Нетерпимость к толерантности

Термин — «толерантность», а точнее, «уровень толерантности», всё чаще становится критерием оценки качества совместного проживания представителей разных национальностей на одной территории. Процесс замера уровня и приложение результата к проблемам конкретного региона набирает ход. Последнее ноу-хау — замер терпимости в школах Дувайского района Башкортостана. Но в сообщениях об исследовании я не нашел информации о том, что будет происходить дальше? В связи с чем возникает масса вопросов по выбранным критериям, терминологии и отношению к результатам замеров. Социология говорит о толерантности как терпимости к чужому образу жизни, поведению, обычаям, верованиям. Ключевое слово — терпимость. Достаточно ли просто быть терпимым? Достаточно ли просто непреследования тех, чей образ мыслей и действий отличается от моего? Конечно, терпимость — это путь к социальной стабильности, но ведет ли умение терпеть того, кто тебя раздражает, к диалогу и взаимной интеграции?

Достаточно провести эксперимент на себе или на своих друзьях. Я провел мини-опрос на тему «Могут ли существовать национальные (например, армянские) школы?» и «Готов ли ты к тому, что твой ребенок будет учиться с детьми мигрантов из Киргизии, Армении и Азербайджана?». Большинство согласились или отстаивали право нетитульных наций на свои школы и воспитательные учреждения — право на сохранение своих культур. Ответ на второй вопрос был коротким и однозначным — нет! Теория о толерантном отношении построена на коллективном «мы» и это, как бы, не про каждого из нас. А живет с этим — «я» каждого из нас. «Я» чувствую себя некомфортно в подъезде, куда въезжают жить мигранты, «я» меняю школу, где начинают учиться их дети, «я» боюсь криминала и просто чужих. Я думаю, ликвидацию разрыва между «мы» и «я» в вопросе национальной терпимости можно сделать главной задачей внутренней национальной политики. Задача всеобщей толерантности сменится на — мирное соседство и взаимную интеграцию через общий труд. Тогда и мне будет понятно, к чему стремиться, да и у мигрантов появятся обязанности и ответственность по отношению к стране, принявшей их.

Наша толерантность дает возможность мигрантам создавать свою территорию. Зачем учить русский язык? Зачем изучать русскую культуру и историю? Зачем принимать правила и нормы поведения? Зачем? — если я могу оставаться самим собой, и со мной и так должны считаться. Я думаю, у нас сегодня внятного ответа на этот вопрос нет. Практика подтверждает, что нет желания мигрантов и их детей принять ту самую толерантность — выучить русский язык и перестать ныть по поводу отсутствия равного к себе отношения. Такой ответ должен появиться. И он, в том числе, должен стать экономически выгодным. Интеграция — это труд, и лучше, чтобы он был осмысленным.

Мирное сосуществование — не одно и то же, что мирное соседство. Для нас сегодня мигранты — рабочая сила, которой надо как-то управлять. Смысл этого подхода в том, чтобы не было проблем. Идеальное визуальное воплощение — работа должна работаться, а сами мигранты должны как можно реже попадаться на глаза. Мы так думаем и политкорректно замалчиваем потребительское отношение к приезжим работникам, говоря лозунгами и мифами о братстве. Но такое мирное сосуществование — неменьшая угроза для каждого из нас. И не только в период кризиса, когда все ищут виноватых в своих проблемах, и мигранты находят их в тех, кто ближе и лучше живет. Это ещё и отличная среда для разного рода националистов как с одной стороны, так и с другой.

Мое мнение — начинать эту работу надо с создания системы координат, в которой должны быть определены терминология, все участники процесса, их статусы и взаимные обязательства и ответственность. Такой подход вовлечет нас в процесс обсуждения и выработки новой «картины мира», равнодушие и безразличие сегодня — главная причина сложившегося положения дел. Легализация статуса мигранта на законодательном уровне определит ответственность и меру интеграции, ожидаемую обществом от самих мигрантов. У меня нет иллюзий, что ситуация мгновенно изменится. Но у меня и нет сомнений, что система госуправления хоть и часто медленно и инертно, но работает. Мирное соседство — это вопрос личного доверия и личной готовности к диалогу, а это в любом случае требует времени.