ФЕМИНИЗМ И РЯЖЕНЫЕ

Собеседница форума на моём официальном сайте Наташа Васильева написала по поводу программы Александра Архангельского «Тем временем», посвященной теме феминизма : «Впечатлилась. Впечатление противоречивое, так и не смогла понять оппонентов феминизма.»

С удовольствием прокомментирую. И я бы не смогла понять ни оппонентов, ни защитников, если бы не находилась на съемке и не видела, в какую лапшу дискуссия была порезана на монтаже. Понятно, что если для диалога приглашены стороны, исповедующие противоположные взгляды, программа будет периодически взрываться, и не понятно, из каких соображений взрывы отправлены в корзину цензурными ножницами. Их перечисление сделает картину более понятной :

1. Дискуссия была вполне мирной, пока я не начала кратко перечислять задачи современных российских феминисток : борьба против дискриминации женщин при попадании в эшелоны власти, против дискриминации на рынке труда, лоббирование закона о реальных алиментах, лоббирование работоспособного закона о защите от бытового и сексуального насилия, лоббирование государственной контрацептивной программы.
На словах контрацептивные программы оппонентов заискрило, Олеся Николаева выразила протест против права женщины на контрацептивную культуру, мне оставалось только заметить, что у самой Олеси трое детей, и вряд ли в её жизни было всего три половых акта.
На что дама заверещала : - Какая пошлость! Я ухожу с программы!

Впрочем, осталась после совсем недолгих уговоров обаятельного Архангельского. Ох, уж эта мне привычка пожилых кисейных барышень ходить на дискуссию, и там оскорблено падать в обморок, когда нечего ответить! Если тебе трудно разговаривать на языке взрослых людей – сиди дома и круглосуточно молись.

2. Посреди дискуссии Олеся заявила, что для нас феминизм, способ зарабатывания западных грантов. Ей не пришло в голову, хоть как-то подготовиться и узнать, что моя принципиальная позиция – "нет грантам". И я в течение 14 лет не регистрирую «Клуб женщин, вмешивающихся в политику» как общественную организацию, чтобы ни один грязный язык не упрекнул меня в торговле взглядами. Что касается исследовательской работы Светланы Айвазовой, она, действительно, берет на неё западные гранты, но эти деньги не сопоставимы с РПЦешной кормушкой, которой ангажирована семья Олеси Николаевой и её супруга Владимира Вигилянского, пресс-секретаря патриарха.

3. Понятно, что после этого Олеся пошла в разнос и сообщила, что никто бы не знал писательницу Арбатову, не назовись она феминисткой. Не было времени, рассказывать, что в программу «Я сама» меня позвали после того, как некие Кембрижские ценители наградили мифологической золотой медалью за вклад в культуру ХХ века в номинации драматургия, после чего показали по всем нашим телеканалам, на одном из которых меня и заприметила продюссерша ток-шоу. Лимит времени позволял откликнуться только в формате «сам дурак», и напомнить, каким тиражом выходят мои книги, и насколько творчески несостоятельна Олеся Николаева при всех своих биографических подставках и бонусах.

Так что дискуссии о русской феминисткой традиции по сути дела не состоялось, ибо Николай Лисовой и Олеся Николаева ленивы и нелюбопытны как практически все представители ряженой околоцерковной тусовки.

Их не интересует реально происходящее и происходившее в стране и в мире. Они живут в собственной лубочной резервации, откуда вещают себе подобным. И единственный вопрос, по которому демонстрируют адекватность, это прогноз на будущее. Оба признают, что будущее не за ними, хотя и намекают, что права человека и толерантность спец-продукт дьявола.

Диалог на тему повышения гуманитарного стандарта с православными или мачисткими кликушами дело неблагодарное. На него идешь исключительно из просветительских соображений, в надежде на ошметки лапши, оставшиеся после монтажа, преследующего задачи, связанные с чем угодно, кроме задач телевидения.

Я знаю Олесю Николаеву и Владимира Вигилянского аж с литинститутских времен. Они учились на несколько курсов старше меня. И хорошо ориентируясь в предмете, не могу не помнить, что ранними литературными успехами супруги обязаны Олесиному отцу – фронтовику, не густо одаренному поэту-коммунисту Александру Николаеву. Верные режиму поэты-фронтовики были тогдашней номенклатурой с полагающимся соцпакетом от дачи в Переделкино до продуктовых заказов.

Таких, как Олеся и её супруг, с точки зрения таланта, на литературном небосклоне тех лет были толпы. И этим толпам для попадания на страницы журналов нужны были или комсомольские стихи или постельные покровители. Исключение составляли так называемые «жописы, дописы и мудописы» (жены писателей, дочери писателей, мужья дочерей писателей), «дописы» в литературной среде еще назывались «писдочки». Как бы убого они не писали, в журналы и сборники попадали по наследственному признаку.

Короче, что в литературу Вигилянский и Николаева пришли всё-таки как «писдочка» и «мудопис». И пребывали в ней ровно столько, сколько это давало бонусы. А со съеживанием бонусов, быстро оказались в номенклатуре РПЦ, что выглядит более чем комично на фоне начала карьеры. Ректор литинститута Сергей Есин писал об этом в дневнике за 21 апреля 1998 года : «Николаева теперь церковница, попадья, муж у неё настоятель в университетской церкви, где отпевали Гоголя. Теперь церковница Олеся выступает с позиции этой партии. Кстати, меня удивляет, как церковники охотно подбирают самых гибких, пластичных, всю жизнь прыгающих за сильными».

Не моё дело совать градусник в чужую религиозность. Но настораживает, когда просветленно красивые в молодости люди с годами, проведенными в лоне РПЦ, давшем им сытость и социальную защищенность, становятся крикливы, агрессивны, нетерпимы и почему-то даже внешне нехороши собой. Лично для меня это серьезный показатель православной ряжености и неспособности вести диалог с Богом. Ведь это он раздает людям и лица, и их выражения.

А тема феминизма так остаётся подвешенной в воздухе
между отставанием нашей страны от цивилизованного мирового сообщества и крикливостью «избяных-нутряных- исконных-посконных».