у ребенка. Донос на 10-летнюю ученицу в полицию написала директор. Теперь мать судится с комиссией по делам несовершеннолетних и отвоевывает право воспитывать своих детей без надзора опеки и полиции.

5 октября в 11 часов утра 10-летнюю ученицу 5-го класса «Школы в Некрасовке» забрали с урока русского языка и повели на серьезный разговор. В кабинете ее ждали инспектор по делам несовершеннолетних, соцработник, психолог и мужчина, который не стал представляться.

— Ее забрала классный руководитель. Инспектор по фамилии Мжельская начала задавать ей вопросы про жизнь, про семью, — рассказывает Елена Жоликер, мама школьницы. — Затем решили мне позвонить, но я обычно не беру с незнакомых номеров, а у дочки тогда не было с собой телефона в школе. И тогда они придумали позвать мою младшую дочь (обе дочери героини учатся в одной школе: Соня — в третьем классе, а Варя — в пятом. — Прим. ред.). Забрали у нее телефон и звонили с него. Тогда я взяла трубку.

Корпус «Пространство», ГБОУ «Школа в Некрасовке», Люберцы

Елена требовала, чтобы трубку передали ребенку, чтобы убедиться, что это не мошенники, и только спустя некоторое время поняла, что ее старшую дочь-пятиклашку собираются вести в отдел. Потом женщине всё же перезвонили, сказали, что ждут на разговор в школе.

— Меня завели в какую-то комнату. Я вообще не понимала, что происходит, — объясняет женщина. — Тут мне сказали, что у Вари такая аватарка и что-то она написала в чате одноклассников. Инспектор абсурдно вела себя: сама дала мне свой телефон, чтобы показать этот чат, потом выхватила и говорит: «Вы у меня этот телефон украли». Мужчина, который там сидел, говорил, что из ФСБ, но я так и не поняла, это правда или юмор такой у них. Он так и не представился, его я никогда потом не видела.

После разговора мать и дочь решили повезти в участок, правда по-отдельности: девочку собирались забрать сотрудники органов, а мать должна была ехать на своей машине.

— Когда Варя это услышала, она начала плакать и истерить. Я пыталась ее успокоить, мне даже не давали к ней подойти, — говорит Жоликер. — Тут Мжельская (инспектор по делам несовершеннолетних. — Прим. ред.) скомандовала сотрудникам, и меня скрутили двое, другой схватил Варю, и нас заволокли в машину и повезли в участок.

«Прошу проверить социально-бытовые условия семьи»

В отделе Елене также никто, кроме капитана полиции Мжельской, не представлялся. Там женщине показали письмо, написанное директором школы, а по совместительству муниципальным депутатом от «Единой России» Майей Булаевой.

Скриншот: Майа Булаева / vk.com

— Она указала, что у Вари вот эта аватарка, опрос и что она не ходит на «Разговоры о важном». И попросила проверить социально-бытовые условия жизни ребенка, семьи. Варю стали допрашивать: ей задавали вопросы на политические темы, — рассказывает мать. — Из разговора сотрудников я поняла, что на меня хотели составить протокол по статье 20.3.3.

КоАП (публичные действия, направленные на дискредитацию ВС РФ).

Затем компания, состоящая из представителей опеки и полицейских, отправилась домой к Елене проверять, как живет «проблемная» семья. По словам женщины, среди них был сотрудник центра «Э» и всё та же инспектор.

— Все эти шесть человек без документов и объяснений вломились в квартиру. Они ходили там, всё рассматривали, фотографировали. Я вообще желтый цвет люблю, и у меня много желтого в интерьере, — делится женщина. — Желтый горшок, занавеска — это вызвало у них претензии.

По словам Елены, сотрудник центра «Э» забрал у нее телефон и начал проверять чаты в социальных сетях. То же самое он сделал и с найденным ноутбуком: отфотографировал все вкладки и историю. Дома у нас они были больше часа, после чего составили протокол и ушли.

— Через две недели мне позвонили из КДН (комиссия по делам несовершеннолетних. — Прим. ред.), — говорит она. — И сказали, что я должна явиться.

Фото: Екатерина Рябчук / MSK1.RU

Комиссия по делам несовершеннолетних

Комиссия состоит из представителей различных госучреждений и ведомств: управы, поликлиник, прокуратуры, школ и так далее. 25 октября Елена Жоликер приехала на комиссию вместе с адвокатом и старшей дочерью. Комиссия решила, что в защитнике женщина не нуждается, и они проголосовали против его участия в рассмотрении протокола.

Мать обвинили в том, что ее дети не посещали «Разговоры о важном» по понедельникам. Комиссия сочла, что из-за пропусков этих занятий у девочки «отсутствует ориентация в политической ситуации в стране и в мире». В связи с чем, решила комиссия, она и поставила себе на аватарку мем Святой Джавелины, который используется на Украине как антивоенный символ.

В постановлении написали, что мать не соблюдает родительские обязанности тем, что «проецирует на дочь свои политические взгляды, не осуществляет контроль за публикациями в соцсетях».

Елена уже подала три иска на действия сотрудников, а также решение комиссии. Следующее заседание по одной из жалоб, на котором будут допрошены работники опеки и классный руководитель Вари, состоится 22 декабря.

«Это вторжение в семью»

Юрист от «ОВД-инфо» (организация признана иностранным агентом) Николай Бобринский, представляющий интересы женщины, 7 декабря обозначил претензии к постановлению комиссии на слушании в Кузьминском суде.

По его словам, скриншот опроса об отношении к действиям Владимира Путина в материалах не сопровожден актами осмотра интернет-ресурса, которые должны составлять полицейские, да и авторство этой политической викторины доподлинно не установлено.

Юрист считает, что пропуски «Разговоров о важном» вообще нельзя называть невыполнением родительского долга, поскольку они не входят в обязательную программу.

— 31 августа все родители заполнили заявления о выборе курсов. Елена Николаевна выбрала 4 предмета (логику, математическую грамотность и т. д.), среди которых нет «Разговоров о важном». Соответственно, этот предмет для ее дочери является факультативным, — объяснил Бобринский на заседании. — Хотя мать и говорила уже, что дочь просто болела в эти дни.

— Это предполагает некоторые неприятные действия, такие как регулярное общение с социальным педагогом, полицией, нужно отчитываться перед ними, — сказал юрист. — По сути, это вторжение в семью и образование, которое в данном случае совершенно безосновательно.

Сейчас девочки также не ходят на уроки «о важном». После допроса в отделе полиции и визита домой у детей изменилось отношение к учителям и учебе. Елене пришлось нанять психолога для работы с дочерьми и консультаций о том, как ей общаться с детьми после пережитого стресса.

Смену в поведении старшей девочки заметили и учителя. По информации от классного руководителя, предоставленной на комиссии спустя две недели после инцидента, Варя была улыбчивым ребенком, проявляла активность на уроках. Затем начала проявлять «тревожность и нервозность», стала «постоянно оглядываться», «не выпускать из рук телефон», на уроках стала «неактивна и забывчива», а также перестала идти на контакт с учителями. Мама всерьез задумалась о смене школы.