Смешон в невежестве Нарцисс

О «художествах» Радзинского в его сомнительном «Кратком курсе истории»

Имя октябрьского века

В одном из своих выступлений по телевидению Радзинский признал, что, пока он писал пьесы, ему жилось легче: «Коллеги подходили ко мне и говорили: «Старик! Ты написал гениальную пьесу!» А вот на мои книги по истории реагируют совсем по-другому».

Месяц назад московские коммунисты в специальном документе пленума обратили внимание на то, что «правящий режим дал старт новой кампании искажения великой борьбы за социализм, которую возглавляла Коммунистическая партия под руководством В.И. Ленина». Отметив, что это «обострение идеологической борьбы связано  с подготовкой к 100-летию Великой Октябрьской социалистической революции», обращение указывало, что «на острие атак нашего классового противника, как показывают последние события, будут, прежде всего, деятельность, теоретическое наследие Владимира Ильича Ленина».

Свидетельством этого являются последние выступления и публикации Эдварда Радзинского, пытающегося атаковать Ленина, ленинизм, а заодно добиться ликвидации Мавзолея Ленина, других захоронений у Кремлевской стены.

Через 77 лет после издания «Краткого курса партии»

В сентябре 2015 года вышла книга Радзинского, на обложке которой начертано: «Краткий курс истории». Справа от этой надписи изображен Ленин в профиль. Создается впечатление, что автор книги Эдвард Радзинский вознамерился предложить некую альтернативу знаменитому «Краткому курсу» истории большевистской партии, который вышел в свет в сентябре 1938 года. Однако в отличие от книги, изданной 77 лет тому назад, Радзинский взялся сопоставить исторические события эпохи Октября с историей Французской буржуазной революции. Поэтому на обложке книги напротив портрета Ленина изображен вождь якобинцев Максимилиан Робеспьер. Основное название книги Радзинского «Берегитесь, боги жаждут!» также не является оригинальным, повторяя наименование опубликованной свыше ста лет назад книги Анатоля Франса «Боги жаждут» и посвященной событиям Французской революции.

Сравнение революционных событий в двух странах Радзинский начал с повествования о Франции конца XVIII века. Автор пересказал ряд драматичных эпизодов французской истории, известных по школьным учебникам: штурм Бастилии, вывоз королевской семьи из Версаля в Париж, попытка побега этой семьи и ее задержание вблизи границы, штурм Тюильри в августе 1792 г., казнь короля и королевы Франции, провозглашение республики, приход к власти якобинцев, термидорианский переворот.

При этом Радзинский постарался развенчать пафос этих событий. Он пытается доказать абсурдность штурма Бастилии, в которой было лишь семь узников, среди которых двое были сумасшедшими. Автор утверждает, что вывоз королевской семьи из Версаля осуществляли не голодающие женщины, а парижские проститутки и революционеры, переодетые женщинами. Рассказ о попытке бегства королевской семьи изложен Радзинским таким образом, что на первый план выступают отношения Марии-Антуанетты и ее любовника Ферзена. И все это сдобрено насмешливыми комментариями по поводу революции.

Особо остановился автор на пикантных деталях из жизни королевской семьи и повторил мистические анекдоты, которые тогда были популярны. Из книги можно узнать про моды и прически дам высшего общества, про дворцы и парковую архитектуру. Порой на фотографиях, изображающих дворцовые интерьеры и королевские парки, можно лицезреть и самого автора книги.

По утверждению автора, революция во Франции произошла из-за того, что после блистательных правлений двух любвеобильных красавцев-королей престол занял некрасивый и толстый Людовик XVI, который к тому же в течение семи лет не мог вступить в интимные отношения со своей супругой Марией-Антуанеттой. Разочарованная в семейной жизни королева то заводила связи нетрадиционной ориентации, то увлекалась сооружением дворцов и парков в Трианоне. Радзинский уверяет, что траты на строительство и содержание Трианона разорили страну. К тому же король прогнал министров Тюрго и Неккера, которые пытались оздоровить финансы Франции. Бедами страны воспользовались атеисты, вроде Вольтера, а также люди, испытывающие зависть к богатым и процветающим верхам.

