«Новая нормальность» настигла телевизор

До последней незабудки.

Иногда полезно прислушаться к речам государственных мужей. Если бы не застенчивый министр экономразвития Улюкаев, страна так бы и не узнала о пришествии эры «новой нормальности». Плоды данной эры первым делом начинают произрастать не столько в экономике, сколько в телевизоре.

Попробуем сравнить две главные толпы последних дней: очередь на Серова и митинг в защиту Кадырова. Мотивы разные, а суть одна: тяга к прекрасному. Оба телесюжета объединяет неадекватность происходящего. Выставка длилась четыре месяца. Редкие репортажи на канале «Культура» свидетельствовали об отсутствии ажиотажа. До явления Путина Серову ничто не предвещало превращения Третьяковки в Брестскую крепость, которую нужно брать штурмом. С Кадыровым ситуация еще забавней. Его титаническая борьба с либералами протекала исключительно в интернете. Зато результат этой борьбы в виде митинга вылился в телевизор. От кого и зачем следовало защищать президента Чечни для тех, кто не сидит в Сети, так и осталось тайной. К чести ТВ, митинг подавался скороговоркой, на крупных планах, как бы нехотя.

Кстати, о верстке новостей. Сегодня это единственный надежный индикатор информационной иерархии. Великим художником вот уже который день открываются выпуски новостей. (Искусство теперь не в таком долгу перед народом, как прежде.) Зато митинг в Грозном в качестве рукотворной стихии помещен поближе к прогнозу погоды. С Серовым смог конкурировать только Луговой. Благодаря Лондонскому суду он снова стал главным подозреваемым у нас, а у них — и главным ньюсмейкером. Казалось бы, что нового может сообщить означенный господин, чьи мысли о драме Литвиненко с настырностью полония атакуют экран (документальный и художественный) вот уже несколько лет? Но бывший охранник Березовского не зря заседает в Думе, он в курсе трендов. Главное — подпустить побольше патриотизма: «Плевать хотел на них. Я гражданин России, люблю свою Родину». Соловьев застыл в восхищении. Меня же привело в восхищение единство мнений пресс-секретаря Пескова и того же Лугового. Оба заговорили об антироссийской истерии, и оба выразили сочувствие британским налогоплательщикам, вынужденным оплачивать свою нерадивую разведку. О российских налогоплательщиках, обреченных на публицистику вместо информации, никто и не вспомнил.

В день, когда евро ушел за 90 рублей, «Специальный корреспондент» Евгений Попов с коллегами живописал картины гибели Европы в целом и евро в частности. Всякий раз, включая ящик, боюсь не обнаружить там Германии, съеденной протестами. Женщины поголовно изнасилованы. Беженцы выбрасывают людей из их домов.

Католическая церковь, чтобы не раздражать орду мусульман, отказывается крестить младенцев. (Ждем перемещения некрещеного распятого мальчика из Славянска в Кёльн.) Страна свято хранит традиции борьбы с западными интерпретациями. Некогда в монастырских библиотеках, скажем, в Соловецкой, запрещенные игуменом тиснения снабжали пометой: «Сия повесть ложная». Теперь с Западом бороться совсем легко и просто. Александру Романовичу, зампреду Госдумы по международным делам, дано увидеть самую суть событий: все, что происходит в Европе, включая беженцев, — последствие русофобии. Михаил Антонов, другой государственный спецкор, мрачно отчитывает Меркель: «Почему она не замечает цейтнот — самая большая загадка Германии». А у нас никаких загадок нет, тишь да благодать. Путин проводит три часа в приятной компании активистов Общероссийского народного фронта. Медведев озабочен проблемой научных кружков для подростков.

Так примерно выглядит краткий экскурс в новую нормальность. Она ознаменована превращением информационной войны с собственным народом в войну психологическую. Отсутствие даже видимости объективности во всем — от журналистики до жизни — доведено до логического беспредела. Неделю трындели по всем каналам о страшном гриппе на Украине, где люди мрут как мухи. Как вдруг и в России грипп обнаружился. И тотчас объяснили причину: это «они» специально заразили Россию нехорошим вирусом. Если существует принуждение к миру, то почему не может существовать принуждение к неадекватности?

Михаил Ковальчук, еще один герой недели, опираясь на Пастернака, посоветовал президенту «управлять теченьем мысли». Хотя, казалось бы, куда больше. Это вообще единственно успешный вид управления в державе. Ковальчук, президент Курчатовского центра, подрабатывает телеведущим на питерском канале своего брата. Решила посмотреть последний выпуск его авторской передачи «Истории из будущего», посвященный философии. На редкость самодовольный мыслитель, не позволяющий собеседнику — декану философского факультета МГУ Миронову — рта раскрыть (может, оно и к лучшему), производит вместе со своей программой сильное впечатление. Тут Россия опять встает, точнее, уже встала с колен. Тут упиваются противостоянием с Америкой. Тут интернет трактуется как пропагандистская машина для промывки мозгов. Вот такая философия.

Истории из будущего, где нашей мыслью намерен управлять в том числе и Ковальчук, — выше всего. Управлять будут долго, пока не уничтожат все до последней незабудки, как сказал бы Набоков.