Все эти разговоры об освобождении от морали и новой этике история уже проходила

Глава ВЦИОМа оправдывает 86% Путина тем, что он — божество. Я не шучу — вот, почитайте:

«Сверхвысокий рейтинг Путина - важный социальный факт, фиксируемый всеми социологическими агентствами, работающими в России. Этот рейтинг держится на таком уровне (свыше 80 процентов) уже около полутора лет, хотя много было прогнозов, что народ устанет и разочаруется. Этого не произошло, потому что последние полтора года мы живем не в обычном профанном времени, а в историческом. С присоединением Крыма мы наконец в него шагнули, перешли в другой масштаб, поменяли точку обзора - и теперь уже то, что раньше казалось ужасным и неприемлемым, воспринимается как нестрашное, а то и нормальное. Мы просто стали мерить себя - и других - другими категориями. И в этом сдвиге - главная причина сверхпопулярности Путина. Это он перевел нас в новый режим времени, создал новую точку отсчета и точку опоры, ту самую, о которой мечтал Архимед. Этой точкой для нас стало присоединение Крыма. Мы себя видим уже другими, и всё вокруг видим иначе».http://www.rg.ru/2015/12/29/vciom.html

Социолог не замечает телевизионной пропаганды, ничего не слышал про единогласную Думу, не подозревает о ежедневной идеологической обработке страны.

Вместо этого он рассказывает нам, что у Путина 86%, потому что он — Архимед. Или даже проще: Бог. Кто еще может управлять временем, менять мир по своему желанию, давать людям новую мораль?

И обратите внимание: Федоров объясняет, что война с братским народом раньше казалось неприемлемой, а теперь она — наконец-то — нормальна, потому что с нами Бог.

Это же чистый Достоевский: «Я право имею!», Нургалиев разрешил.

Так что обещаю: с этого дня ко ВЦИОМу у меня больше вопросов не будет. Если социология превращается в теологию, мне она уже не интересна. Хуже другое: они пытаются убедить всех нас, что раз Крымнаш, то можно убивать, грабить, нарушать все возможные запреты: ведь мы же в «новом режиме времени».

Знаете, я лучше не буду сверхчеловеком и останусь в старом. Потому что все эти разговоры об освобождении от морали, новой этике и белокурых бестиях история уже проходила. И кончились они в Нюрнберге.