Напрасно искать на страницах этой книги информацию об экономике Франции конца XVIII века и социальном положении большинства населения страны. Читатель ничего не узнает, как жили крестьяне Франции и бедный люд городов. Он остается в неведении про феодальные порядки, от которых страдало подавляющее большинство населения. Возможно, все это показалось Радзинскому слишком скучным на фоне рассказов об амурных приключениях и роскошной жизни верхов, и он не стал утомлять своих поклонников скучной социологией. А скорее всего, Радзинский не связывает классовые процессы с революционными и убежден, что революции творят злые люди, нарушающие существовавший порядок, при котором воздвигаются роскошные дворцы, дамы озабочены изысканными прическами и любовными похождениями.

Победу якобинцев Радзинский объясняет их уникальной жестокостью. Автор не стал утомлять читателей информацией о широкой поддержке якобинцев народом, вызванной, прежде всего, тем, что в июне-июле 1793 г. Конвент республики передал безвозмездно в распоряжение крестьян – основной части населения тогдашней Франции – общинные земли, а также владения, принадлежавшие бежавшим за границу дворянам.

Ссылаясь на то, что, в конечном счете, во Франции были восстановлены статуи некоторым королям, снесенные в революционные дни, Радзинский в расчете на необразованных людей создает впечатление, что с наследием революции было навсегда покончено и страна «пришла в норму». Автор не стал распространяться о том, что День взятия Бастилии, 14 июля (над которым он так потешается), до сих пор является национальным праздником Франции, а вызывающая у него насмешку песня марсельцев, с которой они вошли в королевский дворец, до сих пор является гимном Франции. Умолчал Радзинский и о том, что по примеру Французской революции во многих странах мира произошли антифеодальные революции, а революционный лозунг «Свобода! Равенство! Братство!» вдохновлял миллионы людей на борьбу против феодальных деспотов или колониальных режимов.

Зато не умолчал Радзинский о расправах якобинцев с врагами революции, а затем со своими соперниками среди членов Конвента.

Явное незнакомство Радзинского с мировой историей дает ему возможность легко уверять своих читателей в том, что до якобинцев никто и никогда не прибегал к массовому уничтожению людей. Кажется, ему невдомек об убийствах сторонников различных конфессий в ходе религиозных войн в Европе, о массовом истреблении европейцами местного населения странах Азии, Африки и Америки, о том, как немцы поголовно истребляли немецких же горожан в ходе Тридцатилетней войны. Предполагают, что понятие о массовом терроре, то есть страхе, рожденном реальной угрозой поголовного уничтожения, впервые появилось в Древнем Риме в 105 г. до н.э., когда в Италию вторглись свирепые племена кимвров, сеявших смерть и разрушение. Тогда римляне в панике говорили о «terror cimbrius». Видимо, не зная об этих и многих других кровавых драмах мировой истории, Радзинский считает, что террор изобрели якобинцы, а до их появления в мире царили мир, дружба и любовь между людьми.

Однако фантастический рассказ на темы французской истории, занявший три четверти книги, стал лишь присказкой для сказки Радзинского про Октябрьскую революцию, большевистскую партию и Ленина. Исходя из того, что якобинцы были «невиданными в истории злодеями», Радзинский на странице 263 своей книги провозгласил: «Ленин был русский якобинец. Не понимая этого, нам не понять многие события первых лет большевистской власти».

Чем отличались Ленин и большевики от Робеспьера и якобинцев

Как и многое в книге Радзинского, обвинение Ленина в якобинстве не является новым. Еще в 1903 году Троцкий, желая как можно обиднее задеть Ленина, сравнил его с Робеспьером. Троцкий уверял, что Ленин хочет «превратить Совет партии во всесильный Комитет общественной безопасности». Такое сравнение было совершенно нелепым, ибо речь шла об усилиях Ленина по наведению дисциплины в партии, так как, в отличие от якобинцев, РСДРП находилась в подполье. В то же время подобное сравнение было оскорбительным для членов РСДРП, так как в отличие от якобинцев, которые были буржуазными революционерами, большевики выступали за пролетарскую революцию против власти буржуазии. Не понимая этого, нельзя понять абсурдность утверждений о том, что Ленин был якобинцем.

