Как возникает индустриальное благополучие?

Когда людям страны, постоянно твердят, что они должны   взяться за руки, и дружно поставить перед собой некую общую великую индустриальную цель, которая превратит их бедную и феодально управляемую страну в богатую сильную индустриальную страну. И только тогда, жизнь этих людей, станет   достойной, а все другие страны будут уважать эту страну за её силу и богатство.

Не знаю как другие люди, но я не верю в подобные толкования. Такая идеология, напоминает обычную большевистскую корыстную обманку, для очередной попытки сохранения   феодальных отношений, в странах, где формально феодализм был отменён ещё более чем полторы сотни лет назад. Но реально он сохранён  в управлении. И сохраняется он, только лишь на истрепанной большевистской идее построения некого обобщённо-процентного благополучия  правительством, в масштабах страны.

 Но ведь это и есть старая добрая большевицкая индустриализация, давно пройденная и хорошо изученная. Кстати, она вполне была успешна  до определённого момента. Только нынешние правители (феодалы), уже хлебнули сладкие блага общественных ресурсов, и на экспроприацию самих себя они не согласны. Да и бог с ними, но только не нужно людям  впаривать про половинчатую либеральную, и одновременно управляемую индустриализацию, проводимую с успехом правительствами,  исключительно для пользы общественности. Это можно сравнить со случаем, когда животное до обеда ведёт исключительно дикий образ жизни, а после обеда, оно  вдруг  уже домашнее, и приносит пользу хозяину. Либеральная индустриализация, это всегда только стихийное природное явление  индивидуалов, которое возникает случайно, и набирает обороты, если для этого, существуют некие критерии или предпосылки.           

Но мы, всё равно хотим знать, почему одни страны индустриальные, сильные и богатые, а другие страны феодально управляемые, слабые и бедные. А для этого, нам необходимо рассмотреть обычные примеры из жизни, в либеральном ракурсе возникновения индустриальных цивилизаций. И найти критерии, которые необходимы для этого процесса. Например, старушка Европа, уже с давних пор, это целый букет индустриальных и богатых стран.

Первый искомый критерий, это тот, что в Европе никто специально никаких целей по индустриализации не ставил. Это произошло само собой, когда отдельные, конкретные свободные люди, стихийно и конкурентно, работают наперегонки ради обогащения, и копируют друг друга в случаях успешных действий своих  конкурентов.

Если, например, один европейский купец из прошлого, рискнул  и послал на восток свой корабль, и тот вдруг вернулся доверху забитый драгоценным товаром, скупленным у аборигенов за бесценок. То тут же, множество других купцов, выполняют этот же рискованный манёвр. Они рискуют, но посылают свои корабли. Желание быстрого роста, сильнее риска. Ну а, например,  другой свободный и предприимчивый человек, видя свою выгоду обогащения, вдруг рискует открыть фабрику по переработке этих восточных дешевых ценностей (чай, кофе, шёлк, хлопок …). Он хорошо зарабатывает, и масса других свободных предприимчивых людей, дублируют его действия. Таким образом, появляется большой по численности флот, множество фабрик, дороги, транспорт, и всё остальное. Именно так возникали эти мощные, сильные, богатые, индустриальные европейские общества. Их правительства, над этими проблемами голову не ломало, у них  не было права на риск, и они не вмешивались в деятельность этих  рисковавшим своим  состоянием  предпринемателей.

Ещё один очень наглядный пример. Американским штатам, всего триста с мелочью лет. Из обычной страны нищих и разобщённых беженцев, они вдруг превращаются в самую могущественную индустриальную страну мира. Это что, так мудро запланировали американские гении в правительстве,  тогда чем они рисковали? Без риска, индустриальные блага недоступны. Правительство тут не причём.

