"Уникальная русская духовность" - почему эти слова меня раздражают?

Ведущий телевизионной передачи обращается к гостю-писателю: «Вы, Икс Игрекович, как продолжатель уникальной духовной и культурной традиции…» Тот благосклонно слушает, кивает и начинает вещать нечто в подтверждение того, что духовность высочайшая, а культура – уникальная. Можно ли вообразить нечто подобное в устах Пушкина, Толстого, Чехова? «Мы, с вами Антон Павлович, хранители уникальной… носители высочайшей…»

Это нескромно, это, в конце концов, почти неприлично – употреблять в первом лице такие глаголы, как «повелевать», «вдохновляться», «воспарять», и относить к самому(им) себе такие понятия, как «святость», «уникальная духовность», «избранность».

Есть на свете особенные слова, журналисты их знают. Например, «изысканность», «утонченность», «прихотливая изощренность», «неоднозначность», «эстетизация». Если вы в своем газетном материале (допустим, театральной рецензии) умело применяете эти слова, то у читателя само собой создается впечатление, что и ваша рецензия полна прихотливой изощренности, эстетизации, да и сами вы человек неоднозначный и, несомненно, прихотливо-утонченный эстет.

Если автор постоянно употребляет обороты вроде «безупречность моральных принципов», «нравственная чистота», «напряженный религиозно-этический поиск», читатель невольно начинает думать, что и сам пишущий обладает безупречной нравственностью, находится в непрерывном религиозно-этическом поиске и т.д.

Так почему я раздражаюсь, когда слышу или читаю «уникальная культура», «высочайшая духовность»? Может быть, потому, что эти слова тоже обладают некоторыми удивительными, даже магическими свойствами. Тот, кто их произносит и пишет, дает понять слушателям и читателям, что сам он принадлежит к Священному Ордену Носителей и Хранителей чего-то уникально-высочайшего.

Достаточно провозгласить обладание духовностью, чтобы доказать факт обладания ею. Если знаешь слово – являешься носителем самогО качества.

Это – самый легкий и дешевый способ приобрести незаслуженную репутацию.

Цена духовности возрастает, когда, кроме нее, нечем особенно гордиться. Когда нечем похвастать в мире осязаемых предметов. Когда экономика на подъеме, об уникальной (прочие народы могут отдыхать) духовности говорят гораздо меньше.

Состязаться с другими народами на ниве духовности – самое милое дело. Условия определяем и победителя провозглашаем мы сами, и этот результат никто из посторонних не в силах ни проверить, ни оспорить, ни опровергнуть.

Более того, предполагаемый оппонент может вообще не появляться на поле (без него еще лучше, победа присуждается ввиду неявки противника) и даже не узнать о том, что он повержен и разбит наголову.