Разумеется, можно найти немало сходства между различными революциями, которые за последние 2–3 столетия прокатились почти по всем странам мира. Революции не были придуманы сторонниками Вольтера или якобинцами, как можно подумать, если поверить сочинению Радзинского, а были закономерным следствием всемирного исторического развития. Антифеодальные, национально-освободительные, социалистические революции нередко  сопровождались гражданскими войнами, вызванными сопротивлением свергнутых классов и их слуг, а также желанием победителей освободить страну от их власти. В ходе революционных потрясений, как правило, лилось немало крови и, помимо активных участников борьбы, нередко погибали и невинные люди. Победа революций, как правило, ведет страну вперед. Торжество же контрреволюции отбрасывает развитие страны вспять. Реставрация дореволюционных порядков сопровождается экономическим, социальным и культурным регрессом страны, а также нередко беспощадными расправами над революционерами.

Принципиальным отличием социалистических революций от буржуазных было их руководство партиями, опиравшимися на коммунистическую теорию. О ней Радзинский не удосужился сказать ни единого слова – либо в силу чванливого презрения, либо в силу глубочайшего непонимания марксизма. Чего стоит такой пассаж: автор приписывает Ленину фразу: «Революции не нужны историки». На самом деле Ленин говорил нечто противоположное: «Весь дух марксизма, вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривать лишь... исторически; ...лишь в связи с другими; ...лишь в связи с конкретным опытом истории». Известно, что в своей книге «Немецкая идеология» Маркс и Энгельс писали: «Мы знаем только одну единственную науку – историю».

В отличие от других революционеров России марксисты не только  изучали теорию коммунизма, но и постоянно подвергали историческому анализу поступательно развивавшиеся общественные процессы. Они выделяли отдельные этапы исторического развития и отмечали их наиболее существенные стороны. На основе такого анализа Ленин и другие руководители большевистской партии делали своевременные практические выводы в быстро менявшейся обстановке, которые способствовали их победе.

Известно, что у буржуазных революционеров, какими были якобинцы, никакой научной теории не было и к историческому анализу общественных процессов они не прибегали. Поскольку марксист Ленин не мог быть последователем якобинца Робеспьера, Радзинский не смог найти в трудах Ленина какие-либо свидетельства такого рода. Поэтому любитель фотографироваться в интерьерах Трианона попытался сначала найти сходство между высказываниями якобинцев и народовольцев, хотя между теми и другими были немалые различия. Затем Радзинский приписал Ленину позитивные оценки ряда народовольцев России. Между тем известно, что в одной из своих первых работ Ленин решительно выступил с осуждением народовольцев и никогда не отказывался от такой оценки. Разумеется, система доказательств, к которой прибег автор, не имеет никакого отношения к логике. Очевидно, что логика глубоко чужда Радзинскому.

Усиленно доказывая, что главным методом большевиков был террор, Радзинский скрывает от читателей, что «красный террор» был провозглашен Советским правительством лишь через 10 месяцев после прихода большевиков к власти в ответ на жесточайшие массовые расправы с населением в областях, которые после октября 1917 года оказались под властью белых мятежников, а также терактов агентов контрреволюции.  Известно, что руководитель первого антисоветского мятежа генерал Краснов был отпущен советскими властями под честное слово, которое он нарушил. Известно также, что решение о «красном терроре» не было принято Лениным, так как он в это время находился на грани смерти после покушения на него эсерки Каплан.

