Басни пишутся для того, чтобы объяснять действительность. Та, которую я рассказал на прошлой неделе, - о "стрекозе и муравье" - преследовала своей целью рассказать простым языком о мировой экономике. Сегодня я хотел бы ответить на два вопроса: кому выгодны торговые потоки между стрекозами и муравьями с, соответственно, пассивным и активным сальдо торгового баланса, и могут ли они мирно сосуществовать?
Во-первых: кому это выгодно? Мой коллега Робин Хардинг (Robin Harding) задался этим вопросом после того, как я посоветовал муравьям: "Если хочешь нажить богатство и не потерять его, не отдавай его в долг стрекозам". Он спросил: а как же выгоды для стрекоз?
Традиционный ответ на этот вопрос гласит, что любой добровольный обмен должен быть выгоден обеим сторонам. В том числе и "межвременной обмен", когда муравьи предлагают стрекозам товары уже сейчас за вознаграждение в будущем.
Однако для этого необходимо, чтобы решения были обоснованными, рынки - гибкими, а условия контрактов соблюдались. Но так бывает далеко не всегда. По мнению читателей, одной из причин, по которой мы можем не принять обоснованное решение, является то, что "саранча" (как некоторые называют финансовых капиталистов) способна перехитрить как стрекоз, так и муравьев. В лучшем случае, агентские или информационные проблемы на финансовых рынках затрудняют муравьям или стрекозам понимание происходящего. В худшем - саранча пользуется своим богатством и знанием для того, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу.
Безусловно, финансовые рынки подвержены циклам эйфории и паники. Важную роль играет рынок недвижимости. В хорошие времена рост цен на землю создает обеспечение по кредитам и стимул для рискованных операций. В плохие времена падение цен на землю может привести к массовым банкротствам и спровоцировать крах финансовых институтов с высокой долей заемных средств в пассивах.
Некоторые экономисты сомневаются в том, что выгоды торговли товарами и услугами распространяются на торговлю на финансовых рынках. После азиатского финансового кризиса 1997-98 гг. Джагдиш Бхагвати (Jagdish Bhagwati) из Колумбийского университета написал об этом знаменитую статью, в которой осудил так называемый "комплекс Уолл-стрит и Казначейства".
В общем, мы не можем исходить из того, что трансграничные финансовые потоки позволяют муравьям и стрекозам принимать решения о том, когда нужно брать кредиты и тратить деньги. Скорее всего, муравьи обнаружили бы, что их средства израсходованы или инвестированы в производство неторгуемых активов, например, жилья. Кроме того, они бы обнаружили, что добиться выплаты вознаграждения от колоний стрекоз крайне трудно. Да, в еврозоне мощные государства-муравьи могут взять проблемные страны под централизованный надзор, хотя и это возможно лишь в случае относительно небольших стран. Но подобное невозможно в отношении США - крупнейшего в мире чистого должника.
Все это, похоже, означает, что стрекозы должны получать прибыль как минимум от притока ресурсов, поступающих зачастую на безвозмездной основе. Но эта исходная посылка будет необоснованной, если результатом является неустойчивый уровень потребления и недостаточные инвестиции в потенциал производства торгуемых товаров и услуг. Экономический коллапс, когда прекращаются притоки капитала, может быть очень болезненным - тем более, если фиксированный обменный курс (или валютный союз) требует периода снижения номинальных заработных плат и цен. Это, в свою очередь, как правило, повышает реальный объем долга, ухудшая положение и без того погрязших в долгах стрекоз.
В общем и целом, крупномасштабные чистые потоки заемного капитала от муравьев к стрекозам, по-видимому, не принесут большой пользы ни одной из сторон. Действительно, муравьи наращивают свой производственный потенциал. Но, кроме того, они накапливают низкокачественные активы и становятся зависимыми от того, что вполне может оказаться неустойчивым спросом со стороны стрекоз. В свою очередь, экономика колоний стрекоз начинает зависеть от нестабильных притоков капитала и чрезмерного потребления. Когда славная пирушка заканчивается, и те, и другие остаются с головной болью.
И так мы подходим к следующему вопросу: существует ли способ обеспечить гармоничное сосуществование муравьев и стрекоз?
Начнем с того, что для этого необходимо снизить нестабильность финансовых рынков. Именно вокруг этого идут дебаты о регулировании - этой темы я касался ранее. Хотел бы добавить здесь два момента: во-первых, надо стремиться к ограничению крайностей цикла недвижимости путем налогообложения арендной стоимости земли и, во-вторых, исключить из налогового кодекса стимулы для привлечения заемных средств.
Однако крупнейшей проблемой глобальной системы является, на мой взгляд, попытка муравьев обеспечить стрекоз средствами в рамках "вендорского финансирования". В конечном итоге, разочаровались и муравьи, и стрекозы. Более продуктивным использованием излишков сбережений и производственного потенциала стареющих муравейников было бы кредитование новых. Поэтому финансы должны идти на развивающиеся рынки вообще и на фиксированные капиталовложения в странах развивающегося рынка, в частности. Именно в этой сфере должны быть самые лучшие возможности для новых инвестиций. Именно там, скорее всего, будет потенциал для обслуживания и возвращения долгов.
Этот вроде бы разумный тезис сталкивается с двумя большими трудностями: во-первых, в последние тридцать лет почти все попытки направить крупные чистые потоки капитала в страны развивающегося рынка заканчивались кризисом; во-вторых, в результате, развивающийся мир решил жить с профицитом по текущим счетам, а излишки переводить в валютные запасы: например, по данным Международного валютного фонда, в 2010 году профицит по текущим счетам у развивающихся стран составит 420 млрд. долларов, а накопление резервов - 630 миллиардов.
Таким образом, в итоге развивающиеся страны переводят в валютные резервы как профицит по текущим счетам, так и чистый приток частного капитала. Почти все эти излишки генерируются развивающимися странами Азии и, в частности, Китаем, хотя эти страны обладают самыми лучшими инвестиционными возможностями.
Пока все это остается в силе, колонии стрекоз в развитом мире, скорее всего, останутся чистыми получателями капитала, который они, безусловно, продолжат тратить налево и направо. Однако под воздействием самого кризиса многие бывшие колонии стрекоз вынуждены начинать жить "по-муравьиному". Если сегодняшние богатые муравейники не изменят свое поведение, потенциальные излишки будут огромными. Либо развивающийся мир в общем и целом начнет поглощать эти излишки для создания потенциально продуктивных новых муравейников, либо мир окажется в ловушке спроса, когда все будут стремиться к активному сальдо.
Финансовые потоки от муравейников, развивающихся за счет экспорта, к развитым колониям стрекоз приводят к разочарованию. Не работают пока и финансовые потоки от старых муравейников к новым. Если не будет найдено способа решить эти проблемы, может исчезнуть сама глобальная экономика.
Комментарии