Вы доверяете человеку с зарплатой 17 400 рублей в месяц чему-то учить ваших детей?

Вы доверяете человеку с зарплатой 17 400 рублей в месяц чему-то учить ваших детей? Если бы этот человек что-то умел, он не нашел бы другую работу?

Сколько бы вы заплатили за то, чему учат вашего ребенка в муниципальной школе?

Это сейчас не такой уж праздный вопрос: в Госдуме прошел три чтения законопроект, по которому школы получат больше экономической самостоятельности, а из бюджета им будут выдавать деньги только на некую «обязательную программу», объем которой еще предстоит определить. Про этот объем ходят разные слухи — мол, где-то в Бутове в начальных школах уже оставляют только по два бесплатных часа чтения и два часа арифметики в неделю. И почему-то по три часа — религии. А за остальные уроки придется платить по 500—1000 р. Не можешь — дети останутся недоучками.

Если кто из родителей не заметил, сейчас они остаются недоучками бесплатно. У меня в муниципальные школы ходят двое, семиклассник и первоклассница. Ну и дети многочисленных знакомых-ровесников. Знают они только то, чему научились дома. По количеству инопланетных ошибок в простых диктантах можно определить, сколько часов в неделю успевают уделить занятиям с детьми родители и бабушки с дедушками. Сколько часов русского языка у них в школе? Какая разница — там и не все учителя могут диктант без ошибок написать, а чему-то научить за эти часы класс из 25 человек — задача для этих людей абсолютно непосильная. А и я бы не смог, если подумать.

Недавно Росстат опубликовал иссле­дование под названием «Дети России». Из него следует, что в 2008 году на 100 учеников в наших школах приходилось четыре компьютера (и могу себе представить каких). На одного учителя в среднем по Рос­сии приходится 10 учеников, в Москве и Питере — 11, в Подмосковье — 12. Российский учитель в среднем получает 17 400 рублей в месяц. За эти деньги он мог бы торговать телефонами в какой-нибудь «Евросети», а вот нянькой в семье зарабатывал бы примерно вдвое больше.

В Штатах, по официальной статистике, на четырех школьников приходится один компьютер, на одного учителя — чуть меньше восьми учеников. Средняя зарплата учителя в государственной школе — $51 000 в год (в Калифорнии — больше $60 000, в Южной Дакоте — $35 000). В месяц это порядка 120 000 рублей, чтобы было понятнее. И это одна из самых плохо финансируемых государственных обра­зовательных систем в развитом мире — цифры из социалистической Европы даже не хочется здесь приводить: они будто из совсем другого мира. Американцы-то, как и мы в 90-е, привыкли рассчитывать на себя, и 11% детей у них ходят в частные школы.

То есть — родители этих школьников не доверяют даже учителям с зарплатой в $50 000.

Вы доверяете человеку с зарплатой 17 400 рублей в месяц чему-то учить ваших детей? Если бы этот человек сам что-то умел, разве он не нашел бы работу, которая позволяет ему не перебиваться с хлеба на квас? (И не надо про идеалистов: они, конечно, встречались и мне среди школьных учителей, но дураков, садистов, неумех было больше.)

Вы (как и я) каждый день отправляете ребенка из квартиры, где на трех-четырех жителей приходится как минимум один компьютер с быстрым интернетом, в школу, где редкие компьютеры до сих пор с гордостью показывают гостям, как какую-нибудь нанотехнологию. Где больше шансов, что ребенок найдет нужную информацию, хоть бы и с помощью «Яндекса»?

Я не пытаюсь здесь агитировать за приватизацию образования. В основном потому, что опыт с русскими частными школами у меня тоже есть. И я не призываю радоваться предполагаемому введению платы за уроки. Как и наши «частники», директора государственных школ, получив больше экономической свободы, наверняка потратят деньги не на привлечение хороших учителей, а на что-нибудь бессмысленное с точки зрения учеников и родителей. В оруэлловском мире совковой школы ни тех ни других просто не принято слушать.

Когда я сам был школьником, было ­только два способа не закончить школу дураком: учиться самому или ходить к дорогим репетиторам. Сейчас, после крушения империи, освобождения и нового закрепления, способов все равно два, и они ровно те же самые. Если за обычные школьные уроки придется доплачивать — а качества обучения доплата, я уверен, не изменит, — это не будет ни плохо, ни хорошо. Это будет сигнал. Давайте подумаем, платить ли за бессмысленную трату времени (с которой сейчас мы молча со­глашаемся, потому что она бесплатная) — или учить самостоятельно и с помощью наемных профессионалов. Может, введение платы заставит нас принять не самое удобное и дешевое, но единственно эффективное решение.

Не самое дешевое — потому что репетиторы обойдутся гораздо дороже доплаты за муниципальное убожество. Речь идет примерно о $2 000 в месяц за полноценную программу занятий, заменяющую школу. Не самое удобное — потому что, если этих денег нет, придется тратить свое время, которого обычно тоже не бывает. Но единственно эффективное, потому что остальные — обычное самоуспокоение: мол, государство обещало бесплатное всеобщее среднее, а теперь вот выполняет. Не выполняет оно ни черта, ни бесплатно, ни за деньги.