Скрыл Радзинский и то, что Ленин не раз сдерживал слишком ретивых сторонников «красного террора». Целую страницу в своей книге Радзинский посвятил цитате из статьи одного из руководителей ВЧК М.И. Лациса, которая была опубликована в 1918 году, сопроводив ее портретом автора. Однако Радзинский умолчал о том, как прореагировал Ленин на эту статью. Между тем в ноябре 1918 года В.И. Ленин писал: «Вовсе не обязательно договариваться до таких нелепостей, которую написал в своем казанском журнале «Красный террор» товарищ Лацис… на стр. 2 в №1 своего журнала: «не ищите (?!) в деле обвинительных улик о том, восстал ли он против Совета оружием или словом». (См. В.И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 37, стр. 302.) Из содержания же книги Радзинского следует, что данная фраза полностью отвечала идеям Ленина.

И уж, конечно, Радзинский не утерпел, чтобы не повторить избитую байку о том, как матрос Железняков якобы разогнал Учредительное собрание. В своей книге Радзинский вещает: «Глава караула матрос Железняков обратился к  председательствующему Чернову: «Всем присутствующим разойтись! Потому как караул устал. Я получил инструкцию». (Эти слова набраны крупным шрифтом на черном фоне и сопровождаются фотографией Железнякова.) На таком же черном фоне и такими же большими буквами дан ответ Чернова: «Какая инструкция? Чья инструкция?» Тут же помещена фотография Чернова. Затем дается ответ Железнякова: «Комиссара Дыбенки».

Описывая дальнейшее, Радзинский возмущается трусостью членов Учредительного собрания: «Самое постыдное было в том, что они разошлись… Тесня друг друга, депутаты почти бежали из зала. Так что Ильич и другой якобинец Троцкий смогли еще раз увидеть, как отлично в стране тысячелетнего самодержавия работал Страх».

Это действительно байка. А вот что было на самом деле. Известно, что в ходе одного из перерывов в заседании Учредительного собрания в одной из комнат Таврического дворца собрались члены Совнаркома. Выступивший до этого на заседании Учредительного собрания нарком по морским делам П.Е.

Дыбенко, возмущенный игнорированием большинством депутатов Советского правительства и его декретов, предложил разогнать собрание, направив в зал вооруженных матросов. Против этого решительно выступил В.И. Ленин. Он подтвердил свое мнение письменным распоряжением, в котором потребовал не мешать ходу заседания.

Однако упрямый Дыбенко решил оказать давление на депутатов, воспользовавшись тем, что время было позднее, а заседание продолжалось. Стенограмма заседания Учредительного собрания, которая до сих пор хранится в государственном архиве, сообщает, что во время оглашения Черновым «Проекта основного закона о земле», внесенного фракцией социалистов-революционеров, на трибуне появился «гражданин матрос», который не назвал себя по фамилии. Стенограмма гласит: «Гражданин матрос: Я получил инструкцию, чтобы довести до вашего сведения, чтобы все присутствующие покинули зал заседаний, потому что караул устал». (Голоса: «Нам не нужно караула».)

Выслушав матроса, депутаты продолжили дискуссию. Чернов зачитывал проекты резолюции, и по ним всякий раз происходило голосование. Уже в пятом часу утра Чернов констатировал: «Все предложения приняты. Внесено следующее постановление о государственном устройстве России». Чернов зачитал проект этого постановления». После голосования он констатировал: «Принято. Предлагается назначить следующее заседание в 12 часов дня. Есть другое предложение назначить не в 12 часов дня, а в 5 часов».

Опять состоялось голосование, после которого Чернов объявил: «За 12 меньшинство. Назначено в 5 часов вечера. (Голоса: «Сегодня».) Мое внимание обращают, что это будет сегодня. Итак, сегодня заседание Учредительного собрания считается закрытым, а следующее заседание назначается на сегодня же, в 5 часов дня. Заседание закрыто в 4 часа 40 минут».

Из текста стенограммы следует, что после заявления Железнякова никакого поспешного бегства депутатов Учредительного собрания не произошло и лишь позднее время заставило их прекратить заседание.

