Без командиров

Огонь усиливается. Чуть ли не каждый день сообщения о выкошенных. Сегодня Колесников – парень, которому РФ отказала в праве жить по совести. Хотя нет. Колесников – вчера. А сегодня уже, кажется, Марк Гальперин, которого власть всё никак не доупрячет в тюрьму. А перед этим Иван Непомнящих. 2.5 года. А чуть раньше – Ильдар Дадин. 3 года. И всё ни за что. Просто так. Чтоб боялись.

Это, конечно, будет продолжаться. И будет нарастать. У них нет другого выхода. А у нас – надежды. Что волей доброго дедушки Мороза всё обустроится само собой и обязательно к лучшему. Мы всё равно надеемся. Нам ли не надеяться? Это как Новый Год – с соком.

Но надежда наша – самообман. Происходит то, что не может не происходить. И пока – в сравнительно вегетерианских формах. Как сообщил нам НАШ президент, пока вовсе не черная полоса. Пока – белая. Черная впереди. И я ему верю. Здесь он не обманывает – впереди. Иначе зачем принимать закон о расстреле толпы? Как будто такой закон защитит расстрельную команду... Хотя, может, и защитит. Мы в России...

Но я завел этот разговор не для того, чтобы влиться в хоровой плач "Пропала Россия!". Другое здесь важно. А что делать-то? Не каждому в отдельности. Тут как раз всё ясно. В эмиграцию. Внешнюю или внутреннюю. Это единственный способ ЛИЧНОГО выживания, проверенный десятилетиями новейшей истории: годить, переждать, отсидеься... Дело известное, еще Салтыков-Щедрин заметил. А вот что делать нам всем вместе? Не протестной части народа – всему народу.

И вы знаете – нет на этот вопрос ответа. Потому что ни как народ в целом, ни даже как его протестная часть ДЕЛАТЬ мы не можем НИЧЕГО.

У нашей импотенции несколько причин. Хотя нам хватило бы и одной. Вот об одной из этого "несколько" я и хочу поговорить. У нас нет лидеров. А без командиров битву не выиграть. В том числе – и битву добра со злом. Даже внутри своей души – и там нужен "царь в голове". Тем более – когда речь идет об обществе. А с командирами у нас скверно. Наверное, так скверно, как не было никогда.

И вот здесь начинается самое сложное. Вроде бы нужно начать одну за другой развенчивать претензии разных претендентов на интеллектуальное лидерство. И – на моральное лидерство. И – просто на человеческое лидерство. Чтобы показать несостоятельность и их претензий, и наших надежд.

Но... нет в этом никакого смысла. Список выйдет огромным, но... крайне мизантропическим. Просто-таки ломающим веры в человечество выйдет список.

Так что нет нужды перечислять конкретные фамилии. Возьмите любую. Не промахнетесь. В том-то и беда, что исключений нет. Просто-таки по Собакевичу получается: "один тамтолько и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду,свинья". (Для особо склонных к буквальному восприятию, а других, как выясняется у нас остаётся всё меньше, это не о Чайке, совсем не о Чайке.)

Ну, в самом деле – взгляните сами. Ведь никого. То есть очень много нормальных людей, неплохих людей, приличных людей.

Есть приличные и среди людей публичных. Но найти кого-то бескомпромиссно честного – даже это уже задача почти неразрешимое. Причём "почти" здесь – дань нашей верности надежде.

Не знаю я решения этой задачи. Даже просто очень доброго человека найти среди наших публичных крайне трудно. А мудрого – мудрого совсем невозможно. Нету! Смелые есть. Есть героически смелые. Но смелость здесь качество хотя и необходимое, но не достаточное. Волевых тоже полно. И это качество нужное. Но и волей не заменишь ни мудрость, ни душу. Есть умные. В своей профессии. В житейских делах. Но это не тот ум-мудрость, который нужен общественному лидеру. Специалистов по вытаскиванию страны из пропасти в институтах не готовят. И в бизнесе такого опыта тоже не приобретешь.

Но дело не только в том, что нет в публичном пространстве подходящих людей. А в том, что их там и не может быть. Ведь смотрите сами. Тут ведь мало понимать. Мало знать. Нужны люди, которые будут говорить ВСЮ правду. Включая и нелицеприятную. Включая и правду о себе – о себе лично, и о разных наших коллективных "себе", и о конкретных людях, эти коллективные "себе" составляющих. Но это-то и невозможно.

Помните рассказ  Феликса Кривина про Платона? Ему все друзья твердили, что хоть он и друг, но истина дороже. Платону это надоело, и он пошел искать истину. Долго искал. Нашел, и притащил друзьям. А друзьям истина очень не понравилась. Очень уж она рарушала теплую атмосферу их симпозиума (в переводе с греческого – совместной выпивки). И друзья выгнали Платона вместе с истиной: "Уходи, Платон, ты нам больше не друг".

Любое обличение вызывает у слушателя рефлекторное (как у павловской собаки) "А ты сам?". И поэтому работать обличение клятой власти может только в соединении с самообличением.. То есть с обличением настоящей оппозиции – включая и товарищей по политическому лагерю. Чем такие коллективные самообличения кончаются? Естественно – тем же, чем и начинаются: полным одиночеством. Мы обожаем обличать, но ненавидим обличаться. Причем, болезнь эта у нас массовая, просто – эпидемия.

Одиночество не всегда самая страшная вещь на свете. Оно вполне терпимо, когда живые социальные связи заменены связями иной природы. Грубо говоря, любить можно не только людей. И быть любимым не только людьми. Но одиночество, естественно, исключает включенность в групповое, социальное действие. И в результате, включенными в такое действие у нас оказываются исключительно люди тусовки – славные ребята, не колющие друг другу глаза, не наступающие на мозоли, не поминающие былое, в общем – миляги. Иные в тусовке нетерпимы. И понятно – мы все так ранимы и так не любим вспоминать неприятное.

Поэтому с нами очень мило проводить время. Но совершенно невозможно работать. И тем менее возможно, чем больше работа. В работе же по благоустройству общества мы совсем беспомощны. Что и доказали, когда волей судеб-с нам эта работа выпала.

Есть ли в обществе другие командиры, способные повести за собой? Есть. Включая и тех, кто уже завёл нас в пропасть. Есть и много других, затаившихся до времени, но готовящихся при случае подхватить выпавшую из ослабевших рук державу.

Цепких и неглупых у нас много. Честных и мудрых мало. А без них наша перспектива, мягко говоря, незавидна.