Индустриальной и богатой, Америка стала   более чем полторы сотни лет назад. В середине девятнадцатого века, всего за несколько десятилетий, количество американских железных дорог, выросло от нуля до пятидесяти тысяч километров. И все остальные отрасли развивались примерно так же. Никто, не ставил такой великой цели по индустриализации  страны, и это точно не на деньги  правительства. Мощнейшая индустрия страны, начала развиваться от множественного дешевого внутреннего ресурса этой страны. Это рабы и хлопок. Юг,  был альянсом отдельных свободных плантаторов и рабовладельцев этой страны, которые наперегонки выращивали хлопок. А север, это альянс свободных отдельных предпринимателей этой страны, которые наперегонки перерабатывали этот хлопок, и производили товар, который пользовался невероятным спросом, даже без рекламы. Все они рисковали и разбогатели. И ни что, не могло остановить этот процесс дикой свободной индустриализации, ни жуткая гражданская война, ни трудности освоения новых земель с востока на запад. Все рисковали, и вкладывали только своё личное, и зачастую даже саму жизнь.  Рост благосостояния, это индивидуальный  риск. Фабрики, заводы, фермы, дороги, населённые пункты, сами выросли, без руководства  планирования, и финансирования свыше. Все, кто хотел обогатиться, должны были иметь свободу, для того что бы брать примеры успеха со своих наиболее удачливых предприимчивых соседей, и тиражировать их успех. И тут, никого конкретно, не волновали общие для страны успехи. Неких общих процентов и показателей, вообще не существовало. Индустриальный рост даже не был связан с подсчётом этих показателей, это атрибутика феодального правления. Это атрибутика правящих людей бесплатно снимающих пенки с чужого успеха. Которые записывают эти чужие успехи как бы на себя, и присваиваю себе материальную долю от этих  успехов, якобы общих для всех. Не существует общих успехов, существуют только общие неприятности тормозящие успех.

Можно подвести итог, и определить критерии либерального индустриального роста. Главный критерий, это полная и безоговорочная индивидуальная свобода предпринимательства.

Но это, только общий критерий. А конкретные критерии   индустриального роста, это самостоятельные свободные изыскания предпринимателями, больших пластов внутренних или внешних ресурсов на входе в их индивидуальные предпринимательские циклы, и изыскания свободных форм реализации выходящих ресурсов. И если, в таких условиях у предпринимателей есть существенные преграды, то никакой либеральной индустриализации не произойдёт. Даже бесполезно  мечтать. Только  полная свобода покупать ресурс  где угодно, и полная свобода продавать произведённый ресурс  где угодно. Министры, на создание индустриального  успеха не способны,  они ни чем своим личным не рискуют.  А риск  общественными  средствами это чистое мошенничество и протекционизм.  Всё либеральное  благополучие, построено  только  на свободе, рисках  и  выгоде. Как вообще можно доверить правительству, свободно рисковать общественным?  Такое доверие, кроме коррупции и воровства ничего не рождает.

В бедной феодально-управляемой стране, деньги есть, и их очень много. Их просто все прячут от феодально-управляющего правительства, которое способно их просто проглотить в один присест, и не поперхнутся. Владельцы не засветят свои деньги, пока перед ними не замаячит конкретная выгода. Только тогда, они пойдут на риск стихийного индустриального развития, связанного с их собственным обогащением. А так же, у бедной феодальной страны, всегда есть вполне дешевый ресурс  на входе в индустриальные циклы. Это прекрасная земля, люди и недра. Нужно только освободить этот ресурс от феодального  управления  и влияния, для свободного платного его использования и  обмена, в стихийной индивидуальной индустриализации.  Необходимо, чтобы каждый способный на риск и деятельность, делал это исключительно за свой счёт  и для себя,  а не за счёт чего-то общественного  и для общества в целом.  И  тогда  она начнётся, эта стихийная свободная индустриализация, если только народ готов на риск, на труд, на свободную конкуренцию, и  на отрыв от феодальной опеки. А главное ради того что бы каждому разбогатеть или просто жить.