Хотя Радзинский пытается доказать, что Советская власть держалась лишь с помощью жесточайшего террора, факты свидетельствуют  о том, что после завершения Гражданской войны к репрессивным методам в Советской стране прибегали в редких случаях. Казни совершались лишь в отношении наиболее жестоких уголовных преступников, а в 1927 году смертная казнь была отменена. К концу жизни Ленина, в сентябре 1923 года, в 355 местах заключения РСФСР содержалось 79 947 заключенных, то есть, по крайней мере, в 10 раз меньше, чем в современной России. Из них осуждены за убийство – 6,3%, за телесные повреждения и насилия над личностью – 2,8%, преступления в области половых отношений – 0,9%, простые кражи – 38%, квалифицированные кражи, грабежи и разбои – 12,3%, прочие имущественные преступления – 3%, преступления по должности – 8%, подделку денежных знаков – 0,7%, преступления против налоговых, трудовых, воинских и других повинностей – 2,3%, прочие преступления против порядка управления – 4,3%, государственные преступления – 4,8%, воинские преступления – 7,1%. Между тем, как и в дни «красного террора», у власти оставались большевики, которые, по словам Радзинского, якобы не могли управлять без арестов и казней.

Главным в управлении большевиков Советской страной был не террор, а осуществление действенных мер по решению острейших экономических и социальных проблем, накопившихся за столетия правления столь оплакиваемой Радзинским династии Романовых. В масштабе такой деятельности проявилось коренное отличие между большевиками и якобинцами. Даже земельная реформа, осуществленная буржуазными революционерами-якобинцами, была менее радикальной, чем та, которую стали осуществлять большевики – принципиальные враги буржуазии.  На второй же день после провозглашения Советской власти Всероссийский съезд Советов утвердил ленинский декрет о земле, в соответствии с которым все помещичьи владения были безвозмездно переданы крестьянам.

На четвертый день Советской власти был принят закон о 8-часовом рабочем дне. Борьба за ограничение рабочего дня 8 часами была в центре усилий международного пролетариата всех стран земного шара с середины XIX века. Осуществлялись и другие социальные преобразования, невиданные прежде в мире. Было установлено бесплатное здравоохранение. Дворцы царской семьи и их родственников превращались в дома отдыха и санатории для рабочих и крестьян.

В стране, в которой большинство населения было неграмотным, развернулась культурная революция. Были созданы курсы по ликвидации неграмотности. Была отменена плата за обучение в начальных школах, а число школ и других учебных заведений быстро росло.

Целым рядом постановлений было покончено с национальным неравноправием. При этом принимались меры для ликвидации экономической и культурной отсталости национальных окраин.

В конце 1920 года в стране, разоренной Гражданской войной, Ленин выдвинул план ГОЭЛРО, предусматривавший индустриализацию отсталой в экономическом отношении страны. Этот план начал осуществляться еще при жизни Ленина.

Несмотря на масштабную интервенцию, белые контрреволюционеры были разбиты. Поддержка подавляющей части населения страны обеспечила победу Красной армии, установившей Советскую власть почти над всей территорией бывшей Российской империи.

Радзинский постарался скрыть, что деятельность Ленина и возглавлявшегося им Советского правительства, направленная на решение насущных проблем и быстрое развитие страны, а не террор, обеспечила большевикам поддержку подавляющего большинства населения.

Умолчал Радзинский и о воздействии Октября и Ленина на весь мир. Об этом свидетельствовали победы революций в Китае, Вьетнаме, на Кубе и других странах мира, создание всемирного коммунистического движения. Страшась повторения социалистических революций в Западной Европе и Северной Америке, буржуазия этих стран спешно шла на социальные уступки трудящимся. Вслед за Советской страной в европейских странах вводился 8-часовой рабочий день. Чем ближе страна находилась от Советской России, тем радикальнее осуществлялись аграрные реформы в различных странах мира после 1917 года. Подъем национально-освободительного движения в странах Азии, Африки и Латинской Америки был бы немыслим без примера Октября. После свержения колониальных или полуколониальных режимов в этих странах воздвигали памятники Ленину. Празднование 100-летия со дня рождения Ленина по решению ЮНЕСКО в апреле 1970 года стало проявлением всемирного признания величия Ленина и идей Октября.

Память о Ленине и Октябре вдохновляла советский народ в течение всех десятилетий послереволюционной истории. В трудные дни 1941 года, выступая с трибуны Мавзолея Ленина, Сталин призвал бойцов, уходивших на фронт, вдохновляться образом великого Ленина. Со знаменами, на которых был изображен Ленин, воины Красной армии громили врага, пытавшегося установить в нашей стране, а затем и во всем мире режим рабства и геноцида. Не случайно, занимая советские города и села, немецко-фашистские оккупанты, прежде всего, старались разрушить памятники Ленину, истребить влияние коммунистических идей.

После войны эти памятники были восстановлены и повсюду в нашей стране возложение цветов к памятникам Ленина стало традицией советской жизни. С именем Ленина проходила жизнь миллионов советских людей. Первоклассники носили значки октябрят с изображением Володи Ульянова. Вступая в ряды пионеров, школьники давали обещание быть верным делу Ленина. Такие же обязательства давали подростки, когда они писали заявление о вступлении в Ленинский комсомол. Лучшие из них вступали в ряды ленинской партии. Лучших из лучших награждали орденом Ленина. К Луне и далеким планетам устремлялись космические корабли с вымпелами, на которых был запечатлен профиль Ленина.

Вот уже в течение двух десятилетий враги общественного порядка, построенного на принципах социальной справедливости, стараются опорочить память о Ленине и Октябре. Эти люди, стремящиеся закрепить режим неравенства и мечтающие жить так, как некогда жили развратные аристократы королевской Франции или царской России, люто ненавидят Ленина и Октябрь. Вот уже который год они требуют выноса тела Ленина из Мавзолея, уничтожения памятников Ленину, переименований улиц и площадей, названных в его честь.

Жертва нарциссизма в роли историка

Одним из наиболее активных борцов против Ленина и ленинизма является бывший драматург Эдвард Радзинский, почему-то вообразивший себя выдающимся историком. О том, что Радзинский всерьез поверил в собственную фантазию, свидетельствует «Избранная библиография», размещенная на последней странице названной книги. Из тысяч сочинений, посвященных двум революциям, Радзинский выбрал 27. Из них три книги сочинил сам Радзинский. Никто из других авторов не удостоился такой чести.

Но этим не исчерпывается самооценка Радзинского. Обращает на себя внимание, как книга проиллюстрирована. Хотя в книге размещены портреты Наполеона, Робеспьера, Марата, различных Людовиков, Марии-Антуанетты, а также Николая II, членов его семьи и многих других деятелей, ни одна физиономия так часто не появляется на страницах книги, как лик самого Радзинского. В книге красуется 8 (восемь!) портретов автора, каждый из которых занимает целую страницу. Трудно найти другой пример того, чтобы автор какого-либо произведения так активно навязывал читателям свое изображение.

Неужели отнюдь не молодой и не блещущий красотой автор настолько убежден в своей неотразимой привлекательности? Давным-давно греки придумали миф о Нарциссе, который отверг любовь нимфы Эхо. За это юный красавец был наказан тем, что влюбился в самого себя и стал неотрывно глядеть на свое изображение, пока не умер. Ныне психологи и психиатры оперируют понятием «нарциссизм», означающим крайнюю степень самовлюбленности. Специалисты в душевных заболеваниях связывают это душевное расстройство также с крайними проявлениями эгоизма, тщеславия и самомнения.

В то же время психиатры и психологи считают, что нарциссизм означает претензию на элитарность и одновременно безразличие к проблемам других людей. Не только подбор иллюстраций, но и все содержание книги, пропитанное нескрываемым презрением к «низам» и лакейским почтением перед лицами дворянского звания или членами королевских и царских семей, вызывают подозрение, что Радзинский поражен нарциссическим расстройством личности.

