«Госорганы будут знать, кого давить»

На модерации Отложенный Некоммерческие организации просили Минюст уточнить понятие «политическая деятельность», за которую НКО могут признать иностранным агентом. Минюст опубликовал проект поправок в закон «О некоммерческих организациях», а Открытая Россия спросила у правозащитников, как им такие уточнения

НКО жаловались, что «политическую деятельность» трактуют слишком широко — сузить бы. Минюст согласился уточнить понятие, но складывается впечатление, что не сужает его, а расширяет.

Согласно проекту, к политической деятельности собираются отнести:

1) участие в организации и проведении публичных мероприятий в форме собраний, митингов, демонстраций, шествий или пикетирований либо в различных сочетаниях этих форм, в организации и проведении публичных дискуссий, выступлений;

2) участие в деятельности, направленной на получение определенного результата на выборах, референдуме, в наблюдении за проведением выборов, референдума, в формировании избирательных комиссий, комиссий референдума, 
в деятельности политических партий;

3) публичные обращения к государственным органам, органам местного самоуправления, их должностным лицам, а также иные действия, оказывающие влияние на их деятельность, в том числе направленные на принятие, изменение, отмену законов или иных правовых актов;

4) распространение, в том числе с использованием современных информационных технологий, оценок принимаемых государственными органами решений и проводимой ими политики;

5) осуществление деятельности, направленной на формирование общественно-политических взглядов и убеждений, в том числе путем проведения и обнародования опросов общественного мнения или иных социологических исследований;

6) вовлечение граждан, в том числе несовершеннолетних, в указанную деятельность;

7) финансирование указанной деятельности.

Авторы поправок готовы не считать политической деятельность в области науки, культуры, спорта, искусства, здравоохранения, социальной поддержки, защиты растительного и животного мира, благотворительности и некоторых других сфер — но только «если эта деятельность не затрагивает перечисленные выше сферы политической деятельности».

Павел Чиков, глава Международной правозащитной группы «Агора»:

— Министерство юстиции предлагает вместо одного мутного определения политической деятельности семь четких магистралей. По этим магистралям поедут разного рода госорганы, которые будут иметь более четкие представления о том, кого давить. В каждом из этих семи пунктов есть тоже свои неопределенности, но направления заданы: выборы, соцопросы, критика госорганов, распространение аналитических материалов о структурных проблемах в деятельности государства. Под них подпадут, например, «Левада-Центр», Фонда борьбы с коррупцией, «Голос» и Открытая Россия. Это короткие магистрали, в конце каждой из которых — указатель «иностранный агент».

Кроме этого, нейтрализованы исключения из понятия «политическая деятельность». Даже если вы занимаетесь защитой растительного мира, но при этом критикуете органы власти, то это будет считаться политической деятельностью. Тем сам легализуется задним числом включение в реестр иностранных агентов половины сильнейших экологических организаций в стране.

Минюст предлагает законченный образ политической деятельности, который затем может применяться в отношении не только НКО, но и СМИ и гражданских активистов. Точно также закон о противодействии экстремизму был аналогичной опорой для последующего становления большого механизма преследований.

Со ссылкой на эти определения политической деятельности могут появиться дополнительные составы административных правонарушений и новые составы уголовно-наказуемых деяний.

Это предложение открывает целый спектр дальнейших возможностей не только для Минюста, но и, например, Роскомнадзора: в первом чтении принят законопроект о дополнительной отчетности СМИ с иностранным финансированием.

Григорий Мельконьянц, сопредседатель движения «Голос — За честные выборы»:

— Конкретизацией и уточнениями эти поправки назвать нельзя, так как в некоторых пунктах остаются допущения «и иные действия». Так, пункт о публичных обращениях в государственные органы с целью повлиять на их решения может распространяться и на другие обращения в различные инстанции — например, в суды. Под этот пункт могут подпасть все правозащитные организации, которые оказывают правовую поддержку гражданам. Пытаешься отменить какое-нибудь незаконное решение — добро пожаловать в список.

Они просто постарались просто все описать — всю деятельность некоммерческих организаций. Это значит, что организация должна быть мышкой-норушкой, никоим образом не то что не раздражать власть, а вообще никуда не вылезать, ничего не предлагать и ничего не делать. Лишь тогда, может быть, эту организацию не включат в реестр иностранных агентов.

Де-факто Минюст приводит законодательство в соответствии с правоприменительной практикой. Если раньше в суде еще можно было говорить, что в определении политической деятельности имелось в виду совершенно другое, то теперь решения судов будут также штамповать, но уже со ссылкой на пункт закона.

Стоит отметить, что Минюст, как контролирующий, а для некоммерческих организаций — репрессивный орган, сам для себя сформулировал эти нормы, чтобы ему удобно было признавать организации иностранными агентами. Процесс выдвижения предложений по регламентации политической деятельности прошел без каких-либо консультаций с третьим сектором и экспертами, и результат полностью соответствует желанию Минюста. В итоге мы не видим никаких гарантий защиты некоммерческих организаций. Наоборот, НКО опять виноваты во всем, и любая деятельность третьего сектора объявляется политической.

Асхат Каюмов, участник экологической организации «ДРОНТ» (Нижний Новгород):

— Они очень много букв написали. Правильнее было бы написать: «Всем засунуть язык и молчать, а иначе это политика». Все же понимают, что чушь написана. Еще в советское время было сформулировано понятие политика: это борьба за власть, а все остальное к политической деятельности не имеет никакого отношения. Мечты Минюста — чтобы все молчали, государство делало то, что ему нравится, а все НКО занимались только одним: сюсюкались с социально незащищенными слоями населения вместо государства. Но это неправильно, так как вызывает дополнительные внутренние проблемы в стране. Если Минюст хочет, чтобы в стране повышалась социальная напряженность, то Минюст и дальше может проводить такую политику.

Необходимо напомнить, что второй обязательный критерий для навешивания ярлыка «иностранного агента» — это получение иностранного финансирования. Министерству юстиции за время действия закона «Об иностранных агентах» удалось затолкать в реестр уже 113 НКО.

Однако одно из последних решений о включении в реестр иностранных агентов «Комитета по предотвращению пыток», у которого вообще не было финансирования, относит этот критерий к необязательным.

Если данные поправки будут приняты, у третьего сектора в России не останется правовых оснований питать надежду, что в случае включения в реестр удастся защитить себя в суде. Остается следовать советам главы Международной правозащитной группы «Агора» Павла Чикова: «Ищите более гибкие формы работы. Избегайте ловушек, прыгайте за флажки».