Нарциссизм – это завышенная самооценка, абсолютно не соответствующая действительности. Не ограничиваясь тем, что из года в год Радзинский подсовывает читателям свои шарлатанские сочинения о прошлом, он мнит, что может оказать влияние на историю страны. В своих последних выступлениях на страницах «Российской газеты» Радзинский призывает вынести тело Ленина из Мавзолея, а заодно ликвидировать захоронения у Кремлевской стены. При этом Радзинский прибегает к аргументам из сферы мистики, уверяя, что Россия не сможет возродиться как великая держава, пока тела Ленина, Сталина и других советских руководителей, а также урны с прахом выдающихся деятелей советской эпохи покоятся на Красной площади. Не исключено, что Радзинский уже поверил в  возможность своей личной победы над великими людьми нашей Родины и советским временем.

Находит ли Радзинский поддержку среди своих читателей? В одном из своих выступлений по телевидению Радзинский признал, что, пока он писал пьесы, ему жилось легче: «Коллеги подходили ко мне и говорили: «Старик! Ты написал гениальную пьесу!» А вот на мои книги по истории реагируют совсем по-другому». Явно Радзинский испытывает муки, подобные страданиям Паниковского, который жаловался, что его не любят девушки.

О том, что у Радзинского, влюбленного в самого себя, нет соперников, красноречиво свидетельствуют отклики на его последнее антиленинское выступление на страницах «Российской газеты» в конце ноября 2015 года. Никто из читателей беседы Радзинского, размещенной в интернете, не нашел добрых слов в адрес опубликованного материала и его автора. Кажется, слово «жабёныш» – это самая добродушная оценка автора-нарцисса. Читатели возмутились попытками Радзинского играть роль «судьи истории» и одновременно «пророка». Сергей К. пишет в своем отклике о Радзинском: «Скопище комплексов и неудовлетворенных амбиций. И это всё в одном человечке со стонуще-кряхтящим голоском». Другой читатель обратил внимание на причины социальной спеси Радзинского и его единомышленников, «считающих плебеями всех, кто не способен воровать и обгаживать свою страну». Третий автор отклика задается вопросом: «Почему этот псевдоисторик до сих пор не в тюрьме за ДТП со смертельным исходом?»

Если Радзинский на самом деле страдает от всеобщей нелюбви, то ему не мешало бы вспомнить совет Остапа Бендера любителям шахмат из Васюков: «Только, ради создателя, не играйте в шахматы! Вы же просто не умеете играть!» Перефразируя великого комбинатора, можно сказать: «Эдвард Станиславович! Не пишите больше сочинений на исторические темы. Вы же просто не знаете истории!»

Но даже если Радзинский перестанет писать, надо учитывать, что он не одинок. Его поддерживают пропагандисты творчества Солженицына, одного из первых очернителей Ленина в нашей стране, бывший заместитель директора Института истории РАН В.М. Лавров, Аким Арутюнов и многие другие. По телеканалам и в радиоэфире не прекращаются нападки на Ленина. И все же, несмотря на потуги фальсификаторов истории, продолжающихся более двух десятилетий, для большинства людей в России имя Ленина вызывает лишь позитивные чувства. Опрос  Левада-центра свидетельствовал, что 55% населения России дали Ленину либо однозначно позитивную оценку, либо «скорее позитивную».

Однако не следует закрывать глаза на то, что немало людей в стране уже не знают о Ленине. 17% опрошенных сказали, что, оценивая Ленина, они «затрудняются дать ответ» или «не знают, что ответить». Антиленинисты сумели повлиять на часть граждан страны. Поэтому 10% опрошенных дали отрицательную оценку Ленину и 18% – «скорее отрицательную». А это означает, что пропагандисты дела Ленина должны не прекращать усилий по ознакомлению населения страны с творчеством Ленина, его жизнью и деятельностью, оберегать ленинские памятники и защищать память о Ленине от радзинских и